Воскрешение майя
Шрифт:
— Не говорите так. Вы думаете, я хочу стать таким, как он?
— Нет, я думаю, что у тебя доброе сердце, Мэнни. — Она прикоснулась пальцами к его груди. — И пусть его свет будет для тебя путеводным.
Еще издали они услышали тяжелые басы колонок.
— Не нервничай, — сказала Регина. — Просто отрывайся.
Лилит нервно одернула
— Я бы хотела сначала дождаться Бренди.
— Забудь о Бренди хоть на одну ночь. Сегодня ты со мной.
— Если Квентон увидит меня в такой одежде, он… ну…
— Расслабься. Дедуля спит.
— То есть вырубился с перепоя.
Регина взяла ее за руку.
— Просто держись со мной рядом и все.
К их приходу вечеринка была уже в самом разгаре. Машины припаркованы везде: на дорожке, на улице, на газоне. Смешанная толпа подростков всех рас заполонила двухэтажную глинобитную хибару и каменный дом неподалеку, ночь была напоена запахами пива и марихуаны.
Как только девушки зашли внутрь хибары, все взгляды прилипли к Лилит.
Вспышки стробоскопов, тяжелая музыка и масса танцующих тел действовали угнетающе.
— Регина… Эй, рад, что тебе удалось! — Бретт Лонгли протиснулся к ним через толпу.
— Привет, Бретт. Лилит ты знаешь.
— Конечно, я ж ее в школе видел. Привет, Лилит.
— Привет.
— Эй, давайте отрываться. — Регина положила на язык белую таблетку и повернулась к Лилит.
Бретт обалдело наблюдал за французским поцелуем двух девушек.
— Господи, — прошептал он. — Я тоже хочу…
Лилит чувствовала себя отупевшей.
Ощущение ей понравилось. Легко. Никаких эмоций. Никаких мыслей. Только дыхание. Только открыть рот, принять на язык очередную дозу и — чудесная пустота.
А я популярна…
Лилит лежала на диване между Региной и Роном Леем.
Рон высокий. Рон старше. Рон играет в баскетбол и водит грузовик.
Рон белый. Рон классный.
Рон хочет. Каждый раз, когда он наклоняется к ней, чтобы поцеловать, Лилит чувствует, насколько он ее хочет.
— Лилит, допей мое пиво.
Хватит пива. Еще немного пива, и тебя стошнит, а если стошнит, вернется головная боль.
Лилит взяла у Рона бутылку и допила остатки.
Рону я нравлюсь. Рон думает, что я классная. Джейкоб будет ревновать.
Регина отключилась.
В противоположном углу задымленной комнаты Данте Адамс потягивал свое пиво,
Данте хочет.
Данте хищник.
Рон снова целует Лилит. Жадно тискает ее груди, потом берет за руку и тянет в ближайшую спальню.
Не делай этого, Лилит!
Она пытается вырваться, но решительности не хватает.
Ты отупевшая. Вот и тупи. Зато ты классная…
Данте идет за ними.
— Не надо…
— Перестань, детка…
— Нет, Рон, пожалуйста, не надо…
— Я не люблю, когда меня дразнят.
— Я тебя не дразнила.
— Ладно. Если не хочешь дать, так хотя бы отсоси.
Бренди появилась за плечом Рона.
Просто сделай это. Это легче, чем драться с ним.
Лилит открыла рот. Почувствовала запах его «достоинства». И ее вырвало прямо на баскетбольные шорты Рона.
— Ах ты… тупая сука!
Рон ударил ее по лицу.
Слишком потерянная, чтобы ощутить боль, слишком набравшаяся, чтобы выйти в нексус, Лилит закрыла глаза и слизнула кровь с нижней губы. Данте подошел ближе.
— Я раздвину ей ноги. Давай ты первый, потом я.
Лилит добрела до дома на рассвете. Нижняя губа распухла, на щеках остались синяки. Она потеряла обувь.
И уже не была отупевшей.
Она была трезвой.
И была готова умереть.
Лилит прокралась к черному входу и зашла на кухню.
Сюда доносился храп Квентона.
Очень тихо выдвинула ящик стола. Нашла нож для мяса.
Потом вошла в спальню Квентона. Увидела старика, который спал на полу. Посмотрела на стакан с бритвенными лезвиями над раковиной. Поразмыслила. Решила не включать воду, потому что дед может проснуться.
Направилась в кладовку. Потянула за цепочку люк потолка, чтобы опустить складную деревянную лестницу. Взобралась наверх, отчаянно желая оказаться в одиночестве.
Лилит ненавидела это место. В раннем детстве она жутко боялась чердака.
Но сейчас… сейчас другой случай…
Через разбитое слуховое окно пробивались первые лучи солнца.
Лилит осмотрела вены на запястьях. Она не боялась смерти, но ее пугала боль. Боль означает шум, а шум может разбудить Квентона.
Она оглянулась, надеясь найти полотенце или старую рубашку — что-нибудь, что можно зажать в зубах, пока она будет резать вены.
Потом села прямо, поежившись от острой боли в паху. Подумала о том, что можно бы связаться с Джейком, но решила, что ей слишком стыдно.