Восход Водолея (сборник)
Шрифт:
– Света, нам сюда.
Секретарша понимающе улыбнулась и тронула за плечо водителя. От ее улыбки внутри у Федора что-то перевернулось и потеплело. Словно бы опрокинулась чашка с кофе. Или рюмка водки.
Машина подрулила к подъезду Фонда, и проворный водитель быстро обежал ее, чтобы раскрыть перед Пустотеловым дверцу. До сегодняшнего дня перед Федором никто не открывал никаких дверей, однако он выбрался из авто с таким видом, словно давно уже привык к такому сервису. Водитель подал руку Свете, и тут для всей их тесной компании наступил момент триумфа. Сквозь стеклянные двери за подъехавшими гостями наблюдал примерно десяток человек, наверняка
Во всех предыдущих фирмах такой эффектный «выход на сцену» срабатывал на все сто. Клерки теряли волю и были готовы заключить с Федором любую сделку, лишь бы подольше наслаждаться обществом его референта.
Пустотелов оценил масштабы здания и немного себя одернул. В таком небоскребе Светлане могло найтись немало достойных конкуренток. Впрочем, даже если так, секретарша должна была всего лишь отвлечь внимание и заболтать служащих, пока Пустотелов с важным видом будет анализировать условия размещения средств в Фонде, а мыслеграф станет передавать все его наблюдения и думы на компьютер Хорошеева.
– Чем могу быть полезен? – едва посетители вошли в здание, перед ними возник с иголочки одетый молодой человек. На лацкане его пиджака болтался кусочек пластика с надписью «Мл. управляющий».
– Моего шефа интересуют условия размещения средств в вашем Фонде, – прощебетала Светлана невыразимо приятным голоском.
Молодой человек слегка подтаял и широким жестом указал на живописную полянку, прямо в центре холла. Посреди нее, между увитых цветами камней, чуть левее маленького водопадика и чуть правее крошечного уголка настоящих тропических джунглей, стояли кресла и низкий столик. Видимо, это было местом для предварительных переговоров.
– Больших средств, – уточнил Пустотелов.
В роли крупного бизнесмена было одно неоспоримое преимущество: задержки с репликами выглядели вполне обоснованно.
– О, мы работаем с любыми суммами, – заверил его «мл. управляющий». – Но, конечно, чем больше вложение, тем выгоднее условия. Вот простейший пример: если вы доверите нам распоряжаться тысячей кредитов, процентная ставка будет невелика. Около пяти процентов годовых. Но если сумма будет на порядок выше...
– А если на четыре? – Светлана очаровательно улыбнулась.
– На четыре, извините... порядка? – клерк запнулся.
– Или на пять, если вы вселите в нас уверенность в абсолютной надежности Фонда, – заявила девушка, приоткрывая портфельчик, полный ценных бумаг на предъявителя. Золотистая кайма по краю указывала на то, что каждая из них стоит не меньше миллиона. Управляющий покосился на бумаги и нервно сглотнул.
– О-о, вы можете быть полностью уверены! Абсолютно уверены! Скажу вам сразу, наш Фонд имеет солидный основной капитал и пользуется покровительством самых влиятельных фигур Планеты!
– Все так говорят, дорогуша, – Светлана выждала, когда «босс» Пустотелов плюхнется в кожаные объятия кресла, и присела рядом. –
– Ну что вы, сударыня! Что вы! Как можно! – клерк трагически взмахнул рукой и незаметно утер со лба пот. – Взгляните вокруг! Разве не заметно, что мы заботимся о своей репутации? Наш Фонд существует давно, и вехи нашего развития определены на многие годы вперед! Мы финансируем весьма и весьма перспективные проекты. Они и сейчас приносят немалую прибыль, но в будущем... Это ведь главное: стабильность и процветание в будущем. Вы согласны?
– Я согласна, – Светлана улыбнулась и глазами указала на Пустотелова. – Но этого мало. Надо, чтобы согласился и Федор Иванович, а его не так-то просто убедить.
– И насколько влиятельны ваши покровители? – равнодушно спросил Федор.
– Поймите меня правильно, Федор Иванович, я не могу ответить вам прямо, но... Наши покровители влиятельны... максимально. Понимаете меня?
«Отчего же не понять? Максимально – это много. Чуть больше, чем «очень», и чуть меньше, чем «божественно». Лопух. Увидел пачку векселей... или как там их называют... черт... ну, не важно. Увидел и потек, будто пломбир по Африке. Гнать надо таких «мл. управляющих» в шею. Эй, господин директор, вы мои мысли читаете? Кстати, вам по шее за такие штучки полагается. Додумались тоже! В мозги влезать без разрешения. Где ж такое записано? В каких Конституциях и «хабеас корпусах»? А как же права человека и все такое? Ну, ладно, за это я вам позже накостыляю. Короче, думаю, приехали мы. В точку попали. Чего дальше-то делать?»
– Понимаю, – Пустотелов кивнул. – Я готов говорить о деле, но с кем-нибудь более высокого ранга.
– Ну что же, Федя, давай поговорим, – послышалось из-за мини-джунглей.
Пустотелов медленно обернулся и увидел, что на спинку его кресла оперся улыбающийся агент Воткин. Или Пивцов. Различать «братьев» по лицам Федор научился, но по фамилиям по-прежнему путал.
– Желательно в кабинете директора Фонда, – в поле зрения появился и Пивцов. Или Воткин. В модных темных очках. – Светлана, мое почтение! Вас мы не задерживаем.
– Не хватает смелости выстрелить, глядя в глаза? – Света мгновенно преобразилась. Теперь она походила не на изнеженную «пташку», а на готовую к бою валькирию.
– Све-ета, – укоризненно протянул агент. – Мы же нормальные люди. Зачем вы так? Никто не станет стрелять вам в спину. Просто с этой минуты вы уволены из славных рядов ПСБ вместе с вашим шефом Хорошеевым и специальным агентом Щеткиным. Идите на все четыре стороны.
– И кто же меня уволил? Вы? Или ваш напарник?
– Нет, не мы, а тот, кто имеет на это право, – Пивцов усмехнулся. – Федор, информация дошла?
– Дошла, – Пустотелов встал.
– Ага, вижу. Тогда идем.
«Явно в точку попали. Максимальные покровители... Надо же. Кто, интересно было бы узнать. Вот, блин, все чаще ловлю себя на этом словечке. Может, и вправду растормошился? Может, действительно интересно стало? Жаль, что поздно. Или еще не все потеряно? Вдруг пронесет? Как с тем «Криптоном». Хотя люди, которые могут надуть Президента и уволить директора ПСБ, шутить не станут. Профессора убрали, а уж меня и подавно раздавят, не поморщатся. Как таракана подвального. А потом и Хорошеева со Щеткиным, и Свету. Когда те станут не агентами ПСБ, а частными лицами. Так возни меньше и шума. Чтобы, значит, никто не догадался, куда ниточки заговора ведут...»