Восхождение
Шрифт:
Всё было кончено. Реализуя способность на контратаку, тело Стива ударило Озмунда локтем в лицо, но тот лишь поморщился и провернул лезвие внутри тела Стива. У того сработала способность на восстановление здоровья, но Озмунд, не отпуская врага, лишь глубже и яростнее заталкивал в него собственный клинок. И вот, наконец, у Стива кончились силы. В последний раз посмотрев на поле, он внезапно со всей чёткостью увидел Сарефа, который, не отрываясь, смотрел на поле. И, несмотря на то, что он, очевидно, болел за своего брата, Стив всё же уловил каплю сожаления в его глазах. Сожаления от того, что всё кончилось именно так.
— Прости, дружок. Я не сумел, — едва слышно прошептал Стив, после чего окончательно потерял сознание
— Мои поздравления! Озмунд Архварт-Джеминид выиграл Системные Состязания! Он становится действующим чемпионом, который в следующем цикле будет представлять свою расу на Великих Всесистемных Состязаниях.
— Прошу членов семейства Джеминид выйти на поле, — объявил глава клана Рагнаро, перехватывая инициативу у своего сына, — чтобы каждый клан мог засвидетельствовать их победу.
Это длилось долго. Невыносимо долго. Сначала они вышли на поле и встали рядом с Озмундом, глаза которого уже успели вернуться к нормальному состоянию. Потом главы кланов по одному подходили и поздравляли их. Даже члены кланов Айон и Зинтерра, хотя и не снимали своих плащей, вероятно, дабы не смущать всех своим внешним видом, всё же спустились, чтобы пожать руку Адейро и поздравить Озмунда с победой.
А Сареф хотел только того, чтобы всё это как можно быстрее закончилось! И этим разительно отличался от остальных членов своей семьи. Джайна ослепительно всем улыбалась, Исмарк пребывал в таком восторге, словно это он только что выиграл Состязания. Озмунд был измучен, но тоже крайне доволен собой, а Адейро сиял, как начищенная золотая монета, и с огромным энтузиазмом принимал поздравления.
Сарефу же чувствовал себя настолько отвратительно, словно эта схватка только что прошла не на боевой арене, а внутри, в его душе. Словно в нём только что боролись два его начала, клановое, желавшее услужить другим членам клана, быть полезным, быть принятым своей семьёй… И начало свободное, желавшее отринуть все эти оковы, мешающие жить полноценной нормальной жизнью, уйти далеко-далеко и больше никогда не видеть ни Адейро, ни Джайну, ни Исмарка… ни Аолу… И второе проиграло первому. Свободы не будет. Счастья не будет. Будет только вечное лакейство перед чемпионами клана Джеминид, которым нужно будет изменить параметры в удобную сторону. А его самого на Состязания никто никогда не пустит. Никто не захочет рисковать. Никто не даст ему шанс, ведь Сарефу никуда не деться от того, чтобы как минимум один его основной атрибут всегда был равен нулю. Всегда надёжнее взять кого-то более… нормального, которому, к тому же, можно поправить параметры. Ради блага клана. Всё ради блага клана.
— Свидетельствуем, что Озмунд Архварт-Джеминид победил! Свидетельствуем, что всё было проведено честно. Свидетельствуем, что он заслужил свою награду. Получи же свою награду, Озмунд Архварт-Джеминид!
С этими словами в самой верхней точке всего стадиона вспыхнул огонь. Радужный огонь. А в следующий момент он, стремительным росчерком облетев весь стадион, спустился вниз и застыл перед Озмундом. Сареф уже знал, что это такое. Радужная эссенция. Чистая радужная эссенция. То, что позволит Озмунду получить десятый уровень и расти дальше. Он протянул к ней руки — и на несколько секунд пропал в радужном пламени. А когда оно угасло, то все увидели, как Озмунд смотрит в своё Системное окно. Только ему одному было ведомо, что он там увидел и что выбрал. Но в следующий момент он поднял руку и снова победно взревел, и весь стадион с готовностью поддержал этот рёв, поздравляя победителя и выражая ему поддержку и одобрение…
А Сареф смотрел на это со всё возрастающей безысходностью. Ему сейчас наглядно показали то, что с ним не произойдёт никогда! Он всегда будет оставаться лишь в качестве прислуги для других чемпионов, но никогда не сможет стать таковым сам. И в этот момент он преисполнился такой ненависти, что с трудом удержался от того, чтобы не броситься на всех и не начать их избивать.
