Восхождение к любви
Шрифт:
Я встретила Фрэнка на Хай-стрит, у поворота на Джирисайд-роуд, по которой мы и пошли дальше вместе. Увидев мои покупки, он удивленно приподнял брови.
— Вазы? — Он улыбнулся. — Замечательно. Наконец-то перестанешь вкладывать цветы в мои книжки.
— Это вовсе не цветы, это образчики, нечто вроде гербария. Ты же сам хотел, чтобы я занялась ботаникой. Чем-то же надо заполнять мозги, раз уж я больше не медсестра.
— Верно. — Он одобрительно кивнул. — Но я как-то не имел в виду, что каждый
— Горец перечный. Помогает при геморрое.
— Готовишься к моей близкой старости? Как это предусмотрительно с твоей стороны, Клэр!
Смеясь, мы вошли через калитку во двор, и Фрэнк остановился, чтобы пропустить меня вперед по узкой лесенке ко входу.
Внезапно он схватил меня за руку.
— Постой! Не наступи на это.
Я остановилась, приподняв ногу над темнеющим на ступеньке большим коричнево-красным пятном.
— Странно, — сказала я. — Миссис Бэрд скоблит и моет эти ступеньки каждое утро, я это видела. Как ты думаешь, что это такое?
Фрэнк наклонился пониже и осторожно принюхался.
— В общем-то, я бы сказал, что это кровь.
— Кровь! — Я отступила на шаг. — Чья? — Я с беспокойством заглянула в дом. — Ты полагаешь, что с миссис Бэрд произошел несчастный случай?
Я не могла себе представить, чтобы наша безупречно чистоплотная хозяйка могла оставить кровавые пятна сохнуть на ступеньках возле двери. Если не произошло, конечно, нечто чрезвычайное. На минуту я представила себе, что гостиной завладел маньяк-убийца с топором в руках, готовый сию минуту наброситься на нас.
Фрэнк покачал головой. Приподнявшись на цыпочки, он заглянул через забор в соседний дворик.
— Я бы этого не сказал. Вон у Коллинзов на пороге точно такое же пятно.
— Правда?
Я подошла к Фрэнку — во-первых, мне и самой хотелось посмотреть через забор, а во-вторых, я нуждалась в моральной поддержке.
Трудно представить себе Шотландию в качестве арены массовых убийств, но преступники такого сорта вряд ли руководствуются логическими критериями при выборе места действия.
— Это все как-то… неприятно, — заметила я. На соседнем участке тоже не было никаких признаков жизни. — Как ты думаешь, что случилось?
Фрэнк сдвинул брови и задумался. Потом его вдруг осенило и он с размаху шлепнул себя ладонью по ноге.
— Кажется, я понял, в чем дело! Подожди здесь немного.
Он ринулся к калитке и рысью выбежал на дорогу, оставив меня в полном недоумении возле лестницы.
Вернулся он очень скоро, сияя благорасположением.
— Да, пожалуй, я прав, так оно и должно быть. Точно такие пятна возле каждого дома на нашей улице.
— Ну и что это значит? Визит убийцы-маньяка?
Я говорила несколько резковато: нервы были еще не совсем в порядке после того, как меня оставили одну во дворе наедине с большим пятном крови.
Фрэнк
— Нет, это ритуальная жертва.
Он опустился на четвереньки в траву и уставился на пятно с большим интересом.
Это звучало ничуть не лучше, нежели «убийца-маньяк». Я присела на корточки рядом с Фрэнком и понюхала пятно. Для мух было еще рано, но два больших шотландских комара сидели возле высыхающей лужи крови.
— Что ты имеешь в виду, говоря о ритуальной жертве? — спросила я. — Миссис Бэрд аккуратно посещает церковь, ее соседи тоже. Здесь все-таки не жертвенный холм друидов. [4]
Фрэнк поднялся и отряхнул брюки от стебельков травы.
— Все-то ты знаешь, девочка моя. А между прочим, нет другого места на земле, где суеверия и колдовство так тесно входили бы в обыденную жизнь, как здесь, в горной Шотландии. Церковь церковью, но миссис Бэрд все равно верит в древний народец и все ее соседи тоже.
4
Друиды — жрецы у древних кельтов.
Кончиком до блеска начищенного ботинка он показал на пятно.
— Это кровь черного петуха, — пояснил он. — Дома совершенно новые. Сборные, фабричного производства.
Я посмотрела на него весьма холодно.
— Если ты воображаешь, что все объяснил, то это заблуждение. Подумай еще раз. Какая разница, старые это дома или новые? И куда все люди подевались?
— Думаю, собрались в пабе. Пошли посмотрим?
Фрэнк взял меня за руку и повел к калитке, а потом вниз по Джирисайд-роуд.
— В старые времена, — говорил он по дороге, — впрочем, не так уж давно, при закладке дома по обычаю убивали какое-нибудь живое существо и закапывали под фундаментом как искупительную жертву местным духам земли. Обычай древний, как эти холмы. «И зароет он первенца своего в основании дома, а младшего сына под воротами».
Меня просто передернуло от этой цитаты.
— Слава богу, что в наше время они отдают дань современности и прогрессу и приносят в жертву всего лишь петухов. Ты имеешь в виду, что, поскольку дома новые и при постройке никто ничего под ними не закапывал, их обитатели теперь исправили ошибку?
— Совершенно верно, — Фрэнк, явно довольный моей понятливостью, похлопал меня по спине. — По словам викария, многие из здешних жителей верят, что война была послана в наказание за то, что люди отвернулись от старинных обычаев, забыли о своих корнях, перестали, к примеру, закапывать жертвы под фундаментом и сжигать рыбьи кости в камине, за исключением костей пикши.
Он так и сиял, углубившись в любезную сердцу тему.
— Кости пикши сжигать ни в коем случае нельзя, понятно тебе? В противном случае ты больше никогда ни одной не поймаешь. Кости пикши нужно закапывать в землю.