Восходящие потоки
Шрифт:
Около трех пополудни я свернул с трассы и, проехав несколько километров по местному шоссе, въехал в маленький городок, названия которого потом так никогда и не мог вспомнить.
На центральной и единственной площади располагались три гостиницы. Я выбрал ту, которая на моем пути оказалась третьей, и уже через полчаса сидел в ресторане и за две щеки уплетал деревенский обед, состоявший из куска запеченной баранины с острой приправой и горы жареной картошки. Всю эту красоту я запил литровой кружкой отменного пива.
Я так наелся, что мне стало трудно
Обслуживал меня сам хозяин. Звали его Аксель Фокс. Герр Аксель сказал, что я буду жить в лучшем номере гостиницы, окна которого выходят на площадь.
Я не удержался и заметил, что предпочел бы, чтобы окна выходили во внутренний дворик. Тогда он сказал, что окна всех номеров выходят на площадь.
Я не нашелся, что ответить, и в замешательстве пожал плечами. Аксель засмеялся.
— Вы русский? — спросил он.
Я на секунду задумался. У меня по-прежнему был паспорт на имя Паоло Солари, и паспорт этот герр Аксель мне еще не вернул.
— Пожалуй, русский.
Аксель удовлетворенно крякнул.
— Я русских определяю безошибочно, — сказал он.
— Как вам это удается?
— Это не сложно. Русские обычно прикрывают свою неуверенность развязностью. Простите…
— И это все?
— Они заказывают слишком много блюд. Потом пытаются все это съесть. И редко кому это удается.
— Очень интересно. Но ко мне это, вроде бы, не имеет никакого отношения: мой обед мог заказать любой немец или англичанин… И, как вы заметили, мне удалось съесть все, что вы подали. А знаете, почему? Обед мне очень понравился.
Аксель расплылся.
— Благодарю. И, тем не менее, я вас распознал.
— Вам бы в полиции работать, герр Аксель.
— А я там и работал. Пока не получил наследство. Я не стал класть деньги в банк, я приобрел вот этот домишко, открыл гостиницу и вышел на пенсию. Думаю, я сделал правильно.
Он принес мне еще одну кружку пива. Я тут же прильнул к ней губами.
— Не сочтите это пустым любопытством, — герр Аксель сделал строгое лицо, -
но мой долг гражданина…
Он запнулся. Я повторил:
— Итак, ваш долг гражданина…
— Да, мой долг гражданина и бывшего полицейского…
— Я вас понимаю, — сказал я и улыбнулся. — Моя жена итальянка…
Он изумился:
— И вы взяли фамилию итальянки?!..
— А что тут такого? Ага, понимаю, вы не любите итальянцев.
Он хитро подмигнул.
— Напротив, я очень люблю итальянцев, можно сказать, я их просто обожаю, особенно — итальянок. У меня у самого жена итальянка. Но! — он поднял указательный палец. — Я бы
Я оторвался от кружки и внимательно посмотрел на хозяина.
— Я полностью разделяю ваши суровые, но такие разумные взгляды на брак.
— Да-да! — воскликнул он. — Если вы этого не сделаете, жена быстренько сядет вам на шею, вы и заметить не успеете. И ваша жизнь превратится в ад. А если вы хотите, чтобы ваша жизнь с женой была полна гармонии и любви, вы должны все время держать ее в узде. Иногда полезно доставать из чулана арапник и… Это я к тому, что не стоит ограничиваться только демонстрацией… Наши предки в этом отношении могут служить нам примером. Короче, она поняла, что если будет артачиться, то я на ней не женюсь.
— И вы?..
— Я поступил как благородный человек… Она ведь была на сносях. Она была готова на все, только бы выскочить замуж.
— Итак, вы женились…
— Женился. А что мне оставалось делать? Иначе ее братья со мной бы расправились. Безжалостный народ…
— Неужели?
— Да, такие у них, у итальянцев, законы… Они бы меня зарезали. Да и ее заодно… — он хихикнул. — Это же итальянцы, что с них взять: они у нее в роду там все такие: по виду тихони, а чуть что — сразу за тесак. А теперь мы родственники… — добавил он сокрушенно. — А вы, я смотрю, странствуете без жены? Счастливый человек! — он завистливо вздохнул.
— Моя жена умерла, — похоронным голосом произнес я.
— Господи Иисусе! — перепугался он. — Недавно?
Я покачал головой.
— Стало быть, давно?
— Стало быть, да.
Он понимающе кивнул.
А теперь он, наверно, скажет: "Так-так-так, значит, жена ваша померла, а фамилию-то вы оставили. На память, так сказать. К чему бы это?..".
Но он обманул мои ожидания.
— Ваша жена была католичкой? — спросил он после паузы. Я посмотрел на него. Его плутовские глаза были полны участия.
— Да, — твердо сказал я.
— Слава Богу, — успокоился он. — Было бы хуже, если бы ваша покойная… — он опять сделал паузу и, не скрывая лицемерия, поджал губы, — если бы ваша покойная жена была вне вероисповедания. А так, по крайней мере, теперь вы знаете, где она… — он возвел глаза к потолку.
То, что мой хозяин безбожно врет, было ясно как день. Но врал он творчески, вдохновенно. Это, конечно, касалось и его итальянских родственников, этих мифических братьев с острыми ножами и всего прочего. Я даже думаю, — и его полицейского прошлого. И это в нем привлекало. Меня начинал забавлять этот разговор.