Восхождение тени
Шрифт:
– Мой кабинет?! – ахнул Никель и помчался отстаивать свою территорию.
– Это вот он и должен был быть, – договорил Чавен. – Ох. Ну, боюсь, магистру Киновари и брату Никелю друзьями никогда не стать.
Сланец вытащил из кармана свой старый тупой резец по камню и сунул его Кремню вместе с куском стеатита [3] , чтобы занять мальчика:
– Посмотрим-ка, что ты сможешь из этого сделать. Только будь внимателен и думай прежде, чем резать – это хороший, чистый кусок.
3
Стеатит – жировик, или мыльный
Дверь открылась снова, и в комнату вошёл Киноварь Ртуть, провожаемый эхом пронзительных воплей брата Никеля.
– Этот парень думает, что он уже аббат, – поморщился Киноварь. – Сланец Голубой Кварц, я рад видеть тебя – и вас, госпожа Опал! Хорошо ли приняли вас братья?
– Мы только прибыли, – ответила Опал.
– И вы, и мальчик можете смыть дорожную пыль, всё к вашим услугам, – кивнул ей Киноварь, – но, боюсь, мне придется похитить вашего мужа на время, госпожа. Хотя и вы можете прийти тоже, разумеется. Частенько случается, что проблемы, над которыми Хранители бьются час, моя Вермильон решает в минуту.
В комнату прошёл брат Никель и, сердито глядя исподлобья, как человек, пришедший домой и вдруг обнаруживший, что в его любимом кресле развалился какой-то незнакомец, напустился на гостей:
– Вы что, начали без меня? Повели разговор, а меня не дождались? Не забывайте, что это вы в гостях у Метаморфического братства.
– Никто не забыл о тебе, брат Никель, – успокоил его Киноварь. – Кроме того, мы же собирались перенести совет в твой кабинет, помнишь?
Пока монах бросал на магистра взгляды, способные испепелить гранит, рядом заёрзал лекарь:
– Боюсь, наш разговор займёт почти всю вторую половину дня, а мы с капитаном Вансеном и так уже прождали некоторое время. Найдётся у нас что-нибудь перекусить и освежиться?
– Вы можете поесть вместе с братьями в установленное время, – холодно отозвался Никель. – Вечерняя трапеза всего через несколько часов. Мы обещали мастеру Киновари относиться к вам, как к одним из нас, пока вы гостите здесь. Наша пища простая, но полезная.
– Да, – согласился Чавен, чуточку погрустнев, – уверен, так оно и есть.
– …И вот я внезапно обнаружил, что стою здесь – не за много миль от Границы Тени, а в центре Города фандерлингов, на огромном зеркале, – Вансен нахмурился, взгляд его был тревожен. – Нет, во время путешествия между «здесь» и «там» происходило больше всякого… но остальное ускользает от меня… как сон…
– То, что вы здесь, с нами, это подарок судьбы, капитан, – произнёс Чавен, – так же, как и знать, что когда вы виделись в последний раз, принц Баррик был жив и здоров.
Но и доктор выглядел озабоченным.
Сланец заметил, как он начал хмуриться при словах Вансена о том, как тот понял, что стоит на зеркальном полу Зала совета Гильдии, между двумя одинаковыми изображениями грозного бога земли Керниоса.
– Что он был жив – я ручаюсь, – откликнулся солдат, – а что здоров – тут я не так уверен…
– Прошу прощения, – вставил Киноварь, – но сейчас вы должны послушать меня, поскольку мои новости касаются молодого принца. Кое-кому из наших всё ещё позволено работать наверху, в замке, – трудиться над заказами Толли, – и один из них – с величайшим риском – доставил новость о вашем прибытии Авину Броуну.
– Лорд-констебль, – кивнул Вансен. – Как он?
– Он больше не лорд-констебль, – покачал головой Киноварь, – а об остальном вы узнаете сами. Он послал вам вот это, и мой человек тайком передал записку мне.