И в этот момент он почувствовал на себе острый взгляд. Повернувшись, Сареф увидел, как на него смотрит Эргенаш, который вместе с остальными выбывшими вольными тоже выходил поздравлять Озмунда. Даже Стив, которого кое-как привели в порядок, нашёл в себе силы выйти и поздравить победителя. Впрочем, его сразу же увели обратно в лазарет.
А вот ящер смотрел на Сарефа очень внимательно. И, поймав его взгляд, подмигнул ему и отвернулся. У Сарефа упало сердце. Он знает. Он точно всё понял. Проклятый стревлог! Он читал его, как открытую книгу, он прекрасно знал, что тот думает и чувствует. Надо держать себя в руках. Надо всегда держать себя в руках! Чтобы никто не мог так же легко его прочитать, чтобы никто не мог воспользоваться его слабостями в своих целях. Но, проклятье, почему же так больно, почему на сердце такая безысходность?!.
— Озмунд, ну расскажи, расскажи, как тебе это удалось? — Джайна заваливала Озмунда вопросами с того самого момента, когда семейство Джеминид покинуло стадион, — как ты впитал в себя эти лучи света, как ты стал светиться, словно настоящий ангел! Неужели ты уже умеешь делать такие вещи?
— По правде говоря, — неуверенно протянул Озмунд, до сих пор словно оглушённый собственной победой, — я сам до последнего не знал, что у меня так получится. Просто… по ходу боя у меня было чувство, словно я всё больше и больше понимаю собственное тело. Так много ловкости… становишься таким лёгким, прыгучим, подвижным. Потом я накосячил, пнув этого придурка ногой, и получил за это клинком по животу. И в тот момент, когда мне было больно так, что даже дышать невозможно, я вдруг подумал… а что если я уже понимаю своё тело настолько, что и собственную атаку смогу принять в себя так, чтобы она не нанесла мне урон, а вдохнула новые силы. Я так и сделал… и у меня получилось. Правда, был один побочный эффект. Всё то время, что я был усилен этим светом, на меня действовало Молчание. Поэтому мне пришлось отбросить в сторону флейту и действовать по обстоятельствам. Ну… а остальное вы и так видели.
— Молодец, сын, просто молодец, — Адейро довольно похлопал сына по плечу, — постоял за честь клана Джеминид, получил возможность развиваться дальше, обеспечил нам колоссальное преимущество на Годасте. Надо будет ещё раз поговорить с Корнелием, думаю, мы сможем обеспечить себе выход к морю и более умеренные цены на товары. И да, конечно, нужно будет обязательно помочь Виктору с чёртовой Зинтеррой, они им уже все нервы вытрепали своими бесконечными тренировочными марш-бросками вдоль границ. И не забыть пригласить на следующей неделе Сэйн, думаю, они и сами поймут, что с победителем лучше по-хорошему договориться, чем баламутить воду, усложняя жизнь себе и другим…
А Сареф плёлся в конце, едва поспевая за остальными. Ибо пребывал в таком отчаянии, что просто не находил себе места. Он никак не мог выразить словами то, что творилось у него на душе. Ощущение было такое, что он только что сам, навсегда запер себя в клетку. И свобода была рядом, только руку протяни, и всё было бы совсем иначе… Как когда-то один раз уже было. Но нет, этого уже не будет никогда…
— Мальчишка, да что ты там копаешься? — недовольно рыкнул Исмарк, обернувшись и увидев, что Сареф отстаёт от них на добрые двадцать шагов.