Восход Черной Звезды. Эра осторожности
Шрифт:
— Да, Человек Форрестер. Джордж Вашингтон, Джон Адамс, Томас Джефферсон…
— Стоп! Начинай с середины двадцатого века!
— Да, Человек Форрестер. Гарри Трумэн, Дуайт Эйзенхаузер, Джон Кеннеди…
— Еще, дальше! Начинай с девяностых годов.
— Да, Человек Форрестер. Харрисон Вильямс, Леонард Кнапп, Карэн Станчэн, Уилтон Форрестер, Леон Черки…
— Боже мой! — тихо произнес Форрестер, изумленно присев.
Джоймейкер перечислил всех президентов до конца двадцать первого века и замолк.
Маленький двухлетний Билли. Малыш Билл. Сенатор…
— Человек Форрестер! — сказал джоймейкер. — Уведомление о физическом визите. Эдна Бенсон желает с вами встретиться. Цель встречи неизвестна. До ее прибытия осталась одна минута.
— Хорошо. Пригласи ее.
Форрестер лихорадочно пытался приготовиться к неприятному разговору. Вряд ли Эдну заинтересует его генеалогическое древо. Она была слишком рассержена.
— Ты! — крикнула она. — Как ты смеешь обращаться так с моими детьми?
— Ничего не понимаю. Что ты пытаешься сказать?
— Собачий пот! — Дверь с грохотом захлопнулась. — Трясущийся камикадзе!
Она сорвала плащ и бросила его на стул, где тот аккуратно сложился.
— Извращенец! Теперь ты доволен! Хочешь сделать моих детей похожими на себя? Хочешь, чтобы они стали дрожащими, работающими руками потными собаками, трусливыми…
Форрестер провел ее к креслу.
— Медовая, — сказал он, пытаясь налить ей настойку, — помолчи минутку.
— Пот! Отдай мне… — она быстро выпила, не прерывая своей речи. — Мои дети! Ты хочешь погубить их? Ты не принял вызов!
— Извини, я не хотел, чтобы они подвергались опасности…
— Опасность! Извивайся! Я не говорю об опасности.
— Я сделал так, чтоб они не пострадали…
— Пот!
— Я не виноват, что этот сумасшедший марсианин…
— Собачий пот!
Она была одета в плотно облегающее трико, сделанное из идущих сверху параллельных нитей, которые крепились Бог знает как. При ее движениях грудь то подымалась, то опускалась, и сквозь нити виднелись нежные участки кожи.
— Ты не мужчина! Что ты знаешь о…
— Я сказал, что извиняюсь. Послушай, я не понимаю, где совершил ошибку, но попытаюсь ее исправить.
Она оскалилась.
— Нет, я обязан!.. Я знаю. Всегда можно определить, чего хотят дети. У меня куча монет, так что…
— Чарльз, ты меня растрогал. Твоих денег не хватит, чтобы накормить и вылечить щенка и тем более — воспитать настоящую собаку. Загнивай!
— Подожди минутку! Мы не женаты. Ты не можешь так со мной разговаривать!
Он встал, забыв про стакан, который держал в руке. Навис над Эдной, приготовившись поскандалить. Решительно взмахнул руками и…
Шесть унций ледяной, липкой жидкости выплеснулось ей прямо в лицо.
Она взглянула на Форрестера и рассмеялась.
— Чарльз! — Она поставила стакан на пол и попыталась вытереть свое лицо. — Ты ведешь себя как идиот.
Но голос ее стал ласковым.
— Я извиняюсь, — ответил он, — трижды извиняюсь! За пролитую настойку, за прогулку с детьми, за этот скандал…
Она встала и вдруг жгуче поцеловала его. Ее одеяние приподнялось, обнажив голое тело.
Форрестер выпил из ее стакана и заказал новую порцию. Лоб его наморщился в раздумье.
Когда Эдна вернулась, он сказал:
— Медовая, одну минусу, что ты имела в виду, когда сказала, что у меня мало денег?
Она причесывалась с отсутствующим видом.
Он повторил более настойчиво:
— Это важно для меня. Я думаю, что вы с Хара добрые знакомые. Он много рассказывал тебе обо мне.
— Да, разумеется.
— Послушай. Я был застрахован перед смертью. Деньги положили в банк под проценты, и прошло шесть столетий. Это напоминает историю про доллар Джона Джонса. Начальный капитал был небольшим, но сейчас на моем счету должно быть четверть миллиона долларов.
Она взяла новый стакан и неторопливо выпила. Затем сказала:
— Может, это тебя удивит, но денег было намного больше. Хара сказал, что два миллиона семьсот тысяч. Неужели ты не посмотрел документы?
Форрестер поперхнулся.
— Два миллиона сем… Два мил…
— Да, — кивнула Эдна. — Посмотри сам. Я видела документы вчера у тебя в комнате.
— Но, Эдна!. Странно… дети видели, как мне выписывали чек! Он был на двести с чем-то тысяч.
— Дорогой Чарльз. Может, ты все же посмотришь документы?
Она, похоже, была немного раздражена.
— Какого черта, куда делась папка? Я хочу положить конец Этой глупой шутке.
Ошеломленно он встал, ошеломленно нашел папку Западного филиала центра выписки и сунул бумаги ей в руки. Это шутка? Если это была шутка, то он ее не понял. Это было за пределами его восприятия.
Эдна достала из папки бланки финансово-отчетных документов и протянула ему. На первом красовалась надпись: «КРИОТЕРАПИЯ, ТЕХОБСЛУЖИВАНИЕ, ПЛАН 1». На бланке были расписаны статьи расходов: годовая аренда, биотесты, восстановление клеток, детоксикация, а также множество других непонятных названий, таких, как Процедура Шлик-Толхауза, гомилектия и многих других. На втором бланке были статьи расходов, предположительно связанных с финансовыми операциями с его капиталом. На третьем бланке были диагностические процедуры, хирургия, использованные лекарства… Всего там было около тридцати страниц, в конце каждой были подбиты ошеломляющие суммы. Но итог сразил Форрестера наповал.
Это были обычные арифметические выкладки:
«Совокупный конвертируемый доход 2 706 884. 72
Совокупность расходов 1 — 27 2 443 182. 09
Выплаченный остаток по сумме 263 702. 63».
Форрестер поперхнулся и сдавленно крикнул:
— Два с половиной миллиона долларов за медицинские… Милостивый Боже! — Он проглотил слюну и взглянул на Эдну, все еще не веря. — Кто может потратить такие деньги?
— Ты можешь, — сказала Эдна. — Иначе до сих пор был бы замороженным.
— Иисусе! И… — пришло ему в голову. — Смотри! Они продолжают мне врать! Здесь сказано, что мне положено двести шестьдесят тысяч, а выдано только двести тридцать!