Вансен пробежал глазами письмо, беззвучно шевеля губами, и спросил:
– Могу я прочесть вам это?
Киноварь кивнул.
– «Вансен, я рад слышать, что ты цел, и ещё более рад узнать новости о наследнике Олина. Я не понимаю, что произошло и как ты оказался здесь – эти коротышки передавали послание один через другого»… Я прошу прощения за манеры графа, – Вансен покраснел.
Киноварь только отмахнулся:
– Мы слышали о себе и худшее. Продолжайте, пожалуйста.
– «…но и едва ли я могу что-то в этом понять. Важно другое: ты ни в коем случае не должен подниматься на поверхность. Люди Т.» – это, конечно, означает «Хендон Толли» – «следят за мной днём и ночью, и только то, что солдаты ещё доверяют мне и многие из них остаются мне верны, служит для Т. препятствием тому, чтобы меня убрать. Сумеречное племя – да будет оно проклято всеми богами, – попритихло, но, как я думаю, они просто что– то замышляют. Мы можем выдержать осаду лишь потому, что у них нет кораблей, но у них явно есть оружие и кроме видимого нам. Они наводят ужас на всякого, кто пытается с ними бороться – как ты и сам наверняка знаешь…» И я знаю, – подтвердил Вансен, поднимая глаза от бумаги. – Страх и смятение – их мощнейшее оружие, – он вернулся к письму. – «Всё ещё ничего не известно, – тут он запнулся, как будто внезапно ощутил комок в горле, – и о принцессе Бриони, хотя некоторые утверждают, что Шасо, совершая побег, захватил её как заложницу. Однако же то, что мы ничего не слышали о нём, хотя скрылся он достаточно давно, не сулит ничего хорошего, – прежде чем продолжить, Вансен сделал глубокий вдох. – Вот каково наше положение: Т. правит Южным Пределом от имени младшего сына Олина, инфанта Алессандроса; племя теней стоит под нашими стенами, и пока они остаются серьёзной угрозой, он не осмеливается убить меня или заточить в темницу. Ты же, Вансен, сейчас должен оставаться в укрытии, хотя – я надеюсь – настанет такой день, когда я смогу поприветствовать тебя лицом к лицу, услышать твою историю и поблагодарить за все оказанные тобой бесчисленные услуги…» – слегка смущённый, Вансен прокашлялся. – Остальное неважно. Всё значимое вы услышали. Квары притихли, но не ушли, стены будут защищать нас ещё долго, даже несмотря на чары фаэри…
– Если квары захотят проникнуть в замок, они не станут возиться со стенами, – заявил Сланец. – Они пройдут через Город фандерлингов… и через храм, в котором мы сейчас сидим.
Вансен поглядел на него как на сумасшедшего:
– Что ты хочешь этим сказать?
– Что?! – Никель, дрожа, вскочил. – Да что ты говоришь? Зачем им сдались и мы, и наш священный храм?
– К храму это не имеет почти никакого – или совсем никакого – отношения, – угрюмо отозвался Сланец.
– А какое отношение это имеет к Городу? – спросил Киноварь. – После того, как они преодолеют стены замка, зачем бы им связываться с нами? – он осёкся и глаза его расширились. – Стой! Клянусь Старейшими, ты сейчас говоришь совсем не об атаке сверху!
– Теперь ты понимаешь меня, магистр, – Сланец повернулся к Вансену. – Есть много такого, чего ты всё ещё не знаешь о нас и нашем городе, капитан. Но, может быть, пришло время тебе узнать…
– Ты не имеешь права говорить о таких вещах! – Никель почти выкрикнул это. – Не перед этими… Высокими людьми! Не перед чужаками!
Киноварь поднял руки:
– Успокойся, брат. Но, Сланец, возможно, он и прав – это не обычное дело, и только Совет Гильдии может принимать такие решения…
Сланец треснул кулаком по столу – да так, что все подпрыгнули: