Вороны Чернобога
Шрифт:
Девушка внезапно, но мягко опустилась на корточки, потрогала траву перед собой.
Осока и лопухи, которые узнал ворон, так же внезапно зашевелились и задергались, пропуская между стеблями и громадными листьями торопливые несуразные фигурки. Вскоре перед Меченой столпилась кучка куроногих существ, которые негромко, но поспешно загалдели, таращась на ворона.
– Цыц! – тихо велел Данияр. – Не все сразу!
После некоторого колебания вперед выступила носатая фигурка и торопливо схватилась за пальцы Меченой. Быстро-быстро застрекотала… Присевший рядом Данияр заглянул в лицо девушки. Она открыла рот и сипловато сказала:
– Был здесь – ирод! Вчера вечером бегал, но никого не пымал! Найди того ирода, ворон, да избавь наш угол от него!
– Покажите, где он бегал.
Девушка так же сипло повторила за ним на необычном языке. Он не был похож на язык человеческий, но и не повторял того верещания, на котором говорили кикиморки. Ворон знал: Меченая говорит на языке, всеобщем для нечисти.
Кикиморки всей толпой бросились наверх, из оврага. Данияр помог подняться девушке – кажется, ноги ее от непривычного сидения на корточках немного онемели, и повел ее следом за куроногими. Небольшой ветерок скрадывал топоток легковесных существ и не давал услышать шелест, которые они производили, пробираясь сквозь травы.
Вскоре они остановились возле поваленного дерева – на самом краю парка. Еще один овраг, спускающий к одной из городских речек. И дерево валялось вершиной к воде. Здесь плохо убрано, а потому дерево сгнило, никому не нужное, в тальниковых зарослях.
Оставив Меченую среди добровольных помощников-сторожей, Данияр тщательно исследовал указанное место. Улежавшиеся в гнездо листья, сучья вкруговую. Ворон сжал губы. Странно. Куроногие говорят – вчера вечером появился, а судя по лежке, упырь здесь жил дня три. Причем голодным. Обычно они оставляют на пригретом местечке либо вещицы, стащенные у тех, кого выпили, либо обглоданные кости тех, кого разодрали. Последнее оставляют так, на всякий случай, если долго добычи не будет и придется сосать… кости, перемалывая их своими зубищами. Какая-никакая, а пища. Или этот недавно появился и свои привычки не завел еще?..
Вернулся, заставил Меченую присесть и спросил куроногих:
– Он все еще здесь?
– Ушел куда-то в ночь, – ответила Меченая, переводя ответ кикиморки.
– То есть в парке его нет?
– Нет, – равнодушно ответила девушка и неожиданно добавила, коротко глянув наверх: – Голодный он шибко.
Данияр тоже от неожиданности поднял глаза, как и всполошившиеся кикиморки. Глаз ворона не сразу, но разглядел прячущегося на толстой ветви лешего. Леший зыркнул на невольных зрителей – и пропал в темноте, между ветвями. А кикиморки уставились на Меченую. Та, что посмелей, вздохнула и проворчала что-то.
– Вернется еще, ирод-то… – бесстрастно перевела девушка. – Жизни из-за него здесь не стало. Уж и не знаем, куда прятаться от нежити той…
Злиться на кикиморок Данияр не стал, что они не говорят ему четко, что он хочет знать. Они по-своему соображают. И так-то здорово, что навели на лежку упыря да, по сути, подарили ему Меченую. Кстати о Меченой…
– Почему она? – кратко спросил ворон, кивнув на девушку.
– Бабуля, – ответила ему Меченая.
– Бабуля из наших? – уточнил он, чтобы убедиться: все правильно понял.
– Необученная, – объяснила кикиморка через девушку.
Он посидел немного на корточках, глядя на серую под луной тропу напротив, и наконец собрал мысли воедино.
– Сегодня больше не приду. С завтрашнего дня буду проверять парк каждый день.
– И-и!!! – обрадовались кикиморки и, разбежавшись по травам, черным в темноте, мгновенно попрятались.
Сообразив, в чем прокололся, Данияр с досадой сплюнул: а ему что теперь делать? Пошел за ними и не подумал путь запомнить! Подумал немного и обернулся к Меченой:
– Как звать?
– Руся, – вполголоса ответила девушка, словно боясь спугнуть сумрак, разлитый по кустам, отчего кусты превратились в нечто плотное и пугающее.
– Веди назад, Руся, – вздохнул Данияр, мельком подумав: Руся? Маруся? И бросил думать об излишнем сейчас.
Пробраться назад, к входу в парк, легко: поднимайся только наверх. Но хотелось вернуться комфортно, без блужданий по буеракам. И так-то джинсы понизу мокрые от ночной росы. А девушка могла помнить дорожки кикиморок.
Так и случилось. Даже не петляя, Руся вывела его из кущи деревьев и кустарников к асфальтовым дорожкам, а дальше он по-хозяйски, словно давно общались, взял ее под руку и повел к выходу. Путь недолгий, но теперь многое в голове уложилось в определенность, и план потихоньку вырисовывался довольно конкретный.
Итак, первым делом в квартиру Всеволода. Потом отвести Меченую (ну не мог он себя заставить называть ее по имени!) домой. Затем, удостоверившись, что Меченая в квартире, надежно закрытой на замок, отправиться на охоту…
На остановке, где на скамье под навесом сидела парочка, что-то обсуждая громким шепотом и даже, кажется, ссорясь, он поднял руку, подзывая такси.
Первым делом усадил сзади Меченую, потом обошел машину и сел рядом. Назвал адрес рядом с домом Всеволода и молча начал следить за мелькающими редкими огнями дороги. Меченая смирно, под действием заклинания, сидела рядом. Он поглядывал порой на ее длинные ноги и морщился, соображая: не замерзла ли она в одних шортах. Куртка-то даже до колен не прикрывает… Но в машине было тепло, и Данияр принял это во внимание.
Выходя из такси и помогая выйти ей, он невольно коснулся ноги девушки и успокоился. Согрелась.
Снова под руку, он заставил Меченую идти рядом. Пройдя пару переулков (специально не хотел, чтобы таксист довозил до дома), он остановился возле нужного подъезда. Время за полночь. В доме, пятнадцатиэтажном и в шесть подъездов, мягко теплились желтым три окна – не больше.
– Идем… – потянул он девушку за собой.
Она покорно поплелась следом.
На мгновение приложил ладонь к домофону – мигавший огонек лампочки погас на пару секунд. Этого хватило, чтобы открыть подъездную дверь и войти. За спинами дверь, возвращенная в рабочее состояние, гулко хлопнула.