Восковые свечи. Их значение при употреблении православными христианами (сост. А.А. Усинин)

Восковые свечи являются таким веществом, без которого ни один христианин в жизни не может обойтись. Между тем много ли найдется таких христиан, которые бы понимали смысл и значение восковых свечей при употреблении их в храмах Божиих и при церковных священнодействиях? А от этого происходит то, что не только прихожане церквей, но и церковные старосты смотрят на восковые свечи, как на что-нибудь обыкновенное или же на вещество осветительное, не соединяющее с собою другого, более высшего назначения. При покупке свечей они обращают внимание не на материал, из которого они сделаны, а на цену, где она дешевле, не понимая того, что, покупая дешевые свечи, которые горят несравненно скорее, чем чисто восковые, они не только не соблюдают какой-либо экономии для церквей, а напротив, вводят их в значительные расходы, на восстановление безвременно почерневших иконостасов от копоти свечей с примесью церезина или каких-либо других инородных веществ. Причина такого неведения, мы полагаем, заключается в том, что церковным старостам, большая часть которых состоит из простых сословий, едва ли приходилось читать или слышать, насколько мерзко и богопротивно возжение в храмах Божиих свечей не чисто восковых. Не понимая достоинства и качеств чисто восковой свечи, они не замечают и тех различий, какие бывают заметны при горении свечей с примесью инородных веществ. Дым и копоть от этих свечей кажется им делом обычным. Чтобы соблазниться на дешевую покупку свечей, простодушным и малосведущим старостам достаточно одного названия, какое свечепромышленники дают церезину, называя его минеральным, ископаемым или, наконец, древесным воском. Какой грех, рассуждает иной староста, покупать свечи из воска, который добыт из земли или собран с восковых деревьев? Ведь деревянное масло добывается из дерева же и, однако, употребляется в церкви наравне с восковыми свечами… Как ни неправильны эти объяснения, но для малограмотного или вовсе безграмотного старосты они достаточны. Нам кажется, было бы совсем по-другому, если бы старосты сами знали или доверяли людям более сведующим, что они имеют дело не с древесным или ископаемым воском, а с церезином, происходящим от сгущения нефти, из которой выделывается керосин, и что этим-то керосином в сгущенном виде они и освещают храмы Божии. Тогда, надо полагать, как бы ни были дешевы не чисто восковые свечи, их купил бы разве такой только староста, в котором нет ни Бога, ни совести, который церковными интересами дорожит только для своих личных, корыстных целей.

Ввиду таких соображений я счел небесполезным собрать из сочинений наших духовных пастырей и архипастырей материалы, относящиеся к вопросу значения и употребления в храмах Божиих чисто восковых свеч, присоединив к ним и свои собственные наблюдения на основании опыта и долговременной практики. Желательно, чтобы изданная в свет настоящая брошюра имела успех в своем распространении среди церковных старост, церковных причтов и вообще среди всех ревнующих о благолепии храмов Божиих с тем, чтобы общими мерами искоренить то зло, которое с неимоверной силой распространилось в нашей православной Руси во вред отечественной Церкви.

В последнее время идет борьба между изготовителями свечей из чистого пчелиного воска и свечей с церезином и со всякой похожей на воск смолой. Одни, проникнутые благочестием, желают, чтобы в церквах горели свечи чистого пчелиного воска приносные и покупаемые в церквах. Они жалеют и роскошно украшенные живописью и золотом храмы, которые коптятся от гари свечей с примесью смолы или вовсе без примеси пчелиного воска, и здоровье христиан, которые бледнеют и задыхаются в храмах гарью от свечей дешевых, дурного и возбуждающего морскую болезнь свойства, — и желают, чтобы жертва Богу приносилась чистая и ценная, насколько возможно без скупости и без обмана, совсем не подходящих к таковому святилищу, каковы наши храмы Божии, где складываются наши торговые и всякого рода житейские грехи только в покаянии, но не в виде кип свечей, и откуда изливается Божие благословение на всю нашу жизнь и на все наши дела, не исключая и торговые.

