Восход Черной Звезды. Эра осторожности
Шрифт:
— Так это же Форрестер-богач! — закричал один из купающихся.
Форрестер улыбнулся и приветственно взмахнул рукой.
— Давайте споем ему песню! — предложила одна из девушек.
— Песню! — И все они начали плескать на него воду и петь о его богатстве.
Умирал он, умирал он, умирал — Хлоп! И кричал он, и кричал он, и кричал — Хлоп! Непонятен школьникам этот дикий вопль, Но четверть миллиона баксов он загреб!Форрестер нырнул и расслабился. Он с ухмылкой рассматривал обнаженные тела, позволяя обливать себя теплой, приятно пахнущей водой. Бронзовые, гибкие и нежные — все они были прекрасны. Он знал, что девушки не будут возражать, если он их приласкает, поэтому захотел раздеться и присоединиться к ним. Но Форрестер прекрасно знал, что ничем не похож на Адониса и не произведет впечатления на юных Венер. Поэтому он не сдвинулся с места.
— Пейте и веселитесь, так как вчера мы были мертвыми! — воскликнул он.
Форрестер не думал о том, что уродлив по сравнению с окружающими. По крайней мере в этот момент. Он был счастлив и ни о чем не беспокоился. Он не испытывал ни волнения, ни страха, ни тревоги. Совесть его мирно дремала. Он имел право попусту транжирить свое время.
Хара советовал ему расслабиться, акклиматизироваться.
— Ходи осторожней, ведь ты так долго был мертвым, — говорил он Форрестеру.
Форрестер старался следовать его советам. Обычно с утра он воспринимал вещи всерьез: и каждое утро входил в этот новый мир и определял свое место. С высокомерной гордостью он думал о том, что будет работать не потому, что это нужно, ведь у него было двести пятьдесят тысяч долларов, а потому, что всегда получал удовольствие от работы. Он будет хорошим гражданином.
Проверяя себя, он выкрикнул одной из девушек дружеское, но непристойное предложение. Хотя Хара предупреждал его, что в этом веке непристойностей просто не бывает. В ответ девушка сделала чарующий жест, который Форрестер счел непристойным. Ее спутник приподнял свой Джоймейкер и обрызгал его жидкостью. Форрестер почувствовал сексуальное возбуждение, сменившееся томным изнеможением.
Подумав о том, как прекрасна жизнь, он развернулся и пошел прочь. Вслед ему неслась песня.
И он спал, и он спал, и он спал, И кричал, и кричал, и кричал — Сам себе дивится: в порядке ль голова? В зеркало посмотрит: человек ли я? Форрестер!Форрестер был уже далеко от бассейна, ему очень хотелось встретить человека, с которым можно было бы просто поговорить.
И тут он увидел девушку. Она была невысокого роста и стояла в одиночестве. Если бы Хара был рядом, то он бы их познакомил.
Обычно Хара всегда знакомил его с девушками, которых знал, но сейчас его рядом не было. Форрестер решил действовать самостоятельно. Он подошел к девушке и дотронулся до ее руки.
— Я Чарльз Форрестер, — представился он. — Мне пятьсот девяносто шесть лет. У меня двести пятьдесят тысяч долларов. Сегодня у меня первый день жизни после холодного сна. И я был бы вам очень благодарен, если бы вы немного посидели со мной и поговорили или даже поцеловали.
— Хорошо, — ответила она, взяв его руку. — Давайте приляжем на фиалках. Будьте осторожны с моим джоймейкером — он заряжен особым составом.
Когда их нашел Хара, они лежали, нежно обнявшись и смотрели куда-то вдаль.
Форрестер сразу же его заметил, но продолжал разговаривать с девушкой. Они срывали и ели виноград, грозди которого свисали у них над головами. Опьяняющий вкус, непредвиденное событие и хорошее самочувствие — все это изгладило из памяти данные им обязательства. Во всяком случае, Хара поймет и простит его.
— Не обращай на него внимания, дорогая, — сказал Форрестер девушке, — ты говорила мне, что это не жертвоприношение?
— О, это как игра. Многие новички идут на это, чтобы получить деньги. Но они не догадываются, что все может плохо для них кончиться.
— Это очень интересно, — сказал Форрестер. Затем, вздохнув, отвернулся от девушки и кивнул Харе. — Знаешь, а ты здесь лишний.
— А ты пьян, — ответил Хара. — Привет, Тип. Кажется, вы довольно хорошо проводите время вдвоем.
— Он такой славный, — промурлыкала девушка. — А ты мне тоже нравишься, Тип. Не пора ли нам выпить шампанского?
— Как раз пришло время. Вот почему я ищу тебя. Я с большим трудом достал шампанское. На вечере Форрестер выпьет его немного и продемонстрирует остальным, как это делается.
— Наклонить и выпить, — сказал Форрестер.
Хара внимательно посмотрел на него и, покачав головой, крепко сжал джоймейкер.
— Разве ты не помнишь, что я тебе говорил? — упрекнул он Форрестера, обдав его стимулирующими брызгами. — Много не пить. Управлять собой. Не забывать, что вы были мертвыми. Делать то, что я вам говорю, не так ли? А сейчас посмотрим, что у нас получится с шампанским.
Форрестер поднялся и, как послушный ребенок, последовал за Харой, обняв одной рукой девушку.
Казалось, что светлячки гнездились в ее бледных волосах с пушистым венцом наверху.
Форрестер думал: если когда-нибудь увидит свою жену Дороти, то такого больше делать не будет. Но сейчас ему было приятно. Ему трудно было вспомнить, когда он в последний раз обнимал хорошенькую девушку. Ведь девяносто дней назад его тело находилось в камере с жидким гелием, сердце его было неподвижным, а легкие представляли собой бесформенный кусок ткани, покрытый рубцами.
Он умело открыл бутылку, провозгласил тост и выпил. Прежде он никогда не видел на шампанском такую этикетку. По просьбе Хары и под громкие аплодисменты Форрестер прочитал стихотворение «Внебрачный король Англии». И хотя он все время запинался, никто не обращал на это особого внимания.
— Ублюдочные декаденты! — восторженно завопил он. — Вы много знаете, но не умеете напиваться!
Потом они танцевали, образовав замкнутый круг из двадцати человек, топая ногами и резко меняя направление. Это напоминало танец героев легенды о Робин Гуде, исполняющийся под музыку виолончели и пискливой флейты. Девушка восклицала: «О, Чарльз! Чарльз Форрестер! Ты почти сделал меня обитательницей счастливой Аркадии!» Он кивал головой и ухмылялся, держась слева за нее, а справа — за огромное создание человека, про которого кто-то сказал, что это марсианин и он еще не привык к земной гравитации. Но он смеялся, и все смеялись. Казалось, что большинство из присутствующих смеялись над Форрестером, возможно, потому, что он старался неуклюже шагать за другими. Но никто не смеялся громче его.