Восход Черной Луны
Шрифт:
Арасши трусливо юркнула в самый темный из уголков зала, за дверь в пристройку для гостей. Ахмед подскочил к Великому Падшему, сабля шершнем разила его, но Демон отбивал стальную полоску ладонью, словно нападал заигравшийся ребенок, а не бывалый ратоборец. Мановением руки, Зло отправило амира в полет. Он разбил спиной стекло и провалился к основанию башни, на крыши домов, хрипло закричав напоследок. На этом героическая жизнь амира ордена Кривой Сабли оборвалась.
– Госпожа!
– воскликнул генерал Иарлут, застигнув грозного Врага, нависшим над королевой, защищающейся светящимся посохом.
Атаку эльфа Сатаниил, смеясь, пропустил мимо, отодвинув корпус. Нанести более точный удар Иарлуту мешали полученные раны. Зато топор Темного Абсолюта пришелся как раз к месту, разделив туловище в горизонтальной плоскости.
– Бинн... простонал Иарлут, протягивая руку к Лимаэль, пока верхняя половина не свалилась на пол.
Наступив в лужу крови, Сатаниил двинулся к Древу, жадно протягивая пальцы в железных перчатках с заостренными концами и выступами на сочленениях. Королева-богиня ударила посохом, высекая круги светлой энергии. Обжигая Царя Преисподней, не могли они его остановить. Дремавшие сотни тысяч лет ярость и злоба придавали силы и решимости Повелителю проклятых. Ра почувствовал появление Зла, но вовремя прибыть во дворец ему препятствовал разбушевавшийся Фатум. Хоть в борьбе с гигантом помогал Савитр, оставив Фрастеборга на брата, одолеть того представлялось тяжелой задачей.
Лимаэль сопротивлялась изо всех сил. Ее магический посох отражал удары топора и посылал во Врага заряды. Вскоре Сатаниил задымился. Поняв, что ему осталось топтать Аллин-Лирр секунд десять, Демон рванулся вперед, топор свистнул особо гневно. Жезл Лимаэль распался надвое, зашипев и заискрившись, как фейерверк. С каскадом хлопков сломились защиты королевы, адская сталь врезалась в плоть. Никакой бог не выдержал бы такого удара. Кровь, яркая и светлая, словно гранатовый сок, хлестнула на панцирь, текла по смеющимся золоченым змейкам. "Ах" - вздохнула Лимаэль, падая к подножию Древа - хотя его корни находились гораздо ниже. Сатаниила пробила дрожь, палец в черных латах протянулся к Древу Вечности. Энергия разрушения разбегалась от заостренного пальца рябью в пространстве. Древо начало чернеть, листья сохли. Ра тряхануло, силы покидали его по мере осквернения источника всего сущего. Половина Древа отмерла, кончик пальца вот-вот дотронется до коры, но вдруг дым бурно повалил от Сатаниила. Палец рассыпался пеплом по ветру, потом рука, потом тело. Черная клякса на миг застыла, а затем порыв ветра сдул и ее.
– Хаос!
– вновь застонал Ра. Золотистым лучом бог унесся на небеса на глазах у пораженных воинов света.
Битва продолжала бурлить, демонов не останавливали нападки драконов, и даже гибель в пламени Камдрамаха Вуленрода прошла незамечено. Бэрон выждал пять минут, но, заметив, что ничего не изменилось, расправил крылья и устремился к балкону. Под ним развернулась страшнейшая битва, которую он заставал. Приземлившись на балконе, Зверь не обнаружил отца, однако дорога до Древа была свободна. Прикосновение руки антихриста произведет тот же эффект, что и касание самого Сатаниила. Смело зашагал он к цели, как вдруг в дверях возник запыхавшийся Тетаэль. Ошарашенный взгляд опустился на Лимаэль, затем поднялся к Бэрону. Лицо Лехри дрогнуло, исказилось. В этот момент Тетаэль Трион испытал то, что в стародавние времена испытал Корлион, его отец, на далеком родном Антореле, ворвавшись в свой дом и найдя семью зарубленной демоном. Бешенство крови проклятого закипело в душе короля-воина.
– Ааззен!
– Маска страха опустилась на лицо.
– Вашу породу, видимо, с первого раза не убьешь, - залился улыбкой палача Бэрон.
– Ну со второго точно получится.
– Я тебя разорву!
– заревел Тетаэль, не успев удивиться, откуда в нем столько злости.
– Давай, покажи мне свой гнев!
– издевательски кинул Зверь.
– Смотри!
