Восход Водолея (сборник)

Шалыгин Вячеслав Владимирович

– Может, ему в свое время просто голову отбили? – засомневался Совковский. – Я что-то смутно припоминаю, кажется, был тут такой инцидент.

– Ну, было, конечно, – согласился официант, – но врачи-то говорят, что здоров! Как пить дать, вам Гаврилыч подойдет!

– Смотри, Базилио, – агент Щеткин легонько шлепнул официанта по пухлому животу. – Если не выстрелит вариант, вернемся. И тогда уж не взыщи, пойдешь с нами.

– Точно вам говорю – портрет с Гаврилыча писан!

В заведении «Кабачок Поликарпова» пахло еще подозрительнее, но хозяин оказался умнее Василия. Завидев четверых не маскирующихся под обывателей агентов, он сразу понял, что явились они не с облавой, а просто поговорить. Внимательно выслушав суть проблемы, он тут же сдал «сексотам» и Гаврилыча, мирно дремавшего у стойки, и еще десяток личностей. Видимо, своих недругов. Поскольку один из них находился в кабаке, агенты разделились. К жрущему за счет заведения громиле направились «братья», а Гаврилыча зажали Совковский и Щеткин. Кандидат в планетарные герои проснулся не сразу. Даже после того, как агенты представились и пару раз, для бодрости, сунули ему под ребра кулаки, Гаврилыч всего лишь приоткрыл один глаз и вежливо икнул.

– Есть контакт, – усмехнулся Щеткин. – Ты на связи, Гаврилыч? Полное-то имя у тебя какое?

– Иван Пантелеймонович, – после примерно двухминутной паузы ответил мужичок.

– О! А Гаврилыч почему? – удивился Совковский.

– А я почем знаю? – еще через минуту пришел ответ.

– По-моему, нормально, – с некоторым сомнением произнес Щеткин, взглянув на сотрудника. – Тормоз очевидный, но на вопросы отвечает. И водкой от него почти не пахнет. Мыслеграфом проверим или сразу заметем? Мне, честно говоря, не сильно охота у такого типа в башке ковыряться.

– Чем больше приведем, тем лучше, – согласился Совковский. – А там пусть сами выбирают. Начальство, наверное, лучше знает, чего ему надо.

– Меня так еще в зоне прозвали, – неожиданно выдал Гаврилыч. – По пятой ходке.

– А, черт... – Щеткин поморщился. – Все-таки надо было его прибором проверить. Сразу, вместо вопросов. Столько времени потеряли. Так ты что, рецидивист?

Гаврилыч устремил стеклянный взор в лишь ему видимую внепространственную глубину стакана. Щеткин невольно взглянул на часы.

– Вопрос минуты на три. Черт с ним, пусть сидит. Идем к «братьям», может, им повезло.

Они переместились за столик, где двое коллег, набычившись, «прессовали» бледного до синевы поликарповского недруга.

– И с братвой никак не связан? – угрожающе мычал правый Пивцов-Воткин.

– Привлекались ли вы к уголовной ответственности? – сверлил громилу взглядом левый.

В отличие от Гаврилыча, отвечал здоровяк почти без пауз. На осмысление вопроса у него уходило секунд по двадцать. Зато ответы были на редкость единообразными.

– Вы чего, гражданин начальник?

– Крепкие спиртные напитки употребляешь?

– Пробовали когда-нибудь наркотики?

– Гражданин... граждане начальники, вы чего?

– Пустышку сосете, – вывел Щеткин. – Без мыслеграфа видно – бандюган. Нам такие не подходят.

– Все судимости погашены, – вдруг донеслось от стойки.

– Не так-то это, оказывается, просто, – бросив скептический взгляд на разродившегося Гаврилыча, заявил Щеткин, – найти неглупого придурка без вредных привычек и с чистой анкетой.

– Это точно, – согласился Совковский. – Идем дальше?

– Идем.

– Господа агенты! – едва они вышли из кабака, их нагнал Поликарпов. – Так вы что же, не заберете этого... этого...

– Бандюка? Нет, – Щеткин строго взглянул на кабатчика. – Мы же вам ясно сказали: нужен нормальный человек. Мирный и тихий. А вы нам кого порекомендовали? Всех своих обидчиков скопом? Ну, вот теперь и расхлебывайте. В следующий раз будете умнее.

– Да какой следующий раз?! – взвыл Поликарпов. – Какой следующий?! Они же меня прямо в этот раз... как сервелат настрогают! Они же меня... они же...

– Так давайте мы вас заберем, – с издевкой в голосе предложил Совковский. – Соображаете вы плохо, теперь это понятно, и прошлое не запятнано. Лучше кандидатуры не придумать.

– Как же это... заберете? – кабатчик позеленел. – За что?! А ресторацию я на кого оставлю? Нет, вы не имеете права! Я честный гражданин, налогоплательщик, социально полезный член общества!

– Заткнись, – негромко приказал Совковский.

Поликарпов оборвал свою пламенную речь и окончательно скис.

– У меня дети, – всхлипнул он. – Я по ночам писаюсь! Я не могу с вами!

– Даю последний шанс, – Щеткин величественно приосанился и сложил руки на груди. – Нужен такой, как Гаврилыч, только без дурных наклонностей. Соображай.

Полный отчаяния взгляд Поликарпова заметался по площади.

– И вы заберете Кувалду?

– Кого? – притормозил Совковский.

– Заберем, – пообещал Щеткин. – Вон «братья» отведут твоего Кувалду наверх, и больше ты его не увидишь. Думай, Поликарпов. Размышляй. Да не над смыслом жизни, а над моим заданием.

– В чем смысл жизни... – пробормотал кабатчик. – Ну конечно! Смысл жизни! Тормозуха с антифризом! Как же я раньше-то... Я знаю, кто вам нужен, господа агенты! Стопроцентный вариант! Идемте, я провожу. Только... я не хотел бы оставлять заведение, пока там находится этот... ублюдок.

– Оплата по факту, – Щеткин пожал плечами. – Чем быстрее приведешь к субъекту, тем быстрее избавишься от твоего Кувалды.

Поликарпов припустил через площадь с такой прытью, словно за ним гнались все «кувалды» подземного уровня. Тренированные «братья» поспевали за ним след в след, а вот Совковский и особенно Щеткин приотстали.

– Никто... не желает быть героем, – преодолевая одышку, пробормотал Совковский. – Надо же... Готовы все секреты разболтать и по уши в помои окунуться, лишь бы их не трогали.

– Патриоты, – тоже сбивая дыхание, усмехнулся Щеткин. – Им же надо за что-то геройствовать. За просто так они у себя и геморрой с плоскостопием найдут и пол поменяют. На средний. А за кредиты, медали, льготы и почести – пожалуйста. А если ничего этого не обещается, значит, «для опытов» забирают. Страшно становится. Да тебе самому предложи такой вариант, ты пойдешь?

– Был бы тормозом, может, и пошел бы.

– А ты кто? – Щеткин рассмеялся. – Нет, агент Совковский, ты бы не пошел. Раз все секретно, значит, не для парада герой требуется, а для какой-то черновой работы. Причем, видимо, для сильно черновой, ежели такой дубово-бетонный вариант психики у него должен наблюдаться. А мы с тобой «чернуху» уже переросли и ни за какие печенюшки не согласимся снова в дерьмо нырять. Да еще без оплаты, орденов и почета.