Вошь на гребешке
Шрифт:
– Типа да, для меня, - в тон добавил Паша.
– Надо, а чо? Правда, надо. Варька, я на рыжих бросаюсь, как испанский бык. Все, ходу. По делу если, машину я взял без документов и вернуть её надо к обеду.
– Боже мой, вас арестуют, - начала переживать Маришка, отвлекаясь от главного горя.
– Милена, хоть ты пригляди, я умоляю.
Носорог заржал, нагнулся над вчерашними заветренными припасами, так и ночевавшими на столе. Выбрал мясную нарезку, хапнул пригоршню и бросил на пол - собаке. Бэль сгребла одним движением языка и благосклонно дернула хвостом. Маришка застонала, бессильная прекратить непорядок. Паша хмыкнул и за шиворот выставил на улицу
– Прикид типа - по тебе дурка рыдает, - то ли одобрил, то ли осмеял Паша, изучив махровый халат Милены.
– А чо? Поедем в бутики. Там все из одной дурки, но, девочки, не из нашей.
– Могу одолжить пальто, - предложила Варвара.
– Сидеть, пристегнуться, не ныть. Такими бабами надо украшать витрину, не уродуя тряпьем, - хмыкнул Паша, пялясь в разрез халата.
С тем и отбыли. Милена смотрела в окно и ощущала, как струйками, по малой капле, копится в душе серость постылой осени. Но сегодня она много внятнее видела, откуда сочится тоска. Город был ей немил. Город содержал так мало серебра и так много фальши, что нуждался в ярком солнце, хоть как-то заполняющем его пустоту. Но тучи наплывали плотнее, лили серость и вымывали следы улыбок с лиц.
– Плоскость, - поморщилась Милена.
– Что?
– не поняла Варвара.
– Ваш мир, он определяется нами, как плоскость, - задумчиво повторила бывшая ученица Тэры.
– Людям тесно, и растут они, как деревья в неухоженном лесу. Искаженные, слабые. Горы далеко, а болото вот оно, рядом.
– Что, все - чахлые?
– Не все. Вы вполне хороши, - через силу улыбнулась Милена.
– Только болото охотнее всего харчит сильных. Я вижу перед собой мир, где нет тяжких потрясений, и люди забыли, что такое настоящая беда рядом, и как надо всем быть вместе. Вас много, вы друг друга давите. И, что мне особенно противно, этот город убежден, что его закон жизни - основа мирового устройства. Сейчас слово вспомню... аксиома.
– Милена, иди ты в жопу, - с чувством выговорил Паша.
– Я только опохмелился, не мути мне трезвость бредом. Типа - договорились?
Пришлось кивнуть и хотя бы демонстрировать хорошее настроение. Хватило его до того самого места, которое Паша назвал 'бутики' и где, по его же пояснениям, следовало добыть одежду. Тратить много времени на подобную глупость Милена не намеревалась. Но бутики оказались неподражаемо нелепы... Бессмысленные по большей части тряпки, штампованные украшения и горы неудобной обуви охраняли куда надежнее, чем жилища людей и самих людей, даже детей. В магазины неохотно пускали плохо одетых, хотя туда вроде бы идут - за одеждой? На халат Милены охрана воззрилась, 'придерживая челюсти у колен', как сказал Паша. Собак в бутики не разрешали водить. То есть строго и без исключений нельзя, таково правило... которое нарушили при первом ленивом рыке вууда.
Милена презрительно вздернула верхнюю губку, наблюдая Бэль, огромную невидимку, нагло разлегшуюся перед носом у охраны. Вууда в ней не видели, но чуяли и боялись так, как в Нитле не смог бы распоследний временный житель, с трудом удерживающий человечий облик. Халат Милены сделался вполне хорош, стоило повести плечами и стать несравненной. Теперь по крайней мере три этажа - а бутики выходили все на открытую галерею и просматривались свободно - пялились на гостью, постанывая и роняя слюни. В одном из магазинов возникла давка, одетые в мех девицы яростно рвали с вешалок белые махровые халаты, очень похожие на надетый на Милену. Кто-то полуобморочно шептал 'это
В душе росла, не находя выхода, злость на здешнее болото пустых людишек, почти бессознательно копирующих все, что несравненно по внешнему виду, что есть упаковка, не более того.
И, словно перечисленного мало, в бутиках, даже при беглом взгляде, не было годной одежды. Носорог сперва хохотал до слез над происходящим, но постепенно сжалился, сам принес и велел надеть тонкий свитер, второй объемистый поверх и к ним в комплект узорчатые колготки. Вещи не стесняли движений и состояли из приятного материала. Но в городе полагалось носить еще что-то 'верхнее'. Милена обреченно кивнула, бросила халат и пошла искать 'верхнее'. Паша указал на вход в перспективный в его представлении бутик, шумно потребовал усадить себя и Варвару - и теперь пребывал в восторге, несравнимом даже с толковой гулянкой. А Милена швыряла вешалки, шипела и чувствовала себя смешной. Почему ей не могут принести ни одной годной вещи? Кто додумался до примерочных, где нельзя сделать толкового маха ногой? И кто изобрел одежду, мешающую двигаться? Конечно, она не анг, драться всякий день не будет. Но ведь руку поднять - уже проблема!
– Павел Семенович, не смейтесь над нашей Миленой, вы ведь видите, ей тяжко.
– Ну и чо? Мне еще хуже, сейчас лопну! Черт, дайте зеркало, я хоть гляну, какой я типа - в слезах.
Принесенные по указанию Носорога 'стрейчи' оказались годны ровно настолько, чтобы прервать позорное действо. Милена молча дождалась, пока Паша покажет карточку и распишется.
– Многовато я тебе должна, пожалуй, - отметила Милена, покидая бутик.
– Забей, я в цирке не был с детства, а эти клоунши типа - работают с душой, - хрюкая и часто оглядываясь, буркнул Носорог.
Бутик, покинутый несравненной, штурмом брали зеваки. Они, кажется, намеревались с боем перемерять все, что не взяла загадочная незнакомка. Эскалатор вез Милену вниз, все ближе к сладко лыбящемуся мужчине, придерживающему за плечики меховую куртку.
– Подарок - королеве, - громким, хорошо поставленным голосом возвестил мужчина.
– Ноябрь без меха, позволю себе заметить, невозможен.
– Бери, - выдохнула Варвара.
– Мозга-а, - Паша хлопнул продавца по плечу, отобрал куртку и помог надеть, шепнув в ухо: - Не жлобись, помоги неглупому человеку пережить кризис. Неликвиды у него ничо, без моли.
Милена капризно повела бровью - но отчего-то не стала спорить, да и злость ушла: мех мягкостью и узором напоминал вожделенного белопуха, добытого Черной для хозяйки замка. Без существенной фальши удалось улыбнуться, потереться щекой по воротнику, жмурясь от довольствия.
– Мое, - промурлыкала Милена.
– Редкая вещь, таких привезли всего три, но каждая имеет особенности, вы не встретите двойника, - доверительно сообщил продавец, отчаянно кося глазом на зрителей.
И его услышали те, ради кого делался подарок...
– Плоскость, - снова буркнула Милена возле машины, стряхивая куртку на руку.
– Во заладила!
– Варвара, примерь, - Милена силой впихнула мех рыженькой.
– Я так давно хотела получить одну шубку, что перегорела. Эта штука все равно хуже, и она не моя. Я уже несколько дней знаю, кого хочу послать за белопухом, с каким условием и... и не спорь.
– В расчете, - буркнул Паша, подмигнув Милене, и рявкнул: - Варька, дыши в две дырочки, дареное не возвращают.
– Она же стоит...