Воровство & волшебство
Шрифт:
— Я не могу позвонить, потому что не знаю их фамилий!
— По… по… по… поехали с-с-с на-нами, — сказал Пузырю Павлик. — У Ва-варшавского шо-шоссе много пу… пу… пустырей. Там мо-можно и-и-испы-тать ве-вертолет. Все-таки до-дорогую те-технику лучше испытывать с бо-бо-большой ко-компанией, чтобы ху… ху… хулиганы не пы… пы… пыриставали.
Это предложение заинтересовало Пузыря.
— Только ради вертолета, ради его безопасности и сохранности я поеду с вами, — неохотно согласился он, а потом капризно добавил: — И все-таки мне никуда не хочется ехать и ничего не хочется делать в первой половине дня.
— А во второй? —
— Во второй хочется есть и спать.
Через час и десять минут друзья уже ехали в автобусе по Варшавскому шоссе, медленно двигаясь от одной автомобильной пробки к другой. Светило солнце, и моросил дождь; салон автобуса превратился в сырую душную парилку. Над головами пассажиров струился влажный горячий воздух, по стеклам стекала вода. Ребята обливались потом, Дина встала на цыпочки у открытого окна и подставила лицо летнему дождю, время от времени смахивая платком теплые капли с ресниц. Когда автобус затормозил на остановке, девочка обратила внимание на двоих подростков возле обочины шоссе. Один из них был невысокий, ё бритой головой, а другой — лохматый и долговязый. Парни стояли возле бордюра и смотрели на проезжающие машины каким-то блуждающим, насмешливым взглядом, словно мысленно говорили: «Сколько же кругом лохов. Кидать вас не перекидать». В руках они держали ведра и щетки для мойки автомобильных окон. Но в эту минуту работы у мойщиков не было, потому что пробка перед светофором рассосалась, и машины проносились мимо них на большой скорости. Дина присмотрелась к низкорослому подростку с оттопыренными ушами и узнала в нем паренька, который следил за ней возле ее квартиры, а потом толкнул на винный стеллаж в супермаркете. Девочка захотела сказать об этом своим приятелям, но Вадик опередил ее.
— Смотрите! — воскликнул он, указывая пальцем на мойщиков. — Видите тех парней?! Они прокололи колесо, когда мы с Никитой следили за Артуром!
— Тише. Не кричи, — осадила его Дина. — Один из них, вон тот, маленький, подложил мне банку черной икры в сумочку.
— Серьезно? — удивился Вадик. — Значит, эти пацаны как-то связаны с гадалкой?
— Ну и ну… — покачал головой Пузырь. — А тот высокий пацан наверняка изображал несчастного курьера, когда они кидали Маруську Паникушину. Получается, что гадалка с помощью гипноза вытянула у тебя информацию о девчонках, а потом натравила на них этих пацанов, — предположил Пузыренко, обращаясь к Вадику.
Вадик сжал кулаки и сказал:
— Давайте выйдем и поговорим с этими уродами. Вот они-то и расскажут нам, как найти госпожу Лилю. — Он рванулся к открывшимся дверям, но Пузырь остановил его, схватив за локоть.
— Да не дергайся ты раньше времени, — произнес он. — Сначала надо придумать, как вытянуть у них нужную информацию. Просто так, за здорово живешь, они тебе ничего не расскажут. Ведь ты не следователь по особо важным делам, ты даже не инспектор по делам несовершеннолетних. Для них ты обычный лох. Лох с большой буквы. Они не станут с тобой разговаривать. И силой ты ничего из них не вытянешь, потому что это самая настоящая шпана. Такие, как они, на агрессию реагируют быстро и просто — дают сдачи, бьют в чайник. А нам сейчас драться никак нельзя, потому что у нас в чемодане вертолет бесценный.
Двери с шипением закрылись, и автобус двинулся дальше по шоссе, оставив позади двух несовершеннолетних мойщиков. Вадик сокрушенно покачал головой и с укором
— Да никуда они не денутся, — равнодушно махнул рукой Витя Пузыренко. — Видишь, у них в руках ведра и швабры, в смысле, эти… как их… щетки. Они стоят на своем рабочем месте и еще долго будут стоять, ведь день только начинается.
— Я мо… мо… мо… мо… — подал голос Павлик.
— Да понятно, понятно, — перебил его Пузырь. — Ты можешь по их губам прочитать, о чем они говорят. Но кто тебе сказал, что они сейчас говорят именно о гадалке или об Артуре. С какого перепуга они вообще должны о них говорить? Вот у меня, например, больше сотни знакомых, но я же не вспоминаю и не говорю о них ни с того ни с сего.
— Витька прав. Надо подтолкнуть их к этому разговору. Давайте устроим какую-нибудь провокацию, чтобы они вспомнили гадалку или Артура, — предложила Дина.
— Что бы мы ни пы… пы… пыридумали, я до… до… должен видеть, как о-о-они ра-разговаривают. Да-да-давайте вернемся, чтобы на-наблюдать за ними с пы… пы… пыротивоположной с-с-стороны ш-ш-шоссе.
Приятели вышли на следующей остановке, попали под грибной дождь и тут же скрылись от него в подземном переходе. На другой стороне шоссе друзья снова сели в автобус и поехали обратно. Пузырь со старомодным дерматиновым чемоданом в руке, Вадик с фотоаппаратом на груди, Павлик с биноклем на шее и Дина, которая вертела головой на сто восемьдесят градусов, с любопытством глядя по сторонам, — они напоминали туристов, гостей столицы, которые заблудились в незнакомом городе и поэтому ездят туда-сюда по одному маршруту.
Дынин сам выбрал место для наблюдения. На возвышении рядом с шоссе развернула шатры плодоовощная ярмарка; Павлик остановился возле помойки, где гнили испортившиеся овощи и фрукты. Над мусором роились стаи ос и мух, стояла невыносимая вонь, зато отсюда открывался прекрасный вид на противоположную сторону Варшавского шоссе. А самое главное — на этом пригорке наблюдатели могли скрыться от посторонних глаз за мусорными контейнерами. Подняв бинокль к глазам, Павлик сверху вниз посмотрел на мальчишек-мойщиков, как военачальник на войско противника.
— О чем они сейчас говорят? — спросила у него Дина.
— Они мо… мо… мо… мо… мо… мо… мо… мо… мо… мо… мо…
— Они молчат, — сказал Пузырь вместо Павлика и, взяв у него бинокль, навел окуляры на противоположную сторону шоссе. — Мы должны внести смятение в их ряды. Надо придумать что-нибудь безбашенное, что-нибудь такое, от чего у врага крыша съедет. Непонятное — вот что больше всего пугает людей. Фу, какая же здесь вонища. — Он вернул бинокль Павлику и, брезгливо зажав пальцами нос, гнусаво поторопил приятелей: — Дубайте, дубайте быстрей. Я здесь долго де выдесу.
Дина, щурясь от яркого солнца, приставила к бровям ладонь козырьком, посмотрела вниз на малолетних мошенников и задумчиво произнесла:
— Если бы у них был мобильник, я бы позвонила им и сказала, что Артур их предал, а госпожа Лиля навела на них порчу. Вот тогда бы они точно заговорили о гадалке и об Артуре.
— Но у них нет мобильника. Им нельзя ни позвонить, ни послать телеграмму, — сказал Вадик. — Да и у нас почтальона нет, чтобы эту телеграмму передать. Некого к ним послать, понимаешь? Тебя лопоухий пацан знает, меня они видели в машине Никиты, Павлик нужен здесь, чтобы читать по их губам, а Пузырь…