Восхождение
Шрифт:
– Но я и правда потерявшийся мальчик-певчий из церковного хора, – жалобно протянул Питер. – Один тут среди звезд. Таким вот верзилой вырос, но невинность так и не потерял. – Тут он выдал ей взгляд, который его матушка обычно «щенячьими глазками» называла.
Женщина прыснула, а затем махнула на него рукой.
– Прекратите! Перестаньте на меня так смотреть! Я не выдержу. – Смеясь, она отвернулась.
– А если я не буду на вас так смотреть, вы со мной столик разделите? – спросил Питер, принимая идиотично-умоляющий вид.
Закрыв глаза, она воскликнула:
– Да,
– Хорошо, – сказал он, садясь прямее и ухмыляясь.
Капитан-лейтенант открыла один глаз, а затем, убедившись, что все в порядке, открыла другой и заметно расслабилась. Она глотнула джин-тоника, но стоило ей опять повернуться к Редеру, как на лице у него появилось выражение потерявшейся и страшно удрученной гончей. Брошенной под дождем. В глухую полночь. В свой день рождения.
– Не-ет! – простонала она, отворачиваясь и безудержно хохоча.
– Ладно, – сказал он, тоже смеясь. – Я больше не буду. Обещаю.
– Коммандер Редер, – вдруг объявил надменный голос. – Ваш столик готов. – Метрдотель в смокинге ожидал у двери, что вела в ресторан.
– Ну так как? – спросил Редер, соскальзывая с табурета. – Мы идем?
Но женщина теперь уже совсем по-другому на него смотрела, настороженно и почти шокированно.
– Идемте, – тихо сказал он. – Я не кусаюсь. И обещаю – никаких больше щенячьих глазок.
Тут она слегка улыбнулась.
– Вы так это называете? Знай про это мокаки, они бы нас за неделю раскатали.
– Да, но это бы от них чувства юмора потребовало, а они его начисто лишены. – Он подал ей руку.
Капитан-лейтенант сжала губы, тщетно пытаясь спрятать улыбку, и спрыгнула с табурета, чтобы вместе с Редером направиться вслед за явно нетерпеливым метрдотелем в ресторан.
Когда они остались наедине, капитан-лейтенант подалась вперед над столиком и негромко сказала:
– Послушайте, коммандер, вам кое-что следует знать.
– Что вы на «Непобедимом» служите? – спросил Редер и кивнул. – По-моему, я уже вас встречал. Но вот вашего имени я, к сожалению, не припомню.
Она подняла брови и задумчиво склонила голову набок.
– Я Сара Джеймс, – сказала она. – У меня под командой все семь «психов», которые у нас на борту.
– Мне так неловко, – отозвался Редер. – Я должен был это знать. – Тут он вздохнул и покачал головой. – Но на капитанском обеде вас не было.
– Верно, – кивнула Сара. – Меня в тот вечер вообще на борту не было. Я ускоренный курс по новому инфракрасному визору заканчивала. – Она взволнованно подалась вперед. – Пока вы эту штуковину не увидите, вы просто не поверите. Какой диапазон! А чувствительность! – Сара восхищенно покачала головой. – Я ни с чем подобным никогда в жизни не работала. – Туг она вздохнула. – Но я понятия не имею, когда мне это чудо на борт поставят.
Редер улыбнулся ее энтузиазму.
– А вид у вас голодный, – заметил он. – Но не для обеда.
Сара уморительно оскалилась и зарычала, затем рассмеялась.
– Да я своего первенца отдам, только бы эту систему заполучить.
– Не будьте так уверены, – предостерег ее Редер. – К тому же я сомневаюсь, что здесь когда-то станут брать тех первенцев,
– Бросьте, – возразила Сара. – Когда высокое начальство такую классную игрушку получает, ему всегда приятно какое-то время самому с ней понаслаждаться. – Она добродушно пожала плечами. – Остается только надеяться, что к тому времени, как она ко мне в руки попадет, я не забуду все, что про нее узнала.
Инженерное образование Питера и непосредственно связанная с техникой работа Сары обеспечили им солидную общую почву, так что на протяжении всего обеда они от души наслаждались разговором. По обоюдному согласию они избегали обсуждать недавние неприятности, которые раньше времени вернули их на базу «Онтарио».
Когда обед был закончен, а счет оплачен, Редер спросил:
– Не позволите ли проводить вас на борт «Непобедимого», мэм?
Сара поежилась.
– Уже очень давно никто меня до дому не провожал, – с улыбкой отозвалась она.
– Вообще-то, как потерявшийся мальчик-певчий, на самом деле я вашей защиты ищу. Надеюсь, вы меня не бросите, – сказал он и предложил ей руку.
– Послушайте, – несколько озабоченно заметила она, – я не знаю, как капитану понравится, что мы с вами под руку идем.
«Вот те на», – подумал Редер.
– Извините, – сказал он вслух. – Просто мне на мгновение показалось, будто я штатский. Так всякий раз бывает, когда я шоколадный мусс ем. Лучше мне от него воздерживаться.
– По крайней мере, пока вы в отставку не уйдете, – согласилась Сара. Затем она кивком головы предложила ему выйти на «улицу».
Ресторан Паттона располагался в гражданском секторе станции, в коридоре, который явно знавал лучшие времена и в процессе военного бума еще не был толком заново заселен. Превосходная еда и обслуживание Паттона по-прежнему привлекали клиентуру, в основном военных, однако яркие огни ресторана оставались единственным ярким маяком в ночи станции. Большая часть в прошлом шикарных и процветающих магазинов была закрыта или превращена в военные склады. Даже когда станция находилась в своей дневной фазе, эта зона была практически безлюдна.
Редер сдержал отрыжку. Каждое отдельное блюдо, от супа до десерта, было превосходного качества, но взятые вместе… Пожалуй, ему следовало заказать семь унций деликатесной грудинки, а не двенадцать. С другой стороны, с завтрашнего дня ему опять предстояло перебиваться корабельной пищей.
– Прогуляемся? – предложил он.
– Давайте, – согласилась Сара.
Так поздно «ночью» на станции даже их шепот гулко отражался от стен, пока они шли вперед, а шаги вообще звучали как продвижение небольшой армии. Время от времени мимо проплывали магнитные тележки – некоторые из них были пилотируемыми, но большинство автоматическими. Маленькая машинка всякий раз бесшумно их огибала и вскоре исчезала на отдалении. Чем дальше в сторону военного сектора они уходили, тем темнее становились коридоры.