Другие, проникаясь мыслью о наживе частной (торговцы) и церковной (старосты и, к сожалению, некоторые иереи) и отлагая в сторону святость места, ценность украшения храма, здоровье молящихся и достоинство жертвы Богу, стараются и продавать и покупать для церквей самые дешевые и плохие свечи. Такие, если где есть епархиальные свечные заводы или свечные склады, купят на заводе или складе пудик-другой свечей чисто пчелиного воска, покадят для приличия, а 10–20 пудов, нужных для церкви, берут на стороне настолько плохих свечей, что и в руки взять нельзя: взял горсть, подержал, и мой руки от вони каким-то скипидаром. А храмы Божии от таких свечей пропитались особенным запахом, какой бывает на фабриках, где употребляются или выделываются едко пахучие материалы вроде нефти.

Радетели благочестия преследуют продажу церезиновых свечей, радетели наживы секретно продают такие свечи, развозя в мешках по деревням вместе с грушами, и покупают для продажи в церквах. Первые радетели конфискуют товар у последних, подвергают законным взысканиям; последние радетели стараются избежать преследования, фабрикуют такие свечи и продают их даже в рыбных лавках, рекомендуя мужичкам дешевый товар из-под прилавка с рыбой или из-за бочки с дегтем. Архиереи внушают благочинным, чтобы строго наблюдали за употреблением в церквах свечей из чисто пчелиного воска; благочинные, священники ведут по поводу этого распри с церковными старостами или ублажают их, если староста богат и угодлив, стараясь склонить добром к добру. На епархиальных съездах духовенства идут бурные толки о прекращении, упразднении вкравшихся беспорядков по части свечной и о введении новых порядков, пишутся заявления, акты, протоколы. Церковно-общественная литература тоже немало истратила чернил и типографской краски на статьи по свечной части… Императорское вольно-экономическое общество ходатайствует о вытеснении суррогатов пчелиного воска поднятием пошлины на ввоз их из-за границы; Святейший Синод (4 мая 1882 года) определил, что в церквах должны употребляться свечи только из чистого пчелиного воска, словом, идет большая возня.

Так в настоящее время во многих православных храмах приносятся в жертву свечи белые, как воск, но дешевые, как смола, и дурно пахучие, как скипидар, вместо мира многоценна, а деньги берут за эти свечи те же, что и за чисто восковые, продавая их народу. Можно брать хорошую прибыль от продажи свечей и не грешно, ибо эта прибыль идет на храм Божий и на воспитание служителей церкви, но за хорошие свечи, за пчелиные. Пусть меньше будет прибыли, но прибыль эта будет чистая, честная, что и должно, главным образом, преследоваться в храмах Божиих. Ужели мы дожили до того, что и в святилище нашем померкла наша честность? (См. А. Успенский, свящ. Мед и воск // Церковно-общественный вестник. 1884. № 33–34).

