Восхождение Примарха
Шрифт:
— Может, наказать для острастки? — поинтересовался монарх.
— Они себя сами уже наказали, — ответил Разумовский. — Пускай теперь ищут себе невест. И близко к Варваре Ярославовне по красоте никого не найдут.
— И то верно.
— Так, кто у нас дальше? Вяземский. Древний род, уважаемые предки. Эмпат четвёртого уровня. Пригласили, полагая, что его силы будет достаточно, чтобы сдерживать выбросы силы вашей многоуважаемой дочери. Вообще хотелось в эту сторону покопать, а не только на нулевиков ставить. Но, к сожалению, юноша доверия не оправдал. Скрылся во второй половине мероприятия.
— Да уж, — тяжело вздохнул император. — Времена такие, все только за личное радеют, и мало кто — за общее.
— Вы зато надёжа-государь, только за общее благо и боритесь, — скорее по привычке лизоблюдствовал Разумовский с учтивой улыбкой.
— К счастью, не один, не один, — расплылся в улыбке от похвалы император.
— Так, этих я вообще упоминать не хочу. Одного застукали на лестнице с институткой, эти двое драку учинили в разгар мероприятия. Дальше. Лев Куракин. Ну это тот индюк, ей-богу, не успел потанцевать с принцессой, так сразу грудь выпятил и давай с друзьями через губу разговаривать. Неприятный тип, одним словом. И заносчивый.
— Можно его будет пресс-атташе сделать, — улыбнулся император и снова пригубил жидкость из бокала. Затем подумал и сел в рабочее кресло.
— Шутить изволите? — осведомился Виталий Кириллович. — Нас с вами потом обвинят в совершенном неумении выбирать кадры на публичные места. А чем вам нынешний-то Пескоструев не угодил?
— Да он порой такую чушь мелет, что мне самому стыдно. Но отвлеклись мы, продолжай.
— Кропоткин — вот этот ничего, можно присмотреться. Весёлый, шебутной, заводила, душа компании. Предки чисты перед короной, как стёклышко. Чернышёв — аналогично. Правда, замечена за ним одна особенность. Такое чувство, что проклятие на нём: постоянно что-то опрокидывает, спотыкается, падает, промахивается и так далее. Вот только никакого проклятия никем не обнаружено.
— Нет уж, нам и одного несчастья бесконтрольного в семье достаточно, — отмахнулся император от перспективы такого зятя.
— Вот и я так думаю. Вычёркиваем. Державин… Пу-пу-пу, — выдохнул Виталий Кириллович. — Тут, пожалуй, воздержусь от комментариев.
— Почему? — император удивленно взирал на бывшего начальника службы безопасности. Уж чего-чего, а комментариев у него всегда хватало в отношении любого из придворных.
— Да как-то что-то я не знаю. Ведёт себя достойно, слова говорит правильные, но вот совсем недавно был замечен в связях с простолюдинами и даже задержан по обвинению в краже. Обвинения, конечно, не подтвердились, но пятно на репутации никуда не делось. Как говорится, осадочек-то остался.
— Эх, — вздохнул государь-император. — Такая огромная страна, а дочь-то выдать и не за кого.
— Ну почему же? — усмехнулся Разумовский. — Ещё не вечер.
— Так-так-так, — оживился монарх. — Что предлагаете?
— У нас осталось двенадцать кандидатов, которые в этот вечер повели себя достойно. Дюжина. Давайте наблюдать за ними дальше. Вдруг разглядим самородок в этой куче… в этом соцветии достойных фамилий.
— Экий хитрец, — рассмеялся император, наливая себе ещё. — Что ж, одобряю. Поглядим — увидим.
Стасу Громобою совершенно не нравилось, как продвигается расследование. Все ниточки, которые он нащупывал, либо вели в никуда, либо рассыпались в прах.
Наёмник, которого ликвидировал Державин, абсолютно точно выполнял чьё-то задание, но чьё именно, узнать пока не удавалось. С остальными нападавшими он сошёлся уже в тюрьме, и они были уверены, что участвуют в обычном избиении неугодного.
Ключи, которыми открыли камеру, были утеряны ещё месяц назад. По показаниям магров, упали в шахту лифта, где и сгинули. Поиски, организованные через некоторое время, ничего не дали. Дед-лифтёр, что отвечал за доступ в шахту, тихо помер через некоторое время после этого события. Вроде как от сердечного приступа.
Оставалась ещё одна ниточка, а точнее, основной подозреваемый в злоключениях Никиты Державина в тюрьме. Некий магр нижнего звена — Пустырников. После инцидента он сразу же был уволен, а сейчас находился под следствием за взяточничество и превышение должностных полномочий.
Только вот найти его из-за этого оказалось более, чем сложно. Видимо, он боялся и прятался, как мог. Информацию о местонахождении Пустырникова пришлось добывать, задействовав множество связей. Стас подкараулил его в одной из тёмных подворотен, когда тот наведывался в ночной магазин за очередной порцией горячительного.
Громобой не стал рассусоливать, а прижал бывшего магра к стене, приподнял над тротуаром и приставил ему к лицу блокирующий артефакт, чтобы тот и не подумал применить магию.
— Мне нужна информация, — сказал Стас. — Расскажешь, как на духу, и я тебя отпущу.
Пустырникова перекосило в кривой ухмылке. Словно всё это не значило для него ровным счётом ничего. Громобой даже решил, что бывший магр уже чувствует себя приговорённым к смерти.
— Я слишком мало знаю, — прохрипел придушенный Пустырников.
— Ты принимал Державина? — Стас немного ослабил хватку.
— Я, — ноги магра снова коснулись земли; запираться он явно не собирался, видимо, понял, кто к нему обратился.
— Почему отправил не в СИЗО, а сразу в тюрьму?
— Вы просто не понимаете, — обречённо заявил Пустырников. — Это страшные люди.
— Кто? Вам приказали? Кто это сделал? — предчувствуя настоящую добычу, Громобой оживился, его ноздри раздулись, как у хищника.
Бывший магр помотал головой.
— Никакой информации. Всё анонимно. Примерно за неделю до событий я получил сообщение, что на моё имя лежит пакет.
— Как получил сообщение? — Стасу была важна любая зацепка.
— Нашёл отпечатанную записку в кармане и сжёг после прочтения, — предваряя вопросы, поспешил заявить Пустырников. — Там были координаты, где меня ждал пакет с наличкой и инструкциями. И никаких следов, отпечатков. Я проверял. Но хуже всего, что они написали… они сказали… — он затих, то ли подбирая слова, то ли передумав говорить.
— Что сказали? — Громобой снова крепче прихватил воротник бывшего магра.
— Что убьют сначала мою жену, а затем моих детей, если я не соглашусь, — обречённо просипел магр.