Восход Черной Звезды. Эра осторожности
Шрифт:
— Я этого не понимаю. Я даже не знаю людей, которые звонили.
— Человек Форрестер, привожу список звонивших вам лично. Тайко Хирониби: мужчина, дендрит-конфуцианец. Аркадианист, пятьдесят одно прохождение, шесть футов один дюйм, организатор, политический бизнес. Он захватит свой завтрак с собой. Эдна Бенсен. Женщина. Универсалист. Аркадианист — Триммер, двадцать три декларации, пять футов семь дюймов, квалифицированная домохозяйка, дело не указано. Поцелуй прилагается.
Форрестер не знал, чего ожидать, но был приятно готов ко всему.
Это
Удивленный, он коснулся своих губ.
— Черт, что это такое? — закричал он.
— Сенсорная стимуляция через осязательную сеть, Человек Форрестер. Вы готовы принять Тайко Хирониби?
— Ладно, — сказал Форрестер, — вообще-то я не знаю. О черт! Возможно, да. Пусть войдет… Погоди. А не следует мне одеться?
— Ты хочешь получить другую одежду, Человек Форрестер?
— Не перебивай. Подожди, — сказал он сердито и растерянно. Он поразмышлял с минуту. — Я не знаю, кто такой этот Хиро…
— Тайко Хирониби, Человек Форрестер. Мужчина, дендрит-конфуцианец…
— Заткнись! — Форрестер тяжело дышал.
Внезапно джоймейкер выпустил на него струю быстро засыхающей жидкости.
Форрестер расслабился. Он был не против воспользоваться транквилизатором, но ему не понравилось, что машина самостоятельно приняла решение.
— О Боже, — сказал Форрестер, — какая мне разница, кто он? Пусть заходит. А ты приготовь мне завтрак побыстрей, ясно?
— Ты нам подходишь! — закричал Тайко Хирониби. — Великолепно. И такой черепной индекс! Ты выглядишь… умопомрачительно! Я не могу правильно сказать, но похоже, что у тебя хорошо развиты мозги. Но ты ловелас.
Чарльз Форрестер серьезно, но приветливо предложил ему присесть.
— Присаживайтесь. Я не знаю, что вы намерены предложить, но тем не менее я готов обсудить это. Знаете, впервые в жизни вижу натурального японца.
— Серьезно? — мужчина смутился. По виду он вовсе не напоминал японца: коротко постриженные волосы с золотистым оттенком, голубые глаза, — Они меня сильно изменили, — извиняющимся тоном произнес он. — Возможно, что раньше я выглядел по-другому. Скажи! Неужели я первым успел к тебе?
— Как раз перед тем, как я собирался позавтракать.
— Чудесно! Действительно чудесно. Сейчас мы обсудим кое-что. Все вокруг гниет, ты должен с этим согласиться. Люди — это овцы. Они знают, что их экспроприируют и что из этого? Они просто сидят и ничего не делают. Именно поэтому мы и организовали общество Неда Луда. Я не знаю твоих политических симпатий, Чарльз…
— Я считаю себя демократом.
— Можешь забыть об этом. Сейчас это не имеет значения. Я зарегистрирован как аркадианин разумеется, но, как и многие другие, отношусь к триммерам… — он подмигнул. — Возможно, что они настроены еще более радикально, понимаешь? Мы все в одной лодке. И дружно тонем. Если
— Эй! — сказал Форрестер, глядя на стену. В той точке где, как он помнил, стояла кровать, открылась диафрагма. Из нее вытолкнуло столик на двоих. На одной стороне столика дымился его завтрак, на другой стояли только чистые тарелки.
— А, завтрак, — заметил Тайко Хирониби. Он достал из кармана своего килта небольшую закрытую чашку и пластиковую коробку, в которой лежало что-то вроде крекеров, и шар, из которого, надавив, Тайко вылил в чашку горячий зеленоватый чай. — Не хочешь ли маринованную сливу? — вежливо спросил он, открутив крышечку в Углублении коробки.
Форрестор покачал головой. Около стола появились стулья, и он быстро сел перед яичницей с ветчиной.
Рядом с дымящейся тарелкой был небольшой хрустальный поднос с капсулой и клочком золотистой бумаги, на котором было написано:
«Я мало что знаю о шампанских винах. Если почувствуешь себя плохо, то проглоти капсулу.
Хара».
Форрестер прекрасно себя чувствовал, но капсула выглядела очень соблазнительно. Он проглотил ее, запив апельсиновым соком и моментально расслабился. Ему было очень приятно. Он даже почувствовал прилив симпатий к блондинистому японцу, грызущему темный, сморщенный плод.
Форрестеру пришла в голову мысль, что капсула и струя из джоймейкера совместно могут оказать самый неожиданный эффект. Голова у него пошла кругом. Нужно держать себя в руках, подумалось ему, и неприятным, приказным голосом он сказал:
— Кто послал тебя ко мне?
— Контакт был установлен через Эдну Бенсен.
— Я ее не знаю, — рявкнул Форрестер, пытаясь спрятать улыбку.
— Ты ее не знаешь? — это поразило Тайко настолько, что он даже перестал жевать. — Пот, она сказала мне, что ты…
— Это не имеет значения, — закричал Форрестер и задал убийственный вопрос, прежде чем Тайко успел подготовиться. — Объясни мне, какие преимущества мне даст членство в вашем обществе?
Блондин был явно рассержен.
— Послушай, я ведь не заставляю тебя. Мы занимаемся полезным делом. Если хочешь вступить — вступай. Захочешь выйти — выйдешь…
— Это не аргумент. Отвечай на вопрос. — Форрестер сумел прикурить сигарету и выпустил струйку дыма в лицо Тайко. — Например, — продолжил он, — принесет ли это мне деньги?
— Разумеется. Всем нужны деньги, верно? Но это не единственная вещь…
Форрестер ответил вежливо, но жестко, пытаясь подавить глупое хихиканье.
— Знаешь, я ожидал чего-то подобного.
Два транквилизатора плюс то, что еще осталось в организме от предыдущей ночи, довели его до состояния приличного опьянения. Но чувствовал он себя превосходно. Умение вести дела, даже если пьян в стельку — это был девиз всей предыдущей жизни Форрестера.