Вороны Одина
Шрифт:
— Бегите! — крикнул он Фину и Лори. — Вперед!
Они скрылись за рядом камней. Мэтт свернул влево, прежде чем добежать до них. Он направлялся к другому ряду камней, дальше вниз, чтобы держать Йотунна подальше от кузенов. Потом он увидел трещину… трещину в скале, около трех футов в поперечнике. Если бы он мог спуститься туда, Йотунн не смог бы добраться до него. Мэтт подбежал и помчался вдоль трещины, чтобы посмотреть вниз. Она сужалась за отверстием. Самая низкая точка, которую он мог видеть, была примерно в десяти футах внизу. Слишком далеко, чтобы прыгать. Он должен…
Йотунн
Его амулет снова вспыхнул, и холодный лед пронзил его руку и попал в ладонь. Раздался взрыв белого, как снег, взметнувшегося вверх и закружившегося вокруг его руки со щитом. Пылающий меч с громовым лязгом ударил по дереву. Удар сбил Мэтта с ног. Он упал навзничь и тут же вспомнил, где стоял. На краю пропасти.
Времени хватать что-либо не было. Не было времени даже на то, чтобы привести себя в порядок. Он упал навзничь в расщелину, ударившись головой о скалу со взрывом такой сильной боли, что потерял сознание. Мэтт пришел в себя и обнаружил, что втиснулся как можно глубже в расщелину. Он лежал, глядя вверх, не смея пошевелиться, уверенный, что сломал что-то, возможно, все. Затем две головы Йотунна появились над краем пропасти. Один рот открылся. Вспыхнул огонь. Мэтт поднял щит как раз вовремя. Слой льда прошел по дереву, и огонь отскочил.
Другой рот открылся. Повалил дым, и Мэтт подумал: «И это все? Правда?» Затем дым ударил в него, такой густой, что он задыхался и брызгал слюной, глаза слезились.
Мэтт натянул рубашку на нос и рот. Затем он перевернулся и начал неуклюже ползти со щитом, перекинутым через плечо, защищая спину. Нелегко было это делать, когда не было плоского дна. Его ноги все глубже скользили в расщелину, и он несколько раз чуть не застрял ботинком.
Казалось, что он действительно все сломал, но Мэтт продолжал двигаться так быстро, как только мог. Трещина опускалась все глубже, и вскоре он уже не чувствовал жара на спине. Он оглянулся через плечо, чтобы увидеть, как Йотунн тянется в пропасть, но парень был слишком далеко внизу.
— Эй! — закричал голос. — Эй, ты! Ползучий огонь!
Голос Фина эхом разнесся по пустыне. Когда Мэтт поднял голову, он увидел две головы Йотунна, смотрящие во все стороны, как будто они не могли найти источник голоса. Мэтт пополз быстрее. Фин продолжал кричать. Наконец, с ворчанием, великан выпрямился, земля дрожала, когда он бежал.
Мэтт ухватился за край расщелины и пополз вверх. Когда он высунул голову, Йотунн был в нескольких сотнях футов от него, дико озираясь по сторонам.
— Мэтт! — это был громкий шепот Лори.
Из-за камня показалась рука. Мэтт бросил последний взгляд на Йотунна, затем выбрался из расщелины и побежал под прикрытие скал, где его ждала Лори. Добравшись до нее, он проверил, нет ли Фина, чтобы убедиться, что тот в безопасности. Похоже, что так оно и было. Он держался на расстоянии от великана и
Йотунн продолжал оглядываться по сторонам, бормоча что-то после каждого осмотра каменистой равнины. Он несколько раз проверил расщелину, как будто там мог внезапно появиться Мэтт. Наконец, великан неуклюже двинулся обратно к пропасти, где впервые появился. Когда он спустился в нее, Фин подошел, бесшумно пробегая за камнями. Мэтт подождал, пока он догонит их, и все трое снова двинулись в путь.
— Тебе нужно отдохнуть, — прошептала Лори, когда они шли по каменистой равнине. Пейзаж выровнялся, дым рассеялся, но разрушенный город все еще оставался далеким пятном на фоне бесконечных сумерек. Дом Хелены, правительницы загробной жизни. Именно туда они и направлялись, предполагая, что именно там найдут Болдуина.
— Ты едва можешь ходить, — продолжала она. — Мы не спали всю ночь и шли пешком весь день.
Мэтт покачал головой.
— Нам предстоит долгий путь…
— Ладно, — она повысила голос, чтобы Фин мог услышать, — простите, ребята, но мне действительно нужен перерыв.
Мэтт знал, что это не так, и знал также, что если он осмелится так сказать, то Фин огрызнется и зарычит на него за то, что он слишком сильно давит на кузину.
Они устроились на каменистой земле, потому что больше негде было устроиться, даже не было ни возвышенности, чтобы взгромоздиться на нее, ни впадины, чтобы спрятаться. Они могли только опуститься на плоскую землю, образовав круг, высматривая, не появится ли кто-нибудь позади остальных. Было приятно остановиться, ноющие мышцы Мэтта вздохнули с облегчением. После падения в пропасть он действительно нуждался в отдыхе, но, учитывая их миссию, не чувствовал себя вправе так говорить.
Их миссия: остановить Рагнарек, скандинавский конец света. В старых историях все боги умерли при Рагнареке. Только они уже были мертвы. Один, Бальдр, Локи… все исчезли. Так что Мэтт и остальные должны были занять свои места, по-видимому, без умирающей части. Если они потерпят неудачу? Тогда мир погрузится в бесконечную зиму.
Мэтт потер руки. Кстати, о зиме, здесь было холодно, чего он не заметил, когда они двигались. Влажный холод. Казалось, он осел на них, пронизывая Мэтта до костей. Парень хотел что-то сказать, но Лори что-то шепнула Фину, и Мэтт оставил их одних, погрузившись в свои мысли.
Когда его дед объявил, что грядет Рагнарек и Мэтт станет «чемпионом Тора» — займет место Тора в битве — Мэтт был… ну, он хотел бы сказать «польщен», но лучше сказать «напуган». Он знал, что все рассчитывают на него, поэтому принял свою роль и был готов тренироваться, сражаться, побеждать. Потом он услышал, как его дед и другие старейшины говорили, что они не ожидают, что Мэтт победит Змея Мидгарда. Они действительно хотели, чтобы он проиграл. Потому что если он проиграет, придет Фимбулвинтер, и мир возродится, свежий и новый… после того, как почти все в нем умрут.