Восход Водолея (сборник)
Шрифт:
– Ни за что врезал, гад...
– За мной! – Щеткин запрыгнул на разделяющую эскалаторы тумбу. – Наверх! Понимаешь меня?!
Не дожидаясь ответа, он быстро перепрыгнул три других идущих вниз дорожки и остановился на тумбе между первым и вторым эскалаторами, везущими граждан наверх. Заняв эту позицию, он вынул пистолет Совковского и взял на прицел сразу двух стволов максимально возможное пространство.
Это было не просто. Пять движущихся лестниц ползли стальными питонами впереди и еще три лязгали за спиной. И поток горожан на них был достаточно плотным сверху донизу.
– Никому не шевелиться! – заорал Щеткин, водя стволами пистолетов по сторонам. – Стоять спокойно!
Федор соображал и двигался ужасно медленно, но в результате до него все же дошло, что безопаснее будет присоединиться к агенту, нежели спускаться на родной уровень, где его наверняка ждут приятели растянувшегося на ступеньках убийцы в темных очках, и он полез на тумбу. Эскалаторное «течение» к тому времени снесло его метров на пятьдесят вниз, и Щеткин был вынужден спускаться прямо по своей тумбе, спотыкаясь о выступы объемных ламп, чтобы оказаться к Федору как можно ближе. Ведь где-то скрывался второй нападавший. Что, если он успел доехать до нижнего уровня и пересел на лестницу «вверх»? Беззвучный выстрел из бесконечной вереницы едущих к солнцу граждан – и все кончено.
– Перебирайся ко мне, – приказал агент, напряженно всматриваясь в лица проезжающих. Федорово «положение в пространстве» он контролировал боковым зрением. Когда Пустотелов наконец свалился на ступеньки первого от середины эскалатора «вверх», Щеткин спрыгнул туда же и прижал Федора так, чтобы тот не смог подняться.
– Ты чего? – прохрипел Пустотелов. – Задавишь... кабан.
– Выживешь, – отмахнулся агент. – Так зато не подстрелят.
– Совсем... охренели... вы... с играми своими шпионскими, – уже почти на подъезде к верхней площадке высказался Федор.
– Какие уж тут игры, – Щеткин проводил взглядом ухмыляющуюся физиономию в темных очках. Кроме них, на человеке была и подозрительно знакомая куртка, и кепка. Но ехал он сверху. Тот, которого агент спугнул, спасая Федора, так быстро обернуться не мог, но провокация была откровенной, и это означало...
Щеткин схватил Пустотелова за шиворот и приготовился к новым испытаниям. На площадке верхнего вестибюля имелась служебная дверца. Если сразу прыгнуть к ней и удачно попасть с одного выстрела в замок... Сомнительно. Особенно если их там, наверху, много. Но делать нечего, придется рискнуть.
Эскалатор выровнял ступеньки и сбросил пассажиров на приемную площадку. Щеткин не стал всматриваться в лица встречающих и сразу же потянул Федора к служебной дверце.
– Щеткин! – позвал кто-то из толпы. – Отставить! Все в порядке!
Агент обернулся и с облегчением вздохнул. Вестибюль был полон полиции и агентов ПСБ. Никаких типов в кепках и очках среди них не наблюдалось.
– Рад тебя видеть, Пивцов, – Щеткин утер со лба испарину.
– О, угадал! – удивился агент. – Или научился различать?
– Угадал, – признался Щеткин. – Как там Совок?
– Увезли в больницу, – многозначительно подняв указательный палец, сообщил Пивцов.
– Раз не сразу в морг – выкарабкается, –
– А-а, там... – Пивцов махнул рукой за пределы вестибюля. – Изучает позицию, с которой стрелял снайпер. Да вон, уже идет.
– Никаких следов, – Воткин пожал плечами. – Место слишком людное. Затоптали. Народу-то вокруг... солнышко же, тепло, вот и греются.
– Это да, – Щеткин вспомнил очки и кепки злоумышленников. – Солнечно.
– Ну, – согласился Воткин.
Он улыбнулся во все тридцать два зуба и нацепил на переносицу темные очки модной в этом сезоне формы. Точно такие же, как были у плохих парней.
Глава 8
– Вы допросили Пустотелова? – Хорошеев задумчиво поиграл ручкой. – Он здесь?
– Да, в приемной. Он утверждает, что попытки вступить в контакт не было, – ответил Щеткин. – Злоумышленники хотели представить все как банальную драку. Видимо, она должна была закончиться ударом ножа. В кармане убитого мной субъекта нашли стилет.
– Значит, Федор простой «пассажир»?
– Получается, что так, – согласился агент. – Подручные заговорщиков заметают следы. Сначала Лебедянко и ЦУП, теперь Пустотелов. Он в этом деле побочный продукт, ничего существенного рассказать не может, но для надежности следует убрать и его.
– В таком случае, у нас не осталось ни одной ниточки, – вывел директор. – Скверно.
– Ниточек не осталось, но зато появилось много странного. Это все детали, но у меня возникли подозрения насчет профессиональной принадлежности агрессоров. Их методы почему-то напомнили мне действия спецназа. А еще у меня есть основания не доверять некоторым из коллег. Если посмотреть в корень проблемы...
Туманные рассуждения Щеткина подействовали на Хорошеева самым неожиданным образом. Он вдруг встрепенулся и, перебивая, прицелился в агента ручкой.
– Точно! «Зри в корень»! Вы натолкнули меня на интересную мысль. Что такого особенного было в «Криптоне»? Ведь профессор и его покровители решились на такую грандиозную кражу – целого крейсера!
– Ну-у...
– Что, вообще, было в прототипе, кроме основной конструкции и двигателей?
– Больше ничего.
– Вот именно, Щеткин! Вот он – «корень». Двигатели! Новейшие, мощнейшие и баснословно дорогие. А что будет, если, разобрав их по винтикам, скопировать все детали и поставить производство на поток?! Вы представляете, какие это сулит прибыли?
– Может, проще было выкрасть чертежи? – усомнился Щеткин.
– Вот вам и новая ниточка вместе с вопросом – что же все-таки проще: угнать крейсер или выкрасть чертежи? Вот за нее-то мы и потянем. Едем!
– Разрешите узнать...
– Куда? Там увидите.
– Нет, что делать с Пустотеловым? Запереть в камере?
– Чтобы его «случайно» зарезали уголовники? Или он ни с того ни с сего «повесился»? – Хорошеев выдвинул ящик стола и достал оттуда излучатель. – Нет, Щеткин, он поедет с нами. Так будет надежнее всего. Да и лишняя голова нам не помешает. Насколько я понял, соображает Пустотелов медленно, однако продуктивно. Так?