Восход Водолея (сборник)
Шрифт:
– А лапать меня зачем?
Женя ловко вынул из ее ушей серьги.
– Вы меня грабите?!
– Тихо! – Гордиенко развернул ее к себе спиной и снял с пальца колечко.
Боковым зрением Таня увидела, как он снова взмахнул рукой.
– Вы... – на глаза у девушки навернулись слезы. – Вы что, выбросили мое золото?
– Да. Так же, как ваш мобильник, заколку, помаду, пуговицу и несколько монет, – Евгений вернул ее в прежнюю позицию. – Теперь займемся одеждой. Раздевайтесь.
– Что? – Таня похолодела от страха.
– Помочь? – сурово спросил офицер.
– Я... хорошо... но я в наручниках...
– Малейшее подозрительное движение, и я вас застрелю, – обещание прозвучало донельзя убедительно.
Щелкнули «браслеты», и Таня неуверенно потянулась к молнии куртки.
– Быстрее! – Евгений поднял пистолет.
С такой скоростью Татьяна не раздевалась перед мужчинами никогда в жизни. Ровно через двадцать секунд она стояла в одних трусиках.
– Полностью!
Пришлось остаться в «костюме Евы».
– Теперь наденьте вот это, – Женя развязал вещмешок и протянул ей комбинезон из какой-то легкой, но прочной ткани, носки и пару кроссовок.
Таня оделась. Обувь была великовата, но девушка затянула шнурки потуже, и кроссовки стали почти впору. Наверное, впервые в жизни она поблагодарила природу за то, что удалась не только «модельным» ростом, почти под метр восемьдесят, и фигурой, но и размером обуви. Имея сороковой, из кроссовок сорок третьего не выпадешь. А вот если бы у нее оказался размер, как у большинства подруг... Девушка потуже затянула шнурки и выпрямилась. В тонком комбинезоне было на удивление тепло.
– Теперь вперед! – приказал Гордиенко.
– С тебя сто баксов, – Таня послушно развернулась и припустила в гору.
– За что? – Гордиенко спрятал пистолет и двинулся следом.
– За полученное удовольствие, – недовольно бросила она через плечо. – А еще ты мне должен новую одежду, сережки, колечко и телефон.
– Новую одежду я тебе и так подарил, – весело ответил Евгений, – насчет украшений тоже нет проблем. Наручники устроят? А мобильник у тебя накрылся, вода в него попала, когда ты в грязь лицом ударила.
– Не факт!
– Я уверен, так оно и было, – уже серьезно подтвердил Гордиенко. – Иначе ты до сих пор носила бы «браслеты» и лягалась, как сдуревший ослик...
Никаких бункеров Евгений не обнаружил. Беглецы немного отдохнули почти на самой вершине сопки и начали спускаться по противоположному склону. Погони слышно не было, но Гордиенко точно знал, что охотники совсем близко. Убедиться в собственной правоте ему пришлось довольно скоро. Когда они с Таней спустились все к той же «бетонке», только теперь на пару километров ближе к базе, в лицо ему брызнула кора и мелкие опилки. Евгений тут же обрушился на плечи спутнице и повалил ее на землю.
– Ну что еще?! – прошипела Татьяна. – И так сил нет...
– Молчи! – Гордиенко зажал ей рот. – Ползи к дороге. Только не вставай! Поняла?
Девушка попыталась изобразить кивок. Он выпустил ее из объятий и, убедившись, что Таня ползет в нужном направлении, скользнул в темноту, навстречу преследователям.
Они шли почти бесшумно. Некоторые были вооружены «винторезами», некоторые не держали оружие на виду, но на заблудившихся туристов тоже не тянули. Гордиенко дождался, когда цепь охотников пройдет мимо, и подкрался к одному из снайперов. Внезапного нападения не получилось. Противник был начеку. Неизвестно как почуяв опасность, он резко выбросил назад приклад винтовки и едва не засветил Гордиенко в лицо. Евгений отпрянул и пнул снайпера в живот, а затем добавил рукояткой пистолета по затылку. Удар пришелся вскользь, и враг остался в строю. Он кувыркнулся вперед и, поднявшись на одно колено, направил винтовку на Гордиенко. Для рукопашного боя дистанция была неприемлемой, и Евгений выстрелил. Звук выстрела разнесся по лесу как сигнал к атаке. Вокруг тотчас засвистели пули.
Гордиенко рухнул на мягкую травяную подстилку и активно заработал локтями и коленями, уползая к дороге. Сквозь заросли справа кто-то ломился ему наперерез. Он на секунду замер, дважды выстрелил на звук и быстро перекатился на пару метров в сторону. Слева раздался сухой треск – в дело вступили «калашниковы» – и на том месте, где он только что лежал, сошлись две цепочки «трассеров». Гордиенко ответил беглым огнем, и один из «калашей» умолк. Зато в перестрелку вступили стрелки с прочим оружием. К шлепкам пуль бесшумного оружия присоединились хлопающие выстрелы пистолетов, треск еще нескольких автоматов и даже басовитый, простуженный лай дробовиков. Пули и картечь косили подлесок и сбивали ветви, не позволяя поднять голову и даже пошевелиться. Несмотря на канонаду, Евгений слышал еще кое-что. Его обходили с флангов. До полного окружения было пока далеко, но затягивать с отходом становилось крайне опасно. Он медленно, боком, словно краб, отполз под прикрытие узкой стены из нескольких толстых деревьев и рискнул подняться на четвереньки.
Бежать на четырех конечностях было непросто, но терпимо. Правда, и силы кончались в два раза быстрее, но добежать до подножия сопки следовало непременно. Ближе к дороге склон резко уходил вниз трехметровым обрывом. Когда-то здесь тек ручей и около километра «бетонки» пролегало по бывшему руслу. Овраг был единственной надеждой на спасение.
Впереди показался край дороги, и Годиенко, выпрямившись, сделал три длинных прыжка. Вот он обрыв, последний шаг... сейчас будет краткий миг полета. Неожиданно что-то сильно ударило Евгения в бок. От удара его бросило в сторону и прямо в воздухе развернуло на полоборота. Приземлился он жестко, но без последствий. Почти сразу ему удалось подняться и нырнуть в скрывающую «бетонку» воду.
Бок пронзала острая боль, но Гордиенко держался. Он переплыл на другую сторону шоссе и укрылся в придорожных кустах. Дальше двигаться не было ни сил, ни желания. Очень скоро на краю обрыва появились нечеткие тени и замелькали огоньки фонариков, но он не шевелился, и преследователи обнаружить его не смогли. В сидении между ветвей, по шею в холодной воде, кроме маскировки, имелся еще один плюс – это притупляло боль. Правда, в остальном процедура была, безусловно, вредной для здоровья.
Пользуясь передышкой, Гордиенко расстегнул куртку, защитное снаряжение и ощупал спину. На боку вздулся синяк, а любое движение или прикосновение вызывали острую боль. Сомнений не было: непобедимый «дедушка» российского спецназа сломал ребро. Или два. Просто смех и грех! Еще бы ножку подвернул или пальчик дверью прищемил. Супермен называется. Умора.
Евгений мысленно обругал себя за беспечность. Ударившая его пуля торчала в пластине бронежилета. Судя по тому, как она была ориентирована, без «брони» сломанным ребром дело бы не ограничилось. Или если бы стреляли не из пистолета, а из автомата.
С сожалением обследовав повреждения на теле и одежде, Гордиенко снова застегнул «броник» и куртку. Сидеть в воде предстояло еще долго, и разбазаривать тепло было ни к чему, а застегнутая одежда и в воде была одеждой, хоть немного, но согревала.