Вошь на гребешке

Демченко Оксана Б.

– Он жив?
– спросила Лэти, по-прежнему хранительница огнива живого Арода.

– Не знаю, - хрипло отозвался Ахаш.
– Я держу его за руку. Что еще я могу?

– Шаас ушел?
– громче уточнила Лэти.

Поймала ответ вальзов юга: отследили, навели, показали. Не ушел, по-прежнему верит в успех внезапного нападения. Дама Арода замерла, более не позволяя себе глупой спешки. Выбрала тот самый миг - и нырнула западной тропой, чтобы сразу явиться за спиной шааса.

Одно движение - рвануть морду вверх и назад, поддеть удобно и помешать вывернуться. Второе - накормить угольком пасть за жвалами, приоткрытыми

нажимом в нужную точку. Еще полмига - рискуя всем, повиснуть на твари и придержать от прыжка в бездну, в родной ей мир. И сразу - вниз, накрыть голову руками и поберечься.

Шааса порвало изнутри. Пахнуло жаром, бешеное синее пламя полыхнуло плоским диском, расширяясь и захватывая все новых врагов. Лэти оно толкнуло в бок, опалило волосы, вздуло волдыри на коже - и прошло дальше, еще дальше...

– Свежий шаас на углях, - повела бровью дама, выбирая в затоптанном снегу хоть горсть относительно чистого - умыться.

Бой еще длился, но уже не требовал вмешательства. Сине-серебряная стена защиты окутывала поход, работали все вальзы, сам Арод тоже не бездельничал. Лес возмущенно гудел, просыпался и рвал корнями недругов. Корни затягивали прореху бездонного прокола, ведущего в иной мир. Анги добивали уцелевших врагов. Четыре вальза запада стояли на коленях и провожали пятого туда, куда последний корень уводит их дар.

Лэти отдышалась, старательно не замечая боль в спине и острые режущие приступы при каждом вдохе. Мелочи, скоро пройдет. Или не скоро - не важно. Вечер густеет. Уходит все дальше умирающий вальз заката, уже не оборачивается - нет ему возврата, не дано... Но, пока он идет, многое видится ярче. Впереди вал сплошного запрета: север кто-то норовил поставить на якоря, но не преуспел. Королева? А кому еще такое взбредет в больную голову. Тропы и складки порваны. Пройти посильно лишь короткими путем запада. И так будет до весны, и позже лес не сразу примет перемены, не скоро уляжется, утихнет.

Вопрос этого вечера понятен: объявить привал или настоять на немедленном создании складки - теперь, при отчаявшихся и утомленных вальзах? Когда закат в крови и впереди ночь, исключительно чёрная. А что еще ждет под стенами Файена?

– Тэра подстроила это, - громко, отчаянно, выкрикнул прорицатель.

Лэти поморщилась и нехотя встала, оттолкнула снег обеими руками. Мир выглядел покосившимся, тусклым. Безрадостным. Победа казалась горше поражения. И еще этот слабак, крикун - ну до чего некстати!

– Они знали место и время. Они знали!
– продолжал шуметь прорицатель.
– Я вижу. Только север мог, и яркость дара тут нужна огромная, не чета моей. И без хрустального шара не управиться никак. Она знала о походе Арода и не погнушалась союзом с врагом. Она... предала.

Последнее слово прорицатель шепнул едва слышно. Лэти смотрела в глаза северянину, и говорить, а тем более обвинять, для него сделалось непосильно.

– Не суди, самого осудят, - сухо предупредила Лэти.

– Она вскормила запретный восток, - перемогая страх, выговорил прорицатель.
– Я видел. Я сказал лекарю. Он велел помолчать, но теперь его нет, и это моя вина. Не стоило молчать.

– Ахаш!

Никто не подошел, и Лэти вмиг ощутила, как голая спина покрылась льдом. Лэти знала: был бы Ахаш цел, явился бы в единый миг. Взгляд нащупал второго анга дозора. Тот виновато пожал

плечами и чуть заметно улыбнулся - криво, левым уголком губ. Значит, хотя бы дышит.

– Этого придержи... от глупостей, - велела Лэти, указав на прорицателя.
– Крепко придержи. И вууда к нему приставь. Лучше двух.

Пожилой анг подошел, протянул флягу и без спешки встряхнул плащ, предлагая надеть. Три глотка древесного сока высветлили вечер, вернув силу телу и яркость - зрению.

– Тэра могла знать, - хранитель нехотя высказал вслух свое мнение, подтверждая, что услышал прорицателя и принял его слова близко к сердцу.
– Тогда дело плохо. Тэра имеет опыт. Файен сильный огонь. И если гибель Хрога - ее вина, независимо от причин...

– Что советуешь?

– Все так думают, это учти, - нахмурился анг.

И он был прав. Лэти изучила лица людей, вслушалась в их дыхание. Сейчас Арод только-только вернулся к жизни и, будучи молодым огнем, он жаждал боя, даже мести. Гневлив он. Слишком горяч, потому и цветет в каменной пустыне, опасный лесу. И люди его - они тоже легко всколыхнулись, им удобно и понятно простое решение.

– Мальчик умрет к полудню, - совсем тихо выговорил анг. Вздохнул и добавил почти беззвучно: - Ахаш тоже. Тебя он прикрыл, а его спину я не уберег. Виноват.

Лэти кивнула. Она поняла сказанное, и не сказанное - тоже. Дозор после смерти Ахаша не будет думать о вине и доказательстве. Дозор - лучшие анги, сильнейшие ловцы и крепкие молодые вальзы. Им никто не указ, покуда не изберут нового человека, кого уважают и кому верят. Даже дама Арода не указ. Конечно, можно убедить любого, но время неумолимо. Его так рьяно тормозили в бою, что ныне оно сыплется вдвое охотнее, обвалом рушится - не удержать.

– Все мы не сберегли огонь, - громко сказала Лэти.
– Все, кроме мальчика. Он должен жить. Мы будем делать складку прямо теперь. Мы встанем под стенами Файена. Нет времени решать, за кем вина и право. Надо идти и разбираться на месте.

– Тэра ответит?
– строго спросил второй анг дозора.

– Я спрошу, - пообещала Лэти.
– Но это мое право, не так ли? Или ты вздумал погреться у огня? Так вон он, выбери уголек и грейся.

Анг смущенно отступил. Вальзы запада отнесли тело умершего и уложили на носилки, рядом с иными жертвами боя. Лэти негромко пообещала встать у складки пятой - она не вполне запад, но по мере сил поможет.

Ночь копилась под ветвями. Складка по встревоженному лесу залегала медленно, трудно. Тянула силы. К полуночи поход услышал команду к сбору и выстроился, прервав чуткий отдых. Анги первыми шагнули в трясину западного, искаженного пространства. Лэти ступила на поле близ Файена вместе с несущими временный очаг. За спиной первой дамы юга выстраивались, заполняли темное поле близ Файена все новые люди. Они вместе и были замок Арод. Они ждали справедливости, замешанной на крови. В душе было темно и пусто, а впереди громоздился замок Тэры - той самой Тэры, которая однажды попросила у брата помощи и отняла жизнь... Много лет бой был желанным. Сейчас он сделался неизбежным, но сама мысль о новой крови приводила к тошноте. Зачем начинать противный природе Нитля бой? Зачем, если в голове отдается судорогой одна мысль: сейчас в походе умирают люди. Им нужна помощь. Окажут ли её травники и псахи Файена тем, за кем не видят правды?