Восход Черной Луны
Шрифт:
Бьерн бился из последних сил, хотя держался до сих пор, не подпуская к себе ни одного мертвеца. Но весь его вид, каждый замах и шаткий шаг указывал на то, что ярл уже выдохся и наносит удары скорее по инерции, поскольку просто не в состоянии остановиться. И вот клюв молота засел в мясистой туше какой-то мерзкой твари, хлюпнув гниющим жиром, сзади свистнул топор, и левый наплечник Молотобоя разлетелся надвое. Бьерн вполоборота махнул левой рукой, угодив кулачищем в перчатке со стальными набойками на костяшках в челюсть атаковавшего его трупа. Зато теперь он получил удар копьем в бедро. Древко переломилось от силы, вложенной скелетом с обрывками мышц на изгрызенных жуками костях, но пластины, пришитые к кожаным штанам, выдержали. Столкнув ногой бурлящую заполонившим пасть ядом тварь со стены, ярл расстался со своим молотом. Перехватив руку с мечом, устремленным ему в грудь, могучий правитель Каменного Дуба ударом правой проломил адарсахцу висок, затем, резко подхватив обломок копья, всадил его в глазницу бывшего хозяина. Пару ударов мечом по спине и ребрам он даже не заметил, да и броня, выкованная лучшими мастерами дварфов, держала вражескую сталь очень надежно. На обжегший его правую сторону холод Бьерн ответил ударом кулака, как и на все прочие попытки мертвых воинов добраться до него. Но на сей раз, кулак князя не встретил сопротивления кости или набухшей плоти. Пролетев вперед, Молотобой лицом к лицу столкнулся с бестелесным существом голубоватого цвета. Два пронзительно-белых глаза впились в Бьерна, лишив его возможности двигаться. Издав вой из широко разверзнувшейся пасти, заполненной длинными, словно иглы дикобраза, зубами, дух совершил рывок. Дальше было падение, мутные пятна мира в глазах, сильный жар и болезненное приземление.
– Вы в порядке, - Эландра подскочила к ярлу и помогла ему привстать.
– Я могу исцелить тяжелые ранения...
– Что стряслось?
– простонал Бьерн, пока девушка наскоро осматривала его тело в поисках наиболее опасных повреждений.
– Да вы же со стены упали, прямо в костер. Он смягчил падение, однако то, что вы не запеклись заживо просто чудо.
– Отходим за второй рубеж!
– оборвал беседу Нигаэль.
Стены полностью перешли под контроль нежити, костры затихали, а гигантский гаргантюа уже ломился в город, рассыпая камни ударами невообразимо больших рук.
– Проклятье, да где же Вондар?!
– завопил Ксандор, прогибаясь под напором орд Адарсаха. Избранный так и не ответил, да и знал ли он сам, куда направился повелитель ветров.
Плюнув на все, Ксандор побежал за отступающими товарищами, на ходу думая, почему Нигаэль не опрокинул нежить, спускающуюся со стен, мощным заклинанием. Или же это был тактический ход. По небу вновь засвистели камни. Воспламененные зеленым огнем некромантов, они дробили дома в щепки, поджигали их. Где-то прогремел взрыв, в небо взметнулась горящая жидкость, выплеснувшаяся из раздавленных валуном ядер. Над осажденной крепостью растянулось огненное зарево.
На улицах забушевал пожар, преграждая путь к дальнейшему отступлению. Еще одна стена не выдержала. Под массой ударившего камня ее кладка, кашлянув пылью, рассыпалась. В проем тут же ринулись новые орды мертвецов. Тысячи тел и бесплотных духов устремились к баррикаде, голодные оскалы желтых зубов замелькали в ночи, точно факела.
Эландра наполнила свое тело силой, пропустив через него магические заряды, и, перекинув через плечо руку Бьерна, побежала прочь от настигающих умертвий. Ксандор сжал рукоять меча так, что тот чуть не выскочил из его ладони. В тот самый момент, когда первый труп должен был налететь на его клинок, из-за спин защитников вырвалось облако огня. С разбега нежити влетели в него, столпились в невнятную кучу, стараясь избавиться от пожирающих их остовы рыжих языков. Ксандор отшатнулся от занявшихся пламенем мертвецов и взглянул назад, за баррикады. С улиц к полю сражения тянулись несколько десятков элементалей разных стихий, посылая во врага молнии, струи воды, огненные шары и валуны.
– Ну, наконец, - прошептал воин, устремив взгляд на силуэт Вондара, стоящего на вершине сторожевой башни с размашисто расставленными руками.
– Эй, братья, поднимайте свои мечи!
– приободрил утомившихся дварфов Бьерн. Ранения, полученные им на стенах, похоже не беспокоили ярла.
– Кто здесь не хочет попасть в Вальхаллу?!
С яростным кличем, воины Каменного Дуба перескочили через полыхающую гору трупов и вместе с подоспевшими духами природы набросились на полчища Адарсаха. Звон оружия заглушил вой огня, на внутренней площади началась жуткая неразбериха. Ксандор порывался кинуться вслед за ратниками Молотобоя, но, увидав, что Избранный придерживает паладинов, не решился на это.
– В чем дело, Нигаэль? Почему мы им не помогаем?
– жалобный взгляд Эландры разбился о безразличие Избранного.
– У нас другая цель, - холодно ответил Нигаэль, всматриваясь в огромную груду жира под названием гаргантюа.
– Какая еще цель?
– буквально взмолилась Эландра.
