Восхождение тени
Шрифт:
– Вы ведь дадите мне попрощаться с Опал? – Сланец поднялся с места.
– Зачем? – удивился Вансен. – Ты же не идёшь.
– Но ты просил меня рассказать…
– Я просил тебя ответить на мои вопросы, и ты ответил. А в качестве проводника я получил разрешение взять с собой брата Сурьму, молодого парня, который отлично знает те места и не имеет семьи… в отличие от тебя. Так что, мастер Голубой Кварц, закрой рот и хотя бы на сегодняшний вечер вернись к жене и мальчику.
Сланец благодарно взглянул на него, не в силах подобрать подходящие слова. Феррас поспешил уйти, пока не повисла неловкая
Происходящее с ним сейчас представлялось Вансену столь же странным, как и всё, что он видел в Глубинах, даже нет – еще страннее. Только подумать – все эти годы, что он прожил в Южном Пределе, прямо у него под ногами скрывались такие удивительные места! Каскадная лестница оказалась широченным вертикальным туннелем, уходящим вниз громадной воронкой, как будто камень застыл вокруг водоворота, который позже иссох. Покачивающиеся огоньки коралловых ламп в руках спускающихся перед ним фандерлингов были похожи на пляшущие в грозовой туче звёздочки.
«Да у нас здесь есть своя Граница Тени, – продолжал размышлять капитан. – Два разных мира, но не бок о бок, а один под другим: наш Южный Предел наверху, а этот внизу».
– Смотри под ноги, кэп, – прорычал Яшма. – Если оступишься здесь, ещё не так страшно, а вот пройдём чуть дальше вниз – долго будешь падать. Так что лучше привыкай глядеть, куда прёшь.
– Ладно, – Вансен на минутку задержался, пристраивая оружие, выданное ему Киноварью, у стены – «топор стража», как назвал его магистр: одноручный боевой топор с булавовидным молотом на обухе, с противоположной лезвию стороны, – поправил кусок коралла, закреплённый у него на лбу в маленьком светильнике, и вновь поднял топор. Болезненный зеленовато-жёлтый свет позволял разглядеть не так уж много – фандерлинги видели в здешней темноте гораздо лучше, чем он. Сейчас капитан не отказался бы от старого доброго факела, но стоило ему лишь заикнуться об этом, как он тут же заработал полный недовольства взгляд предводителя стражей.
– Да они ж так чадят и трещат, что нас за милю учуют! Что, не согласен? Не говоря уж о том, как быстро огонь сожрёт воздух в узких проходах. Нет, кэп, думать уж предоставь старине Молоту.
«Но фандерлинги ведь пользуются огнём, правильно? Для приготовления еды и обогрева домов – я сам видел! Да и как же кузни?» – капитан задумался. Конечно, из того, что рассказал ему Чавен, он знал, что у фандерлингов имелись и тщательно продуманные системы вентиляции, в которых лениво крутящиеся лопасти винтов, похожих на водяные колёса, выгоняли дым из города, сперва подтягивая его вверх, а потом облачками выдувая в воздух над холмом, на котором стоял Южный Предел.
«Их дымоходы поднимаются к нашим жилищам, – эта мысль потрясла его. – Их дороги ведут под бухтой к материку, а туннели, вырытые ими, уходят глубоко под морское дно, если Сланец Голубой Кварц сказал правду…. Да эти фандерлинги владеют большей частью этой скалы, чем мы!»
У подножия Каскадной лестницы, где каменные стены вздымались так высоко, что свет от их маленьких ламп не достигал потолка, отряд вступил в огромную пещеру, полную бледных каменных колонн, сужавшихся к середине наподобие песочных часов. Пройдя по ней сколько-то времени, они наконец остановились у стены, в которой зияли открытыми каменными ртами несколько входов в туннели.
– Они называют это место Пять арок, – прошептал Яшма.
Брат Сурьма немного помолился на непонятном Вансену языке, с многочисленными грубыми «ках» и «з-з-з» в словах, тогда как дюжина стражей благоговейно склонила головы.
– Впереди, – закончив молитву, сообщил послушник новому командиру, – лежат Внешние залы. Теперь мы переходим из Того, что было построено, к Тому, что выросло.
Эти названия ничего не сказали капитану, но к такому он уже привык.
– Далеко мы от того места… как оно там называется… где ваши монахи?
– Скважины? Теперь недалеко, – ответил Сурьма.
– Достаточно близко, чтоб нам всем захлопнуть рты, – добавил Яшма и, протянув длинную волосатую руку, отвесил подзатыльник одному из стражей, обрывая его бормотание. – Всем нам, – сердито повторил он.
Схлопотавший затрещину юнец ответил командиру мрачным взглядом.
В свирепости Молота Яшмы капитан не сомневался, но опасался, что остальные стражи могут и не справиться с задачей, если дело дойдёт до дела.
– Прямо здесь, за углом, – прошептал Сурьма. – Позвольте мне пойти первому и найти кого-нибудь, кто мог бы с нами поговорить. Нам не следует беспокоить их больше, чем требуется – они идут Стезёю Старейших, всё-таки. Так мы называем время воздержания и молитв.
– Один ты не пойдёшь. Эй, Чугунная чушка, – приказал Яшма провинившемуся ранее стражу, – иди с ним. Смотри, чтоб он не влип в неприятности, и верни целым и невредимым.
Паренёк по имени Чугунная чушка, кажется, был очень доволен тем, что ему поручили настоящее мужское дело: он приосанился под своим тяжёлым плащом и опустил короткую фандерлингскую алебарду, больше похожую на копьецо со штыком. У него не было ни шлема, ни доспехов, и если бы не оружие, стража можно было бы принять за монаха.
«И как мы собираемся с кем-то сражаться, – мелькнуло в голове у Вансена, – когда наша армия – от горшка два вершка и закована в шерсть?»
Разведчики потрусили по извилистому коридору и быстро скрылись из виду. Вансен, у которого спина уже начала ныть от того, что ему по большей части приходилось идти, согнувшись почти вдвое, едва успел перевести дух, а парни, громко топоча, уже неслись обратно.
– Мертвы! – глаза Сурьмы распахнулись так широко, что казалось, теперь никогда не закроются полностью. – Все они, в своих кельях!
– Как? – вскинулся Яшма прежде, чем капитан успел открыть рот.
– Нельзя сказать, – возбуждённо выдохнул Чугунная чушка. – Но один из них – малыш Пьютер. Я его знаю, ему было не больше тринадцати!
– Но что их убило? – допытывался Яшма. – Там была кровь?
Феррас Вансен был для них чужаком, а Яшма – уже привычным командиром, и капитан мог понять, почему в такой момент стражам хотелось держаться за знакомый порядок вещей, но недопонимание сейчас могло в будущем стоить им жизней.