Восхождение язычника 3
Шрифт:
— Надо подумать, да и Фому подробней расспросить, что надобно, — вынес он вердикт.
— Это само собой.
Оставшаяся часть дня пролетела в хлопотах. В том числе и спорах с Димитром о том, сколько монет положить в шкатулку для князя. В итоге остановились на пятнадцати золотых и семидесяти серебряных.
Вроде и немного, но и немало, самое то, чтобы князю было приятно и он не посчитал себя оскорбленным, а вкупе с другими дарами вообще хорошо.
Утром проснувшись пораньше, я надел заранее заготовленную шелковую рубаху и портки, и сапоги, на поясе застегнул воинский ремень с большой бляхой,
Перекусив в корчме жареным зайцем и дождавшись Димитра, мы в сопровождении Гостивита, Далена и Филиппа направились к ладье. Мои друзья упросили взять их с собой, очень уж они хотели увидеть князя. А я был не против.
А возле ладьи меня ждал сюрприз в виде связанного мальчишки, с болезненной худобой, в каких-то обносках и с синяками под глазами, а так же разбитыми губами.
Глава 5
Скрестив руки, я поглядывая на мальца. Насчет обносков я даже поспешил и сделал его одежке комплимент, это скорее рвань полная. О его возрасте я даже и не гадал, из-за худобы мальцу могло быть как девять, так и двенадцать, а может, даже все четырнадцать. Он сидел в ладье и исподлобья бросал на всех затравленные взгляды, словно звереныш, хоть не завывал, и то хорошо.
— Это что за диво дивное и чудо чудное? — обратился я к дежурящим сегодня в ночь.
— Воренок это, ночью к ладье подобрался, так, что и не слышно было, да рукой за борт и полез шарить, — ответил Пан.
— Керон слыш-шал, — сообщил мне синекожий, глядя из-под капюшона.
— А, да, его Керон и словил, а этот заверещал, как будто его убивают, я даже удивлен, что никто не прибежал, — добавил Пан.
— Увидь Керона в темноте и не ожидая, я, быть может, тоже заверещал бы, — с улыбкой добавил я. А Керон оскалился довольно. — Понятно, давайте этого воренка сюда. — И его, подхватив за шиворот, поставили ко мне в ноги. И вокруг него сразу образовалась толпа, Ирина и Апфия стояли чуть в стороне и с жалостью посматривали на мальчишку.
— И кто же ты, добрый молодец? — я нагнулся и обратился к мальчику, который все так же смотрел на всех исподлобья. И сжимал разбитые губы. — О как, даже отвечать не хочешь, как по чужим вещам лазить, так пожалуйста, а я тебя даже к ответу за это еще не призываю, — строгим голосом проговорил я.
И вновь ответа не дождался.
— Ты же понимаешь, что я тебя сейчас могу в Волхов кинуть, и все, не будет тебя. Али стражу кликнуть, так легче в Волхове будет утопнуть, чем им в руки попасть.
А парень только сидел и зыркал.
— Некогда мне с тобой возиться, эй, Керон, хватай его да забрось подальше в воду, — отдал я приказ.
Ирина и Апфия ойкнули и зажали себе рты, закрывая глаза Денису и Римме. Да и на лицах своих людей я тоже не видел одобрения.
— Яромир, человеч-ч-че, это же еще глупый детеныш-ш, — ответил мне синекожий, не двигаясь с места.
— Прокоп, выкинь его в воду, — резко приказал я уже другому. Тот горестно вздохнул, и было видно, что ему это не по нраву. Он только подхватил мальчишку, как тот заверещал и начал быстро говорить.
— Дяденьки, милые, простите меня, не надо топить, Лютом меня звать, — и парень разрыдался.
Я же махнул рукой Прокопу, давая понять, что мальчишку пока не стоит топить.
— И что же ты забыл у меня на ладье? — строго я спросил у него.
Он же, хоть и был связан и лежал на земле, умудрился подскочить и броситься мне в ноги.
Я невольно сделал шаг назад.
— Простите меня, скрасть хотел, но то не со зла, а от голода великого. Пощадите, не надо меня топить. Соловка тогда помрет, а Дубыня и так плох, помрут они без меня. Нельзя мне помирать, пощадите, не надо топить, — с рыданием продолжил завывать мальчонка, валяясь у меня в ногах.
— Поднять, — резко я рыкнул. При этом сдерживаясь, чтобы не начать ругаться.
Люта подняли и поставили на ноги, его лицо все было в слезах и соплях.
— М-да уж, — и я грустно вздохнул.
Мои люди молчали, а мальчишка и вовсе дышать перестать в ожидании моего слова.
— Вот скажи мне, Лют, — я обратился к мальчишке, — вот река протекает, и рыбы в ней полно, как же можно голодным остаться-то? — и уставился на мальчишку, что съёжился под моим взглядом.
— Так это того, я, бывает, ловлю, так отбирают часто, или пару дней потратишь, чтобы плетню сплести, и ее отбирают, — пожал плечами мальчишка, шмыгая носом.
— И кто же у тебя улов-то отбирает? — тут уже я был в легком недоумении.
— По-разному. Бывает, Ховр или Гневко али другие, а бывает, еще тумаков наставят, если убежать не смогу, — со злостью выдал Лют.
Я же смотрел на парня и пытался уложить в голове услышанное, и как-то не особо это получалось.
— В общем так, Лют, ты муж уже добрый, поэтому предлагаю тебе договор. Ты мне покажешь Соловку и Дубыню, о которых ты сказывал и которые без тебя помрут. И ежели твои слова правда, то я вас всех накормлю от пуза. А ежели соврал, то всю шкуру сдеру, ты согласен? — серьезно протянул я.
Парень лишь кивнул и завозился в путах.
— Прокоп, сними путы и гляди, чтобы не удрал, головой отвечаешь.
Прокоп кивнул и быстро распутал веревки. Парень, свободный от пут, попытался встать, но, видимо, все затекло, так что, ойкнув, он упал под смех моих людей.
— Смотри, Лют, мы заключили договор, — и я протянул мальчишке руку. Он с опаской ее пожал.
— Яромир, может, потом этим займемся? Мы же к князю собирались, — отвлек меня Димитр.
— Сходим мы к князю, не убежит он от нас. Пошли глянем, — ответил я Димитру. А тот лишь скривился на мои слова.
— Филипп, Гостивит и Дален со мной, Димитр, ты как хочешь. Кастор, ты пока за старшего.
— Хорошо, Яромир, — кивнул Кастор.
— Веди нас, Лют, — и я подмигнул мальцу. А Прокоп положил ему руку на плечо и пошел рядом с ним, не отпуская.
Идти пришлось далеко и огибать всю торговую сторону. А дальше мимо разных домов за сам город, в итоге Лют привел нас к небольшой рощице, где расположился необычный поселок. Полностью состоящий из разных землянок, а бывало, что виднелась просто нора. Часть землянок была порушена. В моей предыдущей жизни такой поселок назвали бы селищем бомжей и прочих малоприятных личностей.