– Разве спасать жизни не наша главная цель?
– Дварфы прочистят нам путь, а мы устремимся в самое сердце армии Адарсаха. Я должен сразиться с Виктором.
– Так чего же мы ждем?
– вступился за девушку Ксандор.
– Мы можем сами с боем прорваться к Виктору, ты один разбросаешь больше нежити, чем вся армия Каменного Дуба.
– Сейчас нельзя, - отрезал Нигаэль.
Ксандор махнул рукой и перепрыгнул через преграду в виде все еще сильно горящих мертвецов. Его зеркальный меч заплясал в вихре битвы, разрубая попадающихся на пути адарсахцев. Даже духи, неуязвимые для обычного оружия, распадались надвое, стоило магическому лезвию с ними соприкоснуться. Ксандор так поглотился ратным азартом, что его сознание затуманилось, а перед глазами встало кровавое марево. Но не только ненависть к порождениям Танатоса сыграла роль в пробудившейся ярости воина. Бездушный взгляд Нигаэля на жизни дварфов бесил его куда сильнее. Вот он главный принцип Чертога в действии. "Меньшее ради большего". Прежде Нигаэль мог пойти ему наперекор, видя, что можно выйти на компромисс с минимальными потерями. А сейчас он стал делать как любой высший житель Чертога - высчитывать вероятности. Вселенная не терпит никаких случайностей, так они размышляют. Нельзя идти на риск, имея другие возможности, поскольку риск может увенчаться успехом, а может и привести к провалу. Чтобы этого не проверять, светлый высший скорее решиться на жертву малого, зато одержит победу. Но этого-то Ксандор и не мог понять. Он был смертным, пусть не "простым", но все-таки смертным. Врожденное чувство справедливости, пробужденное от долгого сна Тетаэлем, запрещало ему мириться с таким чудовищным с его точки зрения отношением к другим людям. То негодование, которое Ксандор испытал у опустошенной смертью деревни, прорвалось наружу. В очередной раз он поблагодарил за него Тетаэля, ибо невольный дар придавал ему силы для борьбы.
Сражаясь плечом к плечу с храбрецами из войска Молотобоя, Ксандор не заметил, как вышел из крепости на залитое тусклым серебристым светом луны поле. Вместе с этим к нему вернулось сознание, а за ним и ошеломление. Он оказался в плотном окружении мертвецов.
Внезапно что-то загрохотало, будто лавина, сходящая с вершин. Затем затрещали раскаты грома и заблестели молнии. Над стеной со стороны крепости появился исполин, похожий на скалу, при ближайшем же рассмотрении становилось видно, что сооружен он из обломков стены и камней, валявшихся возле крепости. С него струились водопады, на плечах, голове и руках извивалось пламя, из впадин меж неплотно соединившихся глыб вырывался воющий ветер, извергались молнии. Голем - элементалем это существо можно было назвать с большой натяжкой, несмотря на то, что он состоял из элементов стихий, - одним ударом в живот разнес гаргантюа. Последний буквально лопнул, обдав землю выжигающим все живое ядом. Взрыв огромного трупа разрушил оставшуюся рядом с ним стену и оттолкнул голема. Однако тот не упал и продолжил движение, давя нежить, паля ее огнем и молниями. За колоссом последовал Акуан с отрядом паладинов. Алебарда изо льда - излюбленное оружие сверхвоина, - косила уцелевших после атак создания Вондара мертвецов, как рожь.
Увидев успех ордена на другом фланге, Ксандор решил отойти назад к стенам и вернуться в бой в более подходящий момент. Но не успел воин сделать пару шагов, отбив удар копьем и обезглавив накинувшегося на него гуля, как стена позади него озарилась светом, обратившим нежить в бегство. Нигаэль протянул правую руку к небу и зычно возгласил:
– Да поразит проклятых кара Всевышнего, да будет изгнана мерзость мира от лика Его во веки веков!
В небе вспыхнул свет, тучи завились спиралью, и из центра воронки ударил луч белого огня. Армия Адарсаха дрогнула и начала рассеиваться.
– Пора!
– приказным тоном объявил Избранный и из пробоины в стене побежали паладины ордена Восходящей Звезды.
Ксандор вновь наполнился силой, только уже не от озлобления, а от ощущения единства с толпой кричащих, несущихся в атаку воинов. Лезвие одностороннего меча с новой удалью заскользило по бездушным телам, полосуя и рассекая их на части. Ксандор двигался сквозь вражеские ряды в едином непрекращающемся танце, перетекающем из одного взмаха в другой, игнорируя удары мертвецов, большинство которых он ловко избегал, иные отражал. Предварительно наложенное на его плоть заклятье защищало его от многих ранений, однако по рукам и груди уже струились тонкие кровавые ленточки. Но воину было все равно, пока меч в его ладони жадно пожирал гнилое мясо и разрубал пожелтевшие кости. Пока он несся напролом, его ничем невозможно было удержать. И вдруг меч низко зазвенел и застопорился, не завершив полного движения. Эта остановка вновь вернула Ксандора на землю, боевой раж прошел, словно его обдало ледяной водой. Зеркальный клинок был остановлен косой с хитроумно вырезанным древком. Черное косовище прочно зажало меч в небольшой выемке, предназначенной как раз для этого. Ксандор провел взгляд по древку, по сжатым на рукоятке костлявым пальцам, по темно-зеленым латам, вплоть до оскалившегося черепа с неистовым огнем в глазницах.