Восхождение Светлого
Шрифт:
Сюанцин всегда ощущал энергии, это не раз помогало им в прошлом. Он знал, что она не собиралась остановиться на четырех лагерях.
– Почему нас не атаковали остальные войска? – этот вопрос мучил Чживэй. – Ты заметил что-то необычное?
Он не ответил, лишь наклонил голову, словно был в недоумении от вопроса. Ладно, пожалуй, он тоже был действительно слишком занят, чтобы обращать внимание на окружающих.
– Почему не остановил, раз ты против? – еще один вопрос, который не давал ей покоя. Теперь она понимала, что он высказался «против» плана с пятым лагерем.
Сюанцин достал черный платок
– Я не собираюсь стоять у тебя на пути, – он протянул платок. – У тебя кровь.
Только сейчас Чживэй почувствовала, как запекшаяся кровь стягивала кожу.
– Тебе нужно отдохнуть.
Чживэй приняла платок, думая, что ей необходимо привести себя в порядок.
– А тебе нужно больше доверять мне. Если я не позвала тебя, значит, на то были причины.
– Я доверяю тебе, – ответил Сюанцин, взгляд красных глаз привычно серьезно смотрел на нее. – Но я хочу быть уверен, что ты получишь помощь, когда будешь в ней нуждаться.
Чживэй ощутила тепло в груди, но оно ей не понравилось.
– Я не принцесса в беде, – жестче, чем следовало, сказала она. – Однако меня ждет принц. Не могу его больше задерживать.
Чживэй развернулась, чтобы отправиться в сторону лагеря. Сегодняшний день принес некоторое количество вопросов. И не так много ответов.
Сюанцин, Дракон
«Ссссюанцин, – хриплый смех дракона раздался в голове. – Воображаешь себя хорошим парнем, но я-то знаю, что ты избалованный подонок».
– Тогда дай вспомнить это и мне, – бессильно пробормотал Сюанцин.
Что же случилось тогда, 10 000 лет назад? Отец спас меня?
Дракон замолчал.
Глава IV
Напасть и взять – значит напасть на место, где враг не обороняется
Чжао Шэнь, Запретный город
– Господин Шэнь, вас вызывают на Совет, – Хэлюй почтительно склонился, задерживая принца у центральных ворот Запретного города.
Чжао Шэнь, уже готовый ускользнуть, обернулся и окинул слугу раздраженным взглядом.
– У меня разрешение покинуть Запретный город, – произнес он достаточно громко, чтобы солдаты его услышали. – И я собираюсь им воспользоваться.
– Это срочно, – еще ниже склонился Хэлюй. – Присутствие всех принцев обязательно.
– Но меня ждут красавицы, – в голосе принца появились ноющие нотки. – Я так долго вышивал свои одежды для этого дня!
Шэнь мог не поворачиваться, чтобы увидеть едва заметные насмешки на лицах часовых, он чувствовал их так же отчетливо, как и удовольствие от того, насколько легко они упали в расставленную им ловушку.
– Мой принц, к сожалению…
– Я столько времени потратил на эту вышивку! – Шэнь в один шаг оказался рядом со слугой, распахивая одежды, чтобы продемонстрировать Хэлюю причудливой узор внутренней стороны одеяния.
Один из солдат замаскировал смешок под кашель. Чжао Шэнь резко обернулся к нему. В считаные секунды он оказался рядом с ним, тот побелел от страха, уверенный, что сейчас последует наказание, но вместо этого его встретила обезоруживающая соблазнительная улыбка Шэня. Солдат нервно сглотнул, когда обнаженная шея оказалась у его носа.
– Красиво же?
Солдат кивнул, лицо его покраснело. Шэнь в глубине души насмешливо хмыкнул: вот так просто у него новый почитатель. Люди переоценивали страх как метод управления другими.
– Что же! Дела так дела, – Шэнь взмахнул руками. – Хэлюй, проводи меня!
– Головной убор, господин! Вы не можете явиться так!..
Хэлюй поспешил следом за стремительно удаляющимся во внутренние дворцы Шэнем.
Когда они, наконец, оказались одни, Шэнь остановился, позволяя Хэлюю помочь с церемониальным облачением.
– Что-нибудь известно?
Хэлюй качнул головой.
– Суета стоит невероятная, но никто из слуг не знает, что происходит.
– Хорошо. Отправляйся в павильон «Орхидея», я прибуду сразу, как мы закончим.
В зале Императорского Превосходства было шумно. Император еще не явился, однако советники уже были на месте. Они жужжали как всполошенный улей, а Шэнь, пришедший одним из первых, стоял неподвижно и прикрыв глаза. Он без труда прятал улыбку, сохраняя беспечный вид. Притворство уже давно было его второй натурой, возможно, даже основной. Если подумать об этом, он действительно не помнил, когда в последний был просто собой.
И только в Тысяче Снежных Пиков к нему вернулось наслаждение ничего из себя не строить. Встреча с Чживэй разбудила в нем это неудобное желание – обрести свободу быть собой. Его восхищала уверенность Чживэй, она не пряталась под масками и собиралась добиться своих целей, будучи верной себе. Однако он пока не мог себе этого позволить, ведь игра еще не закончена. И от его притворства зависит будущее империи, будущее темных, будущее Чживэй, а значит, и его собственное.
И поэтому он стоял не шелохнувшись, прислушиваясь к рою недовольных голосов. Один из них недоверчиво переспрашивал «Как такое возможно? Может, это иллюзия?», второй без конца повторял, что «это война, мы должны немедленно перебить всех без доли жалости», и голос третьего брата, Чжао Цзи, подобострастно обращающегося к наследному принцу: «Будь вы там, а не Чжао Юхэ, такого бы не произошло».
Перешептывания резко стихли. И Шэнь открыл глаза: император, наконец, появился.
Шэнь выискивал признаки ярости на внезапно помолодевшем лице: его отец, Чжао Куанъинь, после того как вкусил Персик, больше не выглядел как старец. Наверное, ему можно было дать теперь только лет сорок-пятьдесят. Осанка стала прямее, глаза ярче и выразительнее. Однако мысли его, казалось, витали где-то далеко от собрания.
Шэнь теперь стоял в первых рядах среди чиновников. Его триумфальное возвращение с Персиком Бессмертия прибавило ему авторитета и неприятелей. Теперь всем приходилось выслушивать его мнение и уважать как советника первого ранга (какие бы глупости он ни говорил, а глупости Шэнь говорил часто и с удовольствием), но одновременно с этим претенденты на престол затаили злость на того, кто собственноручно принес императору безграничную силу. И Шэнь отлично их понимал. Теперь свергнуть императора можно было, лишь только убив его, потому что дождаться смерти по естественным причинам было бы невозможно.