Церковная свеча предназначается не для одного только освещения. Если бы она назначалась только для одного освещения храмов, то и употреблялась бы только во время вечернего богослужения; между тем мы видим, что она употребляется при каждом богослужении и употребляется в тем большем количестве, чем торжественнее богослужение. Из этого видно, что она, помимо назначения освещать, имеет у себя другое назначение — выражать наши разнообразные душевные состояния. Она есть, таким образом, то же, что жертва. А если она есть жертва, то материал ее ни в каком случае не может определяться теми взглядами на пользу и удобства, какими определяются обыкновенные предметы освещения. Он исключительно может определяться только идеей самой жертвы. В нем, следовательно, не должно быть прежде всего ничего, что заключало бы в себе какую-либо нечистоту. Как в Ветхом Завете от всех сжигавшихся перед Господом Богом веществ и предметов требовалось, чтобы они были чисты: чтобы елей был чистый, выбитый из маслин (Исх. 27, 20), чтобы вещество для курения было благовонное, чистое (Исх. 30, 34 — 35), чтобы приносимое в жертву животное было без порока (Лев. 22, 20 — 22), так, тем более, это нужно сказать о материале, который возжигается теперь перед чистейшей и совершеннейшей Жертвой. В нем все должно быть к тому направлено, чтобы он возможно больше мог служить выражением того внутреннего состояния, в каком мы должны приносить себя в жертву Богу. Что воск есть предмет по преимуществу соответствующий указанным целям, на то один из церковных писателей первой половины XV столетия, именно Симеон, епископ Солунский, выставляет следующие причины: "Воск, — говорит он, — как вещество самое чистое, означает чистоту нашу и искренность приношения; воск, как вещество, на котором можно отпечатлевать предметы, означает печать или знамение креста, которое возлагается на нас в крещении и миропомазании; воск, как вещество мягкое и удобосгибаемое, означает наше послушание и готовность покаяться в своей греховной жизни; воск, собираемый с благоуханных цветов, означает благодать Св. Духа, воск, составленный из множества цветов, означает приношение, делаемое всеми христианами; воск, как вещество сжигаемое, означает наше обожжение (т. е. естество наше, очищаемое божественным огнем); и наконец воск, в котором горит огонь, и этот самый свет, постоянно горящий, означает соединение и крепость взаимной нашей любви и мира" (см. Новая скрижаль. Гл. 134. С. 40). Хотя взгляд этот и принадлежит писателю XV столетия, но он никак не был только его личным взглядом; он был в этом случае только выражением вселенского предания. Ясным доказательством тому служит церковная практика. Апостольские правила, как известно, такой памятник, который служил выражением апостольского предания, с одной стороны, и практики первых трех веков, с другой, а здесь в 71 и 72 правилах прямо говорится, что воск, наряду с елеем, был в числе постоянных принадлежностей Церкви, и что похищение его признавалось таким преступлением, которое наказывалось отлучением от Церкви. Сопоставляя означенное указание с тем фактом, что Карфагенский епископ Менсурий, отправляясь в Рим на мучение, передал старейшинам наряду с разными церковными предметами и два свечника, можно с несомненностью признать, что в III веке восковые свечи были в полном употреблении. Что касается употребления свечей в IV веке, то оно подтверждается уже прямыми свидетельствами. Блаженный Иероним говорит о нем, как благочестивом обычае его времени, а св. Григорий Богослов уже придает ему таинственное значение. Объясняя готовящемуся к крещению значение свечи, которую держит в руках крещаемый, он говорит о ней так: "Светильники, которые возжжешь, таинственно образуют тамошнее световодство, с которым мы, чистые и девственные души, изыдем в сретение жениху, имея ясные светильники веры". (Слово на св. крещение. //Творения святых отцев. М: МДА. Т. III. С. 321.) В VI веке употребление в церквах восковых свечей ограждается государственными постановлениями. По закону императора Юстиниана, никто не мог приступать к постройке ни монастыря, ни церкви, ни молитвенного дома до тех пор, пока не было представлено строителем таковой части имения, которая была бы достаточна на масло и на воск, и на посвет церковный, и на священную службу, и на различное соблюдение святому храму и на пищу и на одеяние работающим ему. (Кормчая. Гл. 42.) Седьмой Вселенский Собор, повелевая выражать чествование Животворящего Креста и св. икон лобзанием, поклонением и курением фимиама, поставлением свечей, прибавляет, что этот благочестивый обычай был и у древних. (Соборные постановления.) В ответах Иоанна, епископа Китрошского, епископу Драчьскому Кавасилу возжение лампад и свечей над гробами почивших рассматривается как приятная Богу жертва. (Кормчая. Гл. 58.) То же самое воззрение на свечи, какое установилось в Греческой Церкви издавна, господствовало и в Церкви Русской. Верная вселенскому преданию, она не употребляла иных материалов для церковного освещения, как только или масло, или восковые свечи, или то и другое вместе. Весьма характерно выражено употребление свечей из воска в следующей древней загадке: летит птичка через Божий домок и сама себе говорит: "а вон моя силка горит". Здесь причина того благоговейного внимания, с каким относится русский народ к пчеле и уходу за ней. Он находит, что убивать пчелу есть дело недостойное, греховное; он употребляет воск, взятый от церковной свечи, как врачебное средство и при своих болезнях, и при болезнях домашних животных.

