Воскрешенные
Шрифт:
Дарх, наконец, уселся на каменную плиту, свесив ноги.
— Да, — признал он, — это был бы отличный способ от тебя избавиться. Но на время войны с пришельцами я объявляю перемирие.
— Я не самая глупая.
— И не самая слабая. Неужели ты боишься, что не сможешь мне противостоять, если я попытаюсь захватить твой разум?
— Не знаю. Такого опыта у меня нет.
— Пора его приобрести.
И ведь как убедителен, змей.
— Хорошо. Что ты предлагаешь?
Он немного помолчал. Потом я поняла, что, на его месте, тоже долго подбирала бы слова.
— Люди называют это наркотиками.
А ведь точно! Что ж еще изменяет сознание?! Вот только…
— На меня не действуют наркотики.
— Откуда ты знаешь? — вскинулся Дарх.
Пришлось ответить вежливой улыбкой: какая ему разница, откуда? И какая разница, кто узнал, я или некто другой с кровью Перворожденного?
Дарх задумался. Вернее, прислушался — по его лицу было видно, что он открыт чужим мыслям, и вокруг него витало больше духов, чем обычно. Недолгий божественно-духовой консилиум закончился резолюцией:
— Сделаем специально для тебя.
До сих пор я думала, что наши с Дархом разборки — это наши с Дархом разборки, а другим лишь интересно посмотреть, чем они закончатся, но ситуация приняла иной оборот.
— Дарх, кому, кроме тебя, это нужно? Ты — ясно, ты хочешь одурманить меня какой-то наркотой, и, пока я в отключке, исполнить все свои обещания-угрозы, но остальным-то это зачем? Богов настолько раздражают Перворожденные? И вы искренне уверены, что мои братья ничего не поймут?
Духи взвились над вершиной.
— Уф… — выдохнул Дарх. — Какое… обезоруживающее недоверие.
Я пожала плечами. Хорошо было бы, если недоверие действительно могло обезоружить.
— Ладно, давай по порядку. Во-первых, богов здесь нет. Только духи, причем независимые. Да, я не смогу тебе это доказать, потому что духов ты на самом деле видеть не можешь. Только следы их движения в этой трехмерности. Боги подсматривают, конечно, но не вмешиваются. Даже покровитель не может мной управлять.
Черт, как жаль. А в голосе Дарха — ни одной фальшивой ноты.
— Допустим. Во-вторых?
Он помедлил. Совсем немного, но этого хватило, чтобы полностью изменить манеру всего поведения со мной: облик Дарха за эти пару мгновений утратил признаки высокомерия, взгляд стал прямым, а голос — спокойным. Его спина выпрямилась, плечи опустились.
— Во-вторых, я забираю назад свои угрозы.
Я поаплодировала.
— В актерском мастерстве ты точно бог!
Он прикрыл глаза, признавая мое право не верить — угрозы когда-то были убедительнее нынешних заверений. А затем сказал:
— Я знаю, что не ты меня убила.
Время, остановись… Чтобы унять взбесившееся сердце и не дать вырваться страху. Чтобы успеть перекрасить отчаянье в насмешку.
— Дарх, ты с ума сошел?! Ты сам видел, как я это делала!!!
— …И я знаю, кого ты защищаешь.
Чего мне стоило заморозить лицо в мине снисходительного удивления! Но все усилия пошли прахом, лишь Дарх произнес имя:
— Герман. Влюбленная женщина, тонкие духи сразу тебя распознали.
Никогда раньше в моей голове не было так пусто. Неужели остается единственный выход — убить?..
— Не бойся, ничего я ему не сделаю. Не сейчас. Его охраняют так, что даже десять богов никакого вреда ему причинить не смогут. И сейчас никто не будет ему вредить. Сумасшедших нет.
«Почему?» — застрял в моем горле вопрос.
— Потому что ставят на него. Потому что это человек, способный понять и победить. Сделать невозможное.
Что он говорит? То, что я сама думаю о Германе — чтобы убедить в своих добрых намерениях? А ведь действует! Тому, кто так говорит о Германе, я с разбегу раскрыла бы душу! Но не Дарху.
Однако ему еще осталось, что сказать. В гипнотической тишине высокогорья единственным живым, сильным и значимым прозвучал его голос:
— ЭТО ЧЕЛОВЕК, ЗАТОПИВШИЙ НАШИ С ТОБОЙ КОРАБЛИ.
И вслед за звуком голоса, не дав опомниться, в меня влетели две ярко-резкие мнемотемы: Герман, коротким движением руки, всего лишь нажатием на небольшой черный рычаг посылающий торпеду сначала в «Монт Розу», а потом в подводную лодку Дарха.
И в это невозможно не поверить.
VIII
Начав всерьез готовиться к самокопированию, я обнаружила еще одну веселенькую проблему — одежда. В отличие от моего тела, это ресурс истончаемый и невосполняемый. Всегда носить с собой несколько комплектов и сразу, после создания копии, ее одевать? И ходить с чемоданом? А если придется раздвоиться срочно, да прилюдно?
Проблема даже не успела показаться неразрешимой, как что-то (или кто-то) изнутри подсказало мне выход. Одежда должна стать частью тела. Как шерсть у животных.
Помнится, Белый Командор после воскрешения говорил о том, что, если понадобится, я могу отрастить себе хоть крылья, а где крылья, там и мех.
Какой еще мех?! Я буду как обезьяна? А другие варианты есть?
Чешуя. Плавники. Перья. Роговые пластины. Хм, если отпустить воображение, комбинации их цветов, размеров и плотности на теле могут быть потрясающе красивыми и практичными.
Ой, а вот и ответ на вопрос, который как-то недосуг было задать Старшим, но который исподтишка меня беспокоил: почему их зовут по цвету одежды? Теперь ясно, что не одежды. Они вообще не одеты — а зачем? И почему я до сих пор не додумалась до этого?