Восход памяти
Шрифт:
Разгадка тайны белого парусника стала заветной мечтой мальчика. Он постоянно жаждал вернуться в щедрый на впечатления сон, чтобы в который раз предпринять попытку вспомнить того, кто плыл на паруснике, вспомнить себя кем-то другим, но пока все попытки заканчивались неудачей: если сон и приходил, то неизменно заканчивался одним и тем же – усилия мальчика вызвать воспоминания вырывали его из сна, возвращая в ненавистную, но настоящую жизнь.
Но так или иначе скупая на радость действительность пробудила в нем некий интерес: он стал искать – искать то, что скрыто за зеркалами, и то, что скрыто за пределами сна, и что более важно – он начал искать связь, которую подспудно ощущал, убежденный, что зеркала
Поначалу Аким по привычке пытался найти зацепку на просторах Интернета, пролистывая бессчетное число сайтов, содержащих информацию о магических свойствах зеркал. Однако ничего, кроме эзотерического мусора, кочующего из ресурса в ресурс, ничего даже отдаленно похожего на его собственный опыт Сеть не выдавала. Лишь голова раскалывалась от перегруза. Да и ко всему прочему вечно всплывающие окна с предложениями оккультных услуг окончательно отвратили мальчика от блуждания в цифровом пространстве. И он вновь оказывался один на один с темным зеркалом, неустанно всматривался в тонкий просвет меж сияющей зеркальной гладью и потаенным пространством неведомых глубин.
В ходе этих практик, день за днем, месяц за месяцем, Акима не покидало ощущение чужого, но отнюдь не враждебного присутствия, которое непонятным образом придавало мальчику силы и уверенность, поэтому он не оставлял практик, надеясь обрести откровение. Белый парусник и его загадочный пассажир по-прежнему оставались спутниками его цветных снов. И вот незадолго до своего четырнадцатилетия он наконец разглядел, кто же столь долго шел к нему, день за днем восходя к свету с самого дна зеркальной бездны.
В который раз мальчик, сидя в своей комнате напротив начищенного до блеска прямоугольного зеркала, всматривался в запределье стеклянной пустоты. За окном ветер колыхал темные провода, насвистывал монотонную мелодию в распахнутую форточку. Лампы погасли, лишь тусклый свет тоненькой свечи в руке мальчика едва заметно подрагивал, бросая танцующие тени на лик в отражении глянцевого зеркального полотна. Подрагивающий оранжевый огонек потихоньку истончался, от него отделилась узенькая блеклая часть, он будто раздвоился, и вторая часть постепенно наливалась светом, с каждой секундой приобретая насыщенность, становясь отдельным сиянием, рожденным из мрака всполохом свечи и существующим лишь в потемках зеркального межпространства.
Аким затаил дыхание. Таинство захватывало, до безумия страшило и тем сильнее манило его. Огонек, играя отраженным тьмой пламенем, огонек той другой, зазеркальной свечи легкой дымчатой гирляндой устремился по спирали вверх, покуда не скрылся из виду, спрятавшись за спиной отраженного силуэта мальчика. Свеча в руке Акима задрожала, вспотевшие пальцы еле удерживали скользкий воск. Страх кружил голову (что-то, возможно опасное, таилось за спиной), приказывая обернуться и немедля, пока не поздно, разрушить чары. Но таинственный зов из глубин зазеркалья молил остаться. К тому же любопытство, желание досмотреть кино, проецируемое отражением, до конца, возобладало, и Аким изо всех сил вцепился в непослушную свечу. И тут же отражение ответило мальчику, показав из-за спины отраженного силуэта язычок потустороннего пламени зазеркальной свечи. Спустя несколько секунд вслед за свечой отражение явило руку, что держала ее: узкую кисть с тонкими пальцами, чересчур белую веснушчатую кожу, обнаженную
– Не пугайся! – сказала девочка, словно ледяным сквозняком прорезав молчание тишины. – Ты звал меня, и я пришла.
– П-пришла откуда? – выдохнул мальчик, и звук собственного голоса вдруг показался чужим.
Девочка приложила палец к губам, не раскрывая рта, но Аким мог поклясться, что в голове его пронеслось тихое «Тс-с…».
«Я сама не знаю, откуда взялась, – тем же манером проговорила незнакомка, – я всегда была здесь. И тебе не нужно говорить, я услышу тебя и так, просто подумай!»
«Здесь – это в зеркале?» – подумал Аким.
«Здесь, – ответила девочка. – Тут одиноко и холодно».
«Как и здесь», – вернул мысль мальчик.
Слово опередило мысль – только высказав ее, Аким понял, что в комнате и впрямь зябко. Он поежился от внезапно охватившей его дрожи. Но серо-зеленые глаза девочки сулили тепло, и холод отступил, не докучая больше.
«Как тебя зовут?» – спросил он.
– Зови меня Марийка.
Ему показалось, что девочка с тем же успехом могла назвать любое другое имя. Имя вообще не имело значения, тогда почему бы не назвать это?
«Я – Аким», – безмолвно представился мальчик.
«Знаю, – ответила Марийка. – Я не знаю, откуда взялась, но знаю, куда иду».
«Куда?» – вопрошали зеленые глаза Акима.
«Туда, где перламутровое море качает белый парусник, – вторил зеркальный блеск похожих девичьих глаз. – Я могу указать путь…»
Слова девочки из зазеркалья сердце Акима встретило с восторгом – они вселяли надежду. Той же ночью девочка явилась ему во сне, сделавшись единственным другом по обе стороны реальности.
Глава 3. Найти себя
Мальчика и девочку роднила общая тайна. Мальчик всецело доверял девочке, иначе и быть не могло – она знала путь. Правда, были моменты, когда Акима одолевали сомнения, он то и дело задумывался: не является ли девочка плодом его воображения, действительно ли он видел ее в отражении темного зеркала, не могло ли пламя свечи да вечерний сумрак подыграть его фантазии, подкинув обманку не в меру впечатлительному разуму? Аким решил, что не сильно подпортит себе жизнь, если поведает о пережитом опыте с зеркалом и снах, в которые приходит девочка, своему психотерапевту, – не зря же отец платит ему. Аким, решив, что не стоит откладывать признание, собирался обо всем рассказать на следующем же приеме.
Осень пришла в Москву. И ветер завел заунывную песню, разметая разноцветные листья по мокрому от прошедшего дождя асфальту, забирался за ворот, вынуждая прятать голову под капюшон. Так, ежась от холода в стеганой куртке с надвинутым на глаза капюшоном, Аким прошагал через автоматические двери столичного бизнес-центра, в котором размещался кабинет психотерапевта.
Мальчик шел, погруженный в свои мысли, как обычно, не замечая ничего вокруг, и чуть не споткнулся о колеса инвалидной коляски, преградившей путь к турникетам.