Восход. Солнцев. Книга I
Шрифт:
Я повернулся к сержанту. Лица наших зрителей не стали счастливее. Они, видимо, ожидали чего-то другого. Потом заметил, что Эдуард и другие солдаты смотрят куда-то в сторону.
Развернулся и увидел на входе моего горе-секунданта, и он, собака сутулая, был не один. С ним рядом стоял военный, судя по нашивкам, офицер. Он посмотрел на Мишу, потом на меня, сделал недовольную физиономию.
— Вот вечно с вами одни проблемы. Не можете спокойно доехать? Обязательно нужно создать сложности? Сержант Смирнов Эдуард Аркадьевич, за нарушение правил дуэли между аристократами вам выговор, пока устный.
— Есть! — ответил Смирнов и зло посмотрел сначала на меня, а потом на довольную рожу Володи. Вот же придурок! Зачем кипиш на пустом месте поднял?
— Вас, молодой человек, жду у себя через десять минут для профилактической беседы, — обратился офицер ко мне.
— Хорошо, — ответил я и посмотрел на Володю. Как можно быть настолько ленивым, помешанным на драках и еще и правдолюбом? Немного стал понимать его родственников, которые отправили парня служить на стену.
Офицер вышел. На полу в кровище валялся Спиридонов, сержант записывал результаты дуэли, а секундант Миши спал. Этот красавчик просто прислонился к стене и сопел. Не уверен, что он вообще видел поединок.
Володя подошел ко мне и как ни в чем не бывало сказал:
— Драка так себе. Жаль, пропустил ее вторую часть. Но видишь, как секундант я отстоял твои права, — он самодовольно улыбнулся.
— Спасибо! Не знаю, что бы без тебя делал, — ответил ему сарказмом.
Мой секундант пропустил это мимо ушей и просто кивнул. Снова зачесались руки дать ему затрещину. Заметил, что рядом с дверью стояла девушка. Нашивку не вижу, кто она? Сама невысокая, маленькая грудь и черные волосы, собранные в хвост. Взгляд очень пронзительный, как и самоуверенный.
— Солнцев, топай к лейтенанту Бердяеву Сергею Юрьевичу, ждать не любит. И держи язык за зубами, он не такой добрый, как я, — закрыв регистрационный журнал, сказал сержант. Потом посмотрел на Спиридонова и разочарованно покачал головой.
— А идти-то куда? — задал вполне разумный вопрос. Я здесь не работаю и не в курсе, что где находится.
— Выйдешь и прямо два вагона. Увидишь табличку с его именем, — сухо бросил Эдик и подошел к Мише, снова дал ему ватку с нашатырем. Спиридонов очнулся со стонами.
Володя уже куда-то испарился. Я пожал плечами и двинулся к выходу.
— Зачем с ним игрался, если мог победить за одно заклинание? — спросила девушка, которая стояла в проходе.
— Наверное, потому, что хотел кое-что проверить, — ответил я и шагнул дальше.
Но она преградила мне путь.
— Царева Елизавета Сергеевна, — представилась девушка, посмотрев снизу вверх, и скрестила руки на плоской груди.
— Солнцев Борис Иванович, — ответил ей.
— Я буду за тобой следить! — фыркнула она и отошла в сторону.
Странная какая-то. Хотя… Царевы. Это достаточный старый род из сибирской зоны, но их представительства есть и в центральной, и в южной. Официально они занимаются охраной высокопоставленных людей и ценных грузов, но, помимо этого, подрабатывают наемниками. Их с детства тренируют убивать, и неважно, девочка или мальчик.
Кажется, совсем ненужная профессия, когда монстров хватает. Но среди бояр и владеющих грызня не меньше, чем среди аристократов. Поэтому их услуги достаточно востребованы. Убить аристократов просто так они не могут, только с разрешения императора. Он, кстати, один из постоянных заказчиков.
Что же натворила эта девушка, раз ее сослали на стену? Да уж, компания собирается отменная — ненужные наследники родов в одном месте. Интересно, родители жаждут, что их проблемные детишки подохнут Или просто выбора не было?
Я подошел к двери лейтенанта и постучал.
— Входите, — ответил офицер.
Зашел внутрь. В купе вагона был сделан ремонт под кабинет, ничего такого. За столом сидел Бердяев. Я занял место напротив, положил ногу на ногу и уставился на Сергея Юрьевича. Только сейчас заметил, что у него есть нашивка. Боярин, значит?
Они точно из сибирской зоны, потому что вижу наш герб. Знаний Бориса не хватало, чтобы точно определить, кто именно этот лейтенант и что может хотеть. Как говорят у аристократов: «Вас слишком много развелось, чтобы запоминать». Хотя главные роды из нашей зоны, как и из центральной, я знал.
Теперь вспомнил. К нам в особняк периодически наведывались военные, у отца какие-то дела с ними. Тогда и заметил на манжетах и воротнике золотистые нашивки, показывающие, что они офицеры.
Форма у солдат и высших чинов примерно одинаковая — серая, из грубой ткани. Вот только у такого же Бердяева пиджак приталенный, еще и позолоченные пуговицы. Идеально белая рубаха, но он почему-то избавился от галстука, сейчас сидел с расстегнутой пуговицей. Когда мы поиграли в гляделки, я сказал:
— Внимательно слушаю, — потому что не совсем понимал, в чем проблема. Была официальная дуэль, то, что там намутил сержант, меня не касается. Чего он привязался?
— Борис Иванович, — растянул он мое имя. и начал читать документы. — Солнцев, представитель старой аристократии из центральной зоны. Последний наследник рода.
— Пока все верно, — подтвердил его информацию с ухмылкой. — Цвет волос темный, рост 183 сантиметра. Вы меня позвали, чтобы факты из моей биографии проверить?
— Смотрю, за словом в карман можете не лезть, — сказал офицер спокойным голосом и посмотрел в мои глаза. Вот только зря, меня этим не пронять, так еще и взгляд от отца тяжелый. Я сам, кого хочешь, пересмотрю. — У меня задача, чтобы вы все добрались живыми до стены и начали свою службу.
— Отличная задача. Не собираюсь вам мешать.
— Тогда зачем участвовали в дуэли? — Бердяев закрыл мое дело и посмотрел хитрым взглядом.
— Так, дайте подумать, — сделал вид, что размышляю. — Точно! Потому что могу — это во-первых, ну, а, во-вторых, тот идиот сам мне бросил вызов, — выпрямился и улыбнулся.
— Я бы попросил вас воздержаться от участия в дуэлях, драках и любых действиях, которые могут вызвать проблемы, — вежливо попросил офицер.
Смотрел на этого блондина тридцати лет и пытался понять, чего он действительно хочет. Тут всем плевать на то, что делают детишки. Главное, чтобы все добрались до места, и мы станем «проблемой» кого-то другого. А этот прям выпячивает, что ему не все равно.