Восход черной звезды

Звездная Елена

вертикальными внутренними веками, внешние горизонтальные слегка расширились, после чего Тэхарс полез во внутренний карман, извлек потертую кожаную флягу и протянул мне. Торжественно обойдя стол, я взяла ее, с трудом отвинтила крышку, вдохнула аромат содержимого и меня повело… с одного вдоха. Эта вещь определенно была покрепче семедейки.

– Да, вы мне подходите, — заверила заметно удивленного охранника, и протянула фляжку подошедшему Эдогару.

Светлый посмотрел на меня, на флягу, на Тэхарса, молча взял тару, сделал глоток, вернул мне. И пошатывался, пока я завинчивала крышку и возвращала охраннику его спиртное, которое теперь всегда будет

у меня под рукой.

Жизнь определенно налаживалась.

– Ну, вперед на встречу приключениям? — весело спросила я у подчиненного.

Эдогар неуверенно кивнул. Не знаю, что там было во фляжке, но похоже пресветлого основательно унесло.

* * *

Императорскую резиденцию мы покидали втроем — я, Эдогар и Тэхарс, который продолжал так же странно и внимательно на меня смотреть, словно вообще глазам своим не верил.

Когда вышли на порог Радужного дворца, взгляду нашему представилась ведущая вниз лестница ступеней примерно так тысяч на пять-шесть. Эдогар, поглядев на этот внушительный путь, протянул руку — из центра его ладони появилось серебристое сияние, засияло, заискрилось увеличиваясь и образовало жемчужно-серебристый плащ с уже знакомой мне руной власти в качестве орнамента. Плащ с поклоном был подан мне, на что я выразительным жестом продемонстрировала, что одежды как бы и так достаточно. И тут, мой безмолвствующий доселе телохранитель, нечеловеческим низким рычащим голосом проговорил:

– Светлая леди не покидает пределов дома без руны принадлежности. Особенно леди, подобная вам.

С удивлением посмотрев на него, я не удержалась от вопроса:

– А вы вообще кто?

Тэхарс промолчал, несколько зло глядя на меня. Зато Эдогар, продолжающий все так же протягивать мне плащ, любезно уведомил:

– Это дракон, пресветлая императрица. Один из древнейших и сильнейших представителей своего народа, раз сумел принять человеческую форму и удерживается в ней.

И вот тогда Тэхарс прогрохотал своим жутким голосом:

– Сильнейший.

Совершенно не по-королевски я удивленно уставилась на него. Дракон? Как крылатый чешуйчатый монстр мог ужаться до подобных размеров? И кстати — а почему у нас в Рассветном мире не было драконов? Или были, но может вымерли? Надо будет у кого-нибудь узнать. У кесаря! И заодно поинтересуюсь, как этот конкретный утрамбовал себя до столь скромных, по меркам этих летающих гигантов, размеров. И еще один прелюбопытный вопрос — с чего бы сильнейшему представителю крылатого народа охранять одну маленькую меня? А, впрочем, о чем это я, охраняют не меня, а ценный, вывезенный из Рассветного мира кадр. Мм, подумаю об этом завтра.

– Так, время, — напомнила я своим провожатым.

И без возражений накинув плащ на плечи, присела и коснулась ладонью лестницы.

Запредельное количество ступеней тот час же сократилось до десяти, самым невероятным образом. То есть стоя наверху, я видела, что расстояние до подножия холма оставалось впечатляющим, там внизу едва что-либо можно было хорошо разглядеть, но ступеней стало всего десять. Каким образом?

Эдогар, натянув перчатку, предложил мне руку. Ухватившись за его локоть, я ступила на первую ступеньку, он за мной, дракон за нами следом. Переход на вторую ступень был какой-то головокружительный, словно на миг я оказалась в состоянии свободного падения, то же чувство посетило когда продолжили спуск.

А едва сошли с лестницы, все стало как прежде, в смысле более ничего не кружило голову. Я обернулась — лестница в прежнем

многотысячноступенчатом состоян и и.

– Поразительная у вас светлых магия, — задумчиво произнесла я.

– Это магия крови, пресветлая императрица, — сообщил, окончательно поразив меня Эдогар.

Поразили не столько слова, я догадывалась что у кесаря многое с кровью связано — достаточно вспомнить его эпическое испитие моей крови, да и активация лестничной магии так же проходила с кровью, так что удивило не это — а тон, с каким были произнесены эти слова. Что-то неуловимо-осуждающее, с тонкой ноткой первобытного ужаса… Странно, не правда ли.

И тут Тэхарс прогрохотал:

– Император Араэден слышит голос этого мира, способен пить свет жизни Эррадараса, оттого ему подвластна магия, что течет в телесных реках.

– Телесные реки? Я так понимаю это вены?

– Истинно так, пресветлая императрица, это нити жизни, — произнес Эдогар.

Дракон с достоинством кивнул. А я поняла главную проблему этого жителей этого мира — склонность к излишнему иносказательному словоблудию! Нет, может я, конечно, предвзята, но во имя Великого Белого духа, если у них столь явные расхождения в названии обычных банальных вен и артерий, то страшно представить, как тут обстоят дела с мерами весов и расстояний. А к слову:

– Уважаемый Тэхарс, а не подскажете ли вы, какое расстояние до Элиргара?

Ответ последовал незамедлительно:

– Четыре крыла.

Кивнув, в знак того, что он был услышан, я повернулась к Эдогару. Пресветлый сообщил:

– Пятьэлих.

Очаровательно! И разобраться с этим тоже предстоит мне.

Эдогар не говоря ни слова, создал портал, помог мне войти в него, а вышли мы уже у ворот столицы. Ворота не впечатляли. Основой их были два каменных светлых воина в доспехах и с крыльями на шлемах, их соединенные концами копья создавали арку, через которую все проходили в город по сверкающей белой дороге. Забора кстати не было, но судя по сухой почве вокруг, никто не стремился пройти коротким путем, все входили исключительно по дороге. И тут одно из двух — либо очень законопослушные, либо… присмотревшись к груде лохмотьев вдали на границе города, поняла, что определенно здесь присутствует второе «либо» и кто рискнет войти на территорию Элиргара не по дороге, останется валяться очаровательной грудой костей. Жестокий мир, что тут скажешь.

– Охранку вокруг города убрать, — решительно входя в ворота, приказала я.

Эдогар молча достал свиток, внес указание.

Войдя за городскую черту, я остановилась, с интересом разглядывая длинную широкую улицу, заставленную магазинами, лавочками, и домами с широкими окнами внизу, и неожиданно крохотными наверху. Везде гуляли красивые девушки… человеческие девушки. В ярких легких струящихся одеяниях, с распущенными расчесанными до блеска волосами, и в крайне дешевых украшениях.

– Я так полагаю бордель? — прямо спросила у попутчиков.

Эдогар нервно закашлялся, зато дракон честно ответил:

– Да, сладкие чертоги для отверженных.

К слову — нас заметили. Но если в первый миг девушки окидывали заинтересованными взглядами, то стоило им увидеть руну на моем плаще, как улицы мгновенно опустели, а на пороге каждой лавки появились коленопреклоненные люди, как я понимаю владельцы. И как я поняла приглядевшись — светлые. Это несколько удивило.

Удивило настолько, что проходя мимо пятой по счету лавочки, я не выдержала и направилась к вывеске, недвусмысленно заявляющей: «Самые сладкие прелести».