Восход Тьмы

Стивенсон Саша

Один поднес к моей красной руке, на которой выступили вены, ту же иглу с огромным шприцом. Я не мог спокойно на это смотреть и продолжал орать. Сознание заглушало мои крики диким страхом и отчаянием, которые топили меня изнутри.

Игла вошла в мою вену. Содержимое шприца направилось ко мне. Я ощущал легкую слабость. Она брала надо мной вверх. Вещество оказалось слишком мощным. Я ощущал, как мое сознание угасало.

Внутри меня скоро поселится чудовище. Моим телом будет управлять другое нечто. Я хорошо запомнил, как выглядели те крылатые люди, которые привели нас в

пирамиду Гардоса. Они стали такими из-за жуткого эксперимента, став энспетрами. И вскоре это случится со мной.

Я хотел стать сильным и храбрым. Но не такой ценой.

Я стану солдатом, который забудет свое прошлое и будет слепо служить Гардосу. Из прошлого внутри меня ничего не останется. Ничто не будет напоминать в новом монстре старого Роберта Стива Уоторсона.

Как же страшно об этом думать.

Мы с Милославой станем такими…

Я забуду навечно свою семью и Беатрис. Храбрую, смелую и боевую Беатрис Эванс…

Сознание гасло с каждой секундой, накрывая меня нарастающей тьмой. Перед тем, как я собирался утонуть в ее объятиях, увидел ликующий взгляд желтых глаз Элизабет.

******

Нефрит прислонился спиной к темной стене мрачной камере темницы. Его изнутри трясло. Голова опущена, на лице застыла маска отчаяния. Глаза безнадежно сверлили пол. Он понимал, что миссия, которую он хотел осуществить долгие годы, провалилась. Парень надеялся дать долг Саре за ее спасение и на угнанном корабле отправиться в далекую точку галактики. Но сейчас об этом думать он видел смысла. Его ждет смертная казнь.

Галактион, в отличие от Нефрита, не унывал. Он наворачивал круги по камере, напряженно думая. Его мозг активно разрабатывал план побега. Все бы прошло успешно, но он даже не знал, с чего начать. Озарение к нему не приходило. Вместо нее его голову раскалывала боль.

Нефрит ощущал, как в нем вспыхнула злость, слушая бесконечные шаги сапог Галактиона.

— Прекрати! — крикнул он.

Галактион замер, как вкопанный.

— Я, между прочим, план побега разрабатываю! — рассерженно отчеканил он.

— И как? Есть успехи? — с усмешкой спросил Нефрит.

— Как видишь…нет… — Галактион грустно вздохнул, — иначе уже бы давно сбежали. Замок камеры держится на магии, его не взломать. Оружие у нас забрали. Я еще до Сары не могу связаться.

— Я тоже… — расстроенно кивнул Нефрит, — зову-зову ее мысленно. Не слышит. Как будто без сознания лежит.

Галактион не хотел сдаваться. Его внутренняя упертость продолжала разжигать в душе боевое пламя. Он продолжал перебирать пути решения в голове. Но ничего на ум не приходило. Еще Сара и Фродди молчали.

Судьба остальных ребят ему неизвестна. От этого Галактион ощущал себя потерянным.

Спустя пару минут он устало рухнул рядом с Нефритом. Ему было тяжело признавать собственное поражение. Он был готов когтями вцепиться в свое тело и разодрать себя от бессилия. Безысходность терзала его, будто эти когти резали его изнутри. Галактион ощущал, как в глубине души в нем вскипала ярость и ненависть за самого себя и остальных. Он никому не может помочь.

Даже себе. Он чувствовал себя бесполезным. Он чувствовал, как слезы разочарования покатились из огромных глаз. Он даже не пытался этого скрывать.

Нефрит это увидел и приобнял Галактиона. Они молча сидели и ждали худшего. Это ожидание их томило и раздирало. Хотелось уже умереть, лишь бы это чувство покинуло их.

Галактион, чтобы убить время, вытащил из заднего кармана кимоно небольшую едва выцветшую фотографию, и глянул на нее. Нефрит тоже посмотрел.

На ней изображен молодой широко улыбающийся Галактион. В его глазах горело счастье. В руках он держал золотистый кубок. Левее стоял с темными взъерошенными по плечо волосами парень с темно-серой кожей и яркими лиловыми глазами. Он держал серебристый кубок. А правее с бронзовым кубком в руках…

— Триллани Голеонская?! — изумленно воскликнул Нефрит, указав пальцем на лицо дочери Гардоса.

— Да. — вздохнул Галактион, — я не хотел рассказывать тебе, — нерешительно произнес он, — но я давно ее знал. На моей родной планете Кохабгде шло одно торжественное мероприятие, посвященное юным талантам. Я играл на пианино.

— Ты умеешь играть?

— Да. Это. — он указал на молодого человека с серебристым кубком, — Харитон. Нынче главная знаменитость моей планеты. Еще он знаком с Гардосом. Он в детстве мечтал быть звездой. Получил второе место благодаря своему танцу. А Триша любила петь. У нее великолепный голос.

— Ничего себе.

— Я думал, она хорошая. Но она притворялась ею. Потом на эксперименте я думал, что Сара плохая. А она, наоборот, оказалась хорошей.

Нефрит не нашел в себе сил ответить. Продолжил сверлить злобным взглядом пятую дочь Гардоса. Галактион не выдержал и разорвал в клочья фотографию. Мелкие куски разлетелись по всей камере. Но Галактиону легче не стало.

Их обоих душит страх перед неизбежным. Что это за исход, они боятся представить. Но пути спасения уже не видят.

— Скоро увидимся, сестренка, — тихо прошептал Нефрит.

******

Гардос довольным взглядом озирал небо. Багровый небосвод с порталом пленил его. Монстры, окружившие его пирамиды, усиливали внутри него чувство власти. Анталион сменяет собой бывшую Землю. Практически целое человечество в его руках. Гардос ощущал себя невероятно счастливым. Долгие мучительные годы в темнице — и вот он снова властитель.

Наступает Восход Тьмы.

Осталось немного накопить сил и захватить остальные материки, а вместе с ними и другую половину человечества…

Но великое счастье мгновенно потухло. Гардос заметил на небе приближающуюся точку. Объект рос на глазах. Гардоса это смутило. Он обеспокоенно наблюдал за ним. Чувство тревоги в нем росло. Вместе с ней близился тот объект.

И вот над его пирамидами навис корабль Федерации Вселенной. Гигантское сооружение, переливаясь золотом, накрыло собой небо. Пирамиды окутала невероятно исполинских размеров тень.

Гардос молча наблюдал за кораблем. И вот из динамиков прозвучал до жути знакомый голос: