Восхождение Примарха 7
Шрифт:
— А тут я, да? — но это она сказала почти весело и лишь потом стала серьёзной. — Тебе бы действительно отдохнуть перед всем этим, — она снова глянула на звёзды. — Это же всё теперь твоё будет, так?
Я тоже глянул на мерцающие звёзды. Под этим углом мне их созерцать ещё не приходилось. И прислушался к своему внутреннему «я». А готов ли я принять ответственность за все эти сияющие в тьме космоса светила?
— Даже не представляю, — честно признался я и пристально поглядел ей в глаза. — Видя, сколько проблем у вашей семьи с одной-то страной, мне сложно представить, как можно управлять
— Согласна, — Варвара снова прижалась ко мне, — проблемы надо решать по мере их поступления. Но ты слишком напряжён. Вот и решила, что ты думаешь, как будешь разбираться со всеми этими сияющими звёздочками и править ими. Но, видимо, я ошиблась.
— Ошиблась, — кивнул я и не удержался, чтобы не поцеловать её в макушку. — Это тот редкий случай, когда врождённая чувствительность тебя подвела. Меня сейчас тяготит только предстоящая битва, а точнее, не она сама, а все сопутствующие моменты.
— Например? — принцесса вывернулась из моих объятий и снова заглянула в глаза.
— Успеют ли сделать распылитель? Починят ли эфирное сердце? Успеют ли завершить эвакуацию? Сколько погибнет людей и аэрахов до того момента, как я сумею, если сумею, конечно, нейтрализовать Примарха.
— А сама битва тебя разве совсем не волнует? — она словно хотела получить ответы прямиком из моих глаз. Впрочем, я от неё ничего и не скрывал. — Победа не очевидна, так ведь?
— Тут у меня, как сказал бы Магнус, шансы, как у блондинки при встрече с тираннозавром, пятьдесят на пятьдесят, — мне нравились шутки пришлого мага, и эту, полагаю, он оценил бы, как употреблённую к месту.
— Пятьдесят на пятьдесят — это шансы выжить или победить? — уточнила Варвара, снова прижимаясь ко мне, зябко ёжась и заглядывая теперь в глаза снизу-вверх.
— В данном случае, полагаю, это одно и то же, — ответил я. — Действующий Примарх в случае победы не оставит меня в живых. Ему конкуренты не нужны.
— Одним словом, наши шансы не очень, да? — Варвара говорила мягко, словно речь шла о шансах выиграть у Чернышёва в шахматы.
— Я сделаю всё, чтобы победить, — заверил я её и украдкой глянул на звёзды.
А они мне нравились. Возможно, это даже здорово — быть частью такой огромной империи?
— В тебе-то я не сомневаюсь, — ответила Варвара и тяжело вздохнула. — Мне тут отец на тебя накляузничал, — она усмехнулась. — Говорит, что ты отказался от свадьбы. А дальше всякие намёки на то, что ты теперь найдёшь кого-то лучше, богаче и так далее.
— И всё-таки он — дурак, — не сдержался я, чем спровоцировал нервные хихиканья со стороны любимой. — Я ему чётко сказал, что не хочу делать тебя вдовой. И вопрос со свадьбой надо бы перенести на более спокойные времена, нежели сейчас.
— Никита, оглянись! И посмотри правде в глаза! — она максимально приблизила своё лицо к моему так, что я почувствовал её нежное дыхание, совершенно волшебным образом воздействующее на мой мозг. Возможно, она это знала и беспардонно этим пользовалась. — Когда у нас были спокойные времена? Что ни день, то одна проблема хуже другой. Ты думаешь, будет лучше? Не будет! Нельзя ждать милости от завтрашнего дня, надо брать всё от сегодняшнего, понимаешь, о чём я?
— Я многое понимаю, — ответил я, уже потихоньку растворяясь в её глазах. — Но у меня, правда, сейчас нет ни сил, ни времени, чтобы тратить их на организацию свадьбы. Да и потом я не намерен делать тебя молодой вдовой. А уж тем более подставлять под возможный маховик репрессий как жену того, кто бросил вызов действующему Примарху…
— Все вы, мужчины, одинаково не очень умные, — прошептала она, прикладывая свой пальчик к моему рту. — А не только мой отец. Ты пойми, мне не нужна шикарная свадьба, не нужны гости и все эти традиционные свадебные дурачества, торжества. Мне нужен мой любимый человек, понимаешь?
— Понимаю, — проговорил я прямо в приложенный к моим губам палец и кивнул, но она вдавила его сильнее, чтобы я молчал. Видимо, вопрос не требовал ответа.
— Тем более, что исход битвы не ясен, — проговорила она тоном, не терпящим возражений. — Значит, у меня есть две недели, может, чуть больше или чуть меньше, чтобы побыть рядом с любимым мужчиной. И я не собираюсь жертвовать этими днями. Понимаешь?
Наученный предыдущим опытом, я не стал отвечать, а лишь кивнул.
— Так вот в этом случае для свадьбы нам нужен Никита из рода Державиных. Ты вроде бы как тут. Я — Варвара из рода Рюриковичей — тоже на месте. Для заключения союза этого более, чем достаточно. И пусть Стихии станут нашими свидетелями! — у неё на ладони загорелся крохотный огонёк первозданной стихии.
— Стоп, стоп, стоп! — остановил я её, чем вызвал натуральное замешательство.
Хотя и огонёк с её ладони не погас, а просто вспорхнул и завис над нами.
— Что? — в её огромных глазах вот-вот были готовы появиться слёзы.
— Давай-ка всё хотя бы в этом смысле сделаем, как полагается, — тепло улыбаясь и посылая ей лучи спокойствия, ответил я, после чего встал на одно колено и протянул ей руку, в которой уже было зажато купленное мною по случаю обручальное кольцо. Как же давно это было. — Варвара Ярославовна, будьте моей женой!
Она сплела пальцы обеих рук между собой, приложила их ко рту и шумно сглотнула. В глазах всё-таки появились слёзы, но это были совершенно иные слёзы, которые желает видеть каждый мужчина, который их вызывает, так как это слёзы счастья. Затем она расцепила руки, прикрыла рот правой, а левую приложила к сердцу. После чего уже бросилась мне на шею.
— Я согласна! — чуть ли не заорала она.
Огонёк над нашими головами набрал силу. И в этот момент к нему присоединился первозданный смерч.
Я не выбирал стихию для свадьбы. Но, видимо, сыграло роль то, что мы находились во власти стихии ветра, поэтому и засвидетельствовать нашу церемонию прибыла стихия воздуха.
Танец пламени и ветра был просто непередаваем. Они двигались, словно профессионалы, выступающие на публике. Хотелось аплодировать всем их совместным па и, возможно, кружиться так же, как делали это небольшой смерчик сантиметров десяти в высоту, иногда изменяющийся до неузнаваемости и даже принимающий форму танцора-человека. И чуть меньший по размеру огонёк, позволявший сегодня себя вести в танце.