Тетаэль набросился на Бэрона, обрушая удары такой силы, что Ааззен отлетал от каждого на полметра. Он где-то в глубине мрака, заменяющего душу, испугался ярости, разбуженной неосторожными высказываниями. Но Бэрон Ааззен не являлся бы Бэроном Ааззеном, если бы его остановила чужая злость, у него накопилось немало своей. Отсылая друг другу молнии и огненные шары, обмениваясь искрометной сталью, они танцевали по залу. Бэрон перемещался, исчезая в клубах черноты и возникая за спиной соперника, а тот всегда был готов встретить заклятого врага рода Трионов. Наконец, упершись ногами в живот и перебросив Бэрона через себя, Тетаэль спровадил супротивника на балкон. Зверь видел, как режущий диск оградителя пробивает грудную клетку Фарр-Тра-Тума, как в глаз средней головы титана вонзается пика Ардегала...
– Отлично!
– выдавил он, когда истаял в огненном столбе могучий Фрастеборг, немало воинов и драконов отправивший на тот свет в этой битве.
– Значит либо я достану проклятое дерево, либо потерплю поражение! Что ж - защищайся!
Бэрон намеревался ринуться против Тетаэля, вложив в последнюю атаку все силы, но хлопок крыльев заставил его обернуться. На перила балкона опустился Нигаэль.
– Ты проиграл, сложи оружие!
– приказал Избранный.
– Пошел к черту!
Черный клинок поворотился на Нигаэля. Тетаэль подключился к поединку. Бэрону приходилось разить в две стороны, справлялся он, хочется отметить, хорошо. Вихрем три воина вились по балкону, мечи грызли друг друга, оставляя глубокие борозды на лезвиях.
– Где же ваша честь, святоши?!
– пыхтел антихрист.
– Когда речь идет о разгроме такого чудовищного лиха, которое есть ты, можно поступиться законами единоборства, - спокойно отвечал Нигаэль.
Звон мечей не смолкал и не смолкал. Император, выдохнув огонь, отступил ближе к перилам, туда, где образовался пролом после того, как в балкон ударилась горгулья. Казалось, он даже имел отличные шансы на победу, вот только если держать обоих врагов в поле зрения... Правая нога отъехала чуточку дальше, раздался осторожный, серебряный "дзинь".
– Еще один, - зашипел Бэрон, оборачиваясь.
Нет, это не ангел и не чемпион Избранного. Опустив глаза ниже, Император узрел два удлиненных бокала. Гладкие стенки занесло пылью, на донышках засохли остатки вина. Один из бокалов упал, получив толчок от ноги Зверя. Он хотел было выругаться на дурацкую штуковину, но в груди кольнул резкий холодок. Проследив лезвие Нигаэля от места вхождения, до эфеса, увенчанного расправившими крылья ангелочками, антихрист хрипло засмеялся. В смехе его слышалась горькая обида и презрение. Балансируя на грани пропасти, Бэрон соскользнул с жала меча и, объятый пламенем, упал в толпу дерущихся воинов. Тело разлетелось, губя демоническим огнем и защитников и проклятых, а темный дух метнулся к небу.
Демоны пошатнулись, дрогнули, когда их полководец пал. Сброд из Преисподней кинулся врассыпную, ослепленный поднятым Разрушителем зла. Легионеры вертелись, не понимая, что случилось и как им поступать. Мессор продолжал наступление, но Колобос имел иные мысли.
– Отходим!
– прокричал перевертыш.
– Зверь повержен, отходим, сыны ночи!
– А Древо?
– спросил Флеймсоул, отбившийся от кавалерии и вверенных под его командование ассасинов.
– Тебе очень надо? Ну так иди, - гавкнул доппельгангер.
– А я должен сберечь сынов ночи. После Бэрона я главный, и я приказываю отступать!
– Главный Мессор, так он распорядился, - поправил Колобоса ассасин.
– По-твоему мне есть дело до этих чертовых апостолов?! Я служу Зверю, а не им. И Морг-Дал пускай сам выбирается - не маленький!
Не желая более разговаривать, он повернул коня и поскакал прочь от города. Сыны ночи потянулись за ним. Цокнув языком, последовал и Флеймсоул. В смятении бросились бежать исугры, поскольку приказывать им было не кому. Лаарот выпучил глаза и крутил головой, как сумасшедший. Наконец и до него дошло, что в одиночку теснимая со всех сторон гвардия Пандемониума долго не протянет. Рога торопливо затрубили отход. Вся орда ринулась наутек, подгоняемая орками, открыто покидая поле боя и отдавая орудия в руки победителей. Драконы еще некоторое время гнали врага, до тех пор, пока демоны не разбежались по лесам или не нырнули в порталы.