Итак, если воск служит, по учению Церкви, самым лучшим материалом для нашего жертвенного приношения Богу, если, кроме него и елея, ничего другого Церковь никогда и нигде не употребляла, то никакая примесь к воску не должна иметь места. Какого бы свойства эта примесь ни была, она всегда произведет в его составе изменение, а с изменением состава воск не может уже служить выражением тех духовных качеств, какие должен бы выражать. Как мог бы он служить выражением нашего смирения, нашей покорности, нашей мягкости душевной, когда выделываемая из него свеча была бы тверда, груба и хрупка? Как мог бы он служить выражением благодатного на нас действия Духа Божия, когда выделываемая из него свеча издавала бы удушливый, неприятный запах? Между тем таковые именно свойства и придают воску те примеси, какие стали употребляться в последнее время. Сопоставляя все сказанное о материале свечей в одно целое, мы приходим к тому заключению, что материалом для церковных свечей должен быть воск натуральный, пчелиный, что допущение к нему примесей — дело несогласное ни с учением Церкви, ни с вселенским преданием, что изготовленные из такого испорченного воска свечи не должны использоваться в храмах (см. Кудрявцев А., свящ. Сравнительный очерк епархиальной деятельности по свечной операции. Одесса, 1879).

Что такое восковая церковная свечка? Откуда она?

Церковный воск, вместе с елеем, как вещество, принятое в церкви для ее освещения при богослужении, упоминается уже в правилах святых апостолов (71 и 72). Так как апостольскими правилами запрещалось под страхом извержения приносить к алтарю, кроме елея для лампады и воска для освещения, всякое животное мясо и животный тук, то, нужно полагать, не иным чем, как елеем и пчелиным воском, освещена была и сионская горница при совершении Тайной вечери, соединенной с совершением ветхозаветной Пасхи, причем возжигалось много свечей. Без сомнения, восковыми свечами освещали храмины, в которых еще святые апостолы совершали с верными свои всенощные бдения (Деян. 20, 8). Восковая свечка светила первым христианам при совершении ими евхаристии в мрачных катакомбах. Восковая свечка рядом единственно только с чистым оливковым елеем засветилась и в христианских храмах, когда христианская вера, подобно лучезарному солнцу по прошествии ночи, востекла из мрачных подземелий, в которых скрывалась во время гонений, на небесную высоту открыто и торжественно над лицом всей земли. Рядом с оливковым елеем восковая свечка сохраняет от святых апостолов преданное ей исключительное право освещать своим чистым, кротким светом святые храмы Православной Церкви и до сего дня. Она же, чистая восковая свечка, доныне же сохраняет от апостолов полученное, пока еще неотъемлемое, пока еще поощряемое законодательством право быть и самой главной жертвой благочестивых душ на храм Господень, на Церковь Божию. Говорить ли о том, как эта жертва прекрасна, благополезна, благопотребна? Говорить ли о том, что она напоминает нам Христа и Его ночную Тайную вечерю, которую освещали восковые свечки; напоминает апостолов и их действительно всенощные бдения в молитве и проповеди слова Божия при свете восковых свечей, напоминает панихиды и панигирисы первых христиан, когда они жгли восковые свечи во множестве то в знак усиленной молитвы и духовного бодрствования (как и у нас в ночь Страстей Христовых), то в знак поминовения отходящих к Богу душ в виде света, поднимающегося к небу (как и у нас при похоронах и панихидах), то в символ духовного торжества и веселия (как и у нас во Святую Пасху, в неделю ваий и на всех праздничных всенощных)? Говорить ли о том, что эта жертва напоминает нам неусыпаемую молитву отшельников в пещерах и пропастях земных, никогда не перестающую во вселенной молитву всех благочестивых иноков по уединенным кельям да и всех праведных душ по своим сокровенным клетям, где каждому из них пред иконой светит смиренная и чистая восковая свечка? Восковая свечка напоминает нам и наше собственное крещение, когда мы рождались на свет Божий, когда взамен нашей слабой младенческой руки зажженную пред Богом свечку держала возмужалая рука нашего восприемника, уста которого изрекали за нас обет гореть для Бога светом чистой веры и неотпадающей любви ко Христу во всю нашу жизнь, во всю вечность. Горящая свечка напоминает нам и смертный час наш, когда нам будут давать в холодеющие руки зажженную страстную или другую церковную свечку крепкие руки окружающих в символ воспарения нашей души, нашей веры и надежды к престолу всепокрывающего, всепрощающего милосердия Божия. Горящая пред Богом восковая свечка служит лучшим знаком нашей горящей перед Богом веры, надежды и любви, лучшим символом возносимой к Нему молитвы славословия, прошения, благодарения.