Восход Красной Луны 2: Жертвы экспериментов
Шрифт:
– Ложь, - отрезал отец. – Проект «Красная Луна» был безупречен. Там невозможно создать еще одного соединения, как невозможно изменить структуру воды. Она соврала тебе.
– Но он обращается! – крикнула Елена, резко дернувшись. – Прямо сейчас он превращается в монстра!
Она помолчала с секунду, а потом сквозь зубы произнесла:
– Я знаю, как это. Я прошла через это. Это подобно… кайфу. Ты наслаждаешься мощью и силой. Тебе хочется больше этой силы! И ты хочешь уничтожать слабого. Это моральное разложение личности. Это уничтожение своей
Грейсон откинулся на спинку, не сводя взгляда с дочери. Они оба были высокомерны. Оба были уверенны. Оба были слишком…
– Что это за проект?
– Кодовое название «Красная Луна».
– Почему такое дебильное название?
– Потому что это ассоциируется с мифами об оборотнях. Во время полнолуния эти звери получали силу, мощь. Они были непобедимы. Красная – потому что окрашена кровью.
Елена вспомнила те ужасные ночи и тут же убедилась в логичности и неоспоримости кодового названия.
– Цель?
– Создание мощной армии. Это были бы безжалостные, неубиваемые машины. Ни любви. Ни жалости. Ни пощады. Они бы уничтожали стариков, детей и женщин, если бы потребовалось.
– А как же лекарство? Кэролайн что-то говорила про лекарство, вакцину…
– Вакцины не существует, Елена. Это оружие обладает неоспоримостью.
– Я вылечилась, - тихо произнесла девушка с явной ненавистью в голосе.
– Зачем вакцина для тех, кто может убивать, захлебываясь собственной кровью?
– Я величалась!
Она закричала и снова дернулась. Гилберт приблизилась к отцу и почувствовала тягучую, зыбкую ненависть. Прежние мысли о непоследствии, случайности ошибок Грейсона - испарились, будто их и не было. Елена любила Кэтрин, дорожила Деймоном и эти люди умерли! А она выжила! Ценой их жизни! Гилберт ненавидела своего отца, и она знала, что если бы была сейчас в ампула убийцы-охотницы, она бы убила Грейсона.
– Невозможно вылечиться, - он отрицательно покачал головой.
Он не верит! Решил, наверняка, что дочь специально так говорит, дабы узнать всю правду, говорить которую он не собирался. Ведь если однажды вирус распространится, Америку захлестнет волна кровавых, жестоких преступлений, то он будет первым, кто «случайным» образом найдет противоядие.
– Послушай, мне плевать на то, что вы там хотели: создать армию или биологическое оружие. Найди вакцину. Есть пострадавший и Кэролайн продолжит дело своего отца.
Гилберт поднялся и, опустив взгляд, покачал головой.
– Вакцины нет.
Он ушел так же, как ушла Кэролайн с Деймоном около недели назад. Он ушел. Не оглядываясь. Не говоря ни слова.
Елена рада бы броситься на него с криками и проклятьями, но меньше всего ей сейчас надо в карцер. Ей надо зарекомендовать себя хорошей, послушной пациенткой, чтобы выбраться отсюда.
Брюнетка сидела на диване, зарывшись руками в волосы. Она обдумывала слова Грейсона, вспоминала его лицо, лишенное эмоций. Она ненавидела отца, как ненавидят самого заклятого врага. Чтобы там ни было: армия ли, оружие – для себя Елена твердо решила выбраться отсюда. Потребуется несколько дней: запомнить смену дежурных, запомнить их повадки, пути к отступлению. Гилберт принялась бродить по холлу, оглядываясь, для того, чтобы запоминать малейшие тонкости, которые потребовались для побега. Бывало, она около десяти минут стояла на одном месте недвижимо. На самом деле, брюнетка запомнила расположение вещей, места для того, чтобы спрятаться. Она отсюда обязательно выберется. В память о Кэтрин Елена сделает все возможное, чтобы спасти еще одну душу.
Вечером Елена была в своей палате, когда в нее вошли. Гилберт мигом узнала в гостье вчерашнюю бунтарку. Брюнетка отвернулась к окну. Ей было сейчас не до разговоров. Бонни же села рядом и, приблизившись, прошептала над ухом:
– Я все знаю.
Это был третий визит в ее палату местной пациентки, которая думала, что все знала. Какие гадости Елена только не выслушивала. Но она научилась относиться к этому спокойно.
– Она была у меня и все рассказала, волчица.
Девушка развернулась к Беннет и взглядом, полным апатии и презрения, проанализировала Бонни.
– Она не отцепится от меня, пока не свяжется с тобой.
Гилберт усмехнулась и, поднявшись, подошла к окну.
Уставшее солнце освещало окраины этого мрачного, провинциального городка. Интересно, как мир вообще сносит это забытое всеми место? И почему сюда не упадет метеорит и не уничтожит Форбс и других мерзких обитателей? Девушке хотелось вдохнуть свежего воздуха, вдохнуть новой жизни… Вместо этого она продолжала курить действительность.
Дверь хлопнула. Гилберт обернулась и увидела, как Беннет стремительным шагом приближается к ней. Елена не испугалась и не дернулась. Она с безразличием смотрела на подошедшую девушку.
– Слушай, она мне мозг выносит! Просто я тебе скажу, что видела ее и все!
– Кого? – спокойно промолвила Гилберт.
– Твою сестру, - чтобы привлечь внимание, Беннет решилась на жестокость. – Она показала мне, как в тот вечер, когда ты спятила, она решила убить себя, чтобы спасти твою никчемную, жалкую душу! Ты бы ее глаза видела! Они пустые! Они…
– Слушай сюда, - сквозь зубы процедила Гилберт, схватив Бонни за горло и припечатав ее к стене. Привычки давали о себе знать. Брюнетка вперила в пациентку злой, презрительный взгляд. – Не смей трогать мою семью, иначе я…
– Ты потеряла былую силу … - прохрипела Беннет.
– Но не нынешнюю!
Мулатка резко оттолкнула противницу и, воспользовавшись недоумением той, быстро произнесла:
– Откуда бы я все узнала?
Гилберт зло взглянула на Беннет.
– Мне плевать. Убирайся!
– Я вижу ее, черт возьми! – заорала Беннет. За дверью послышался беспокойный голос санитаров. – Вижу! И сейчас она здесь!
– И сейчас? Тогда спроси ее о том, почему я на нее так разозлилась в день Хеллоуина!