Воскресное утро
Шрифт:
— Переведи ему. Я — командующий Западным Фронтом генерал армии Жуков. И это он — бывший командующий бывшей 3-й Танковой группы — находится в плену, в который, его взяли мои подчиненные. И через два-три дня перестанет существовать его танковая группа. Она окружена, лишена управления и помощи. И сейчас, артиллерия и авиация Западного Фронта занимается перемалыванием его корпусов, превращением его танков в металлолом. Поэтому я не предлагаю ему ничего. Потому что он мне неинтересен. Он — неудачник. Все что он мог бы сказать — нам известно. Единственное, что я могу ему сообщить — он хотел «увидеть» Москву? Он ее увидит. Проездом в Сибирь. Конвой! В камеру его!
В 17 часов Хацкилевич доложил, что Западная и Восточная ударные Группы, сломив сопротивление 20-й пехотной дивизии 3 Тгр, вошли в Вилейку и замкнули кольцо окружения.
— Соедините меня с Верховным Главнокомандующим! — произнес в трубку телефона ВЧ связи Жуков.
3 июля 1941 года. Москва. Кремль
Сталин ждал известий с Западного Фронта. Обычные сводки с Фронтов он читал после их обработки в Ген. Штабе уже ночью, но сегодня был особый день и он ждал известия лично от Жукова из Минска. Сегодня 3 июля в той истории он обратился к советскому народу с обращением, в котором он призвал народ на Священную войну за свободу и независимость Родины. Сделал он тогда это интуитивно и попал в самую точку — его речь дошла до сердец людей. Поэтому он не стал менять историю и заранее решил обратиться с той же самой речью к советским людям. Отличием, известным лишь небольшой группе осведомленных лиц было лишь то, что и он и они обладали ЗНАНИЕМ. Знанием последующей истории. И вот это Сталин решил использовать в допустимой мере. Речь свою он собирался подкрепить конкретными шагами, которые в той истории он сделал позже и которые, как показала история, были верными. Он всего лишь ускорял процессы. И вот от Жукова он ждал доклада об успешном окружении 3-й Танковой Группы Гота. Этот успех был нужен как глоток воздуха. Он был нужен всем. Но не все осознавали в полной мере его значение. Для всех это была просто страшная жестокая война с поражениями и победами на разных участках. Но Сталин знал, что победа в операции «Ночной Гром» означала коренной поворот и отличие ТОЙ и
Товарищи! Граждане! Братья и сестры!
Бойцы нашей армии и флота!
К вам обращаюсь я, друзья мои!
Вероломное военное нападение гитлеровской Германии на нашу Родину, начатое 22 июня, продолжается, несмотря на героическое сопротивление Красной Армии, несмотря на то, что лучшие дивизии врага и лучшие части его авиации уже разбиты и нашли себе могилу на полях сражения, враг продолжает лезть вперед, бросая на фронт новые силы. Гитлеровским войскам удалось захватить Литву, значительную часть Латвии, западную часть Белоруссии, часть Западной Украины. Фашистская авиация расширяет районы действия своих бомбардировщиков, подвергая бомбардировкам Мурманск, Оршу, Могилев, Смоленск, Киев, Одессу, Севастополь. Над нашей Родиной нависла серьезная опасность.
Как могло случиться, что наша славная Красная Армия сдала фашистским войскам ряд наших городов и районов? Неужели немецко-фашистские войска, в самом деле, являются непобедимыми войсками, как об этом трубят неустанно фашистские хвастливые пропагандисты? Конечно, нет! История показывает, что непобедимых армий нет и не бывало. Армию Наполеона считали непобедимой, но она была разбита попеременно русскими, английскими, немецкими войсками. Немецкую армию Вильгельма в период первой империалистической войны тоже считали непобедимой армией, но она несколько раз терпела поражения от русских и англо-французских войск и, наконец, была разбита англо-французскими войсками. То же самое нужно сказать о нынешней немецко-фашистской армии Гитлера. Эта армия не встречала еще серьезного сопротивления на континенте Европы. Только на нашей территории встретила она серьезное сопротивление. И если в результате этого сопротивления лучшие дивизии немецко-фашистской армии оказались разбитыми нашей Красной Армией, то это значит, что гитлеровская фашистская армия так же может быть разбита и будет разбита, как были разбиты армии Наполеона и Вильгельма.
Что касается того, что часть нашей территории оказалась все же захваченной немецко-фашистскими войсками, то это объясняется главным образом тем, что война фашистской Германии против СССР началась при выгодных условиях для немецких войск и невыгодных — для советских войск. Дело в том, что войска Германии как страны, ведущей войну, были уже целиком отмобилизованы и 170 дивизий, брошенных Германией против СССР и придвинутых к границам СССР, находились в состоянии полной готовности, ожидая лишь сигнала для выступления, тогда как советским войскам нужно было еще отмобилизоваться и придвинуться к границам. Немалое значение имело здесь и то обстоятельство, что фашистская Германия неожиданно и вероломно нарушила пакт о ненападении, заключенный в 1939 году между ней и СССР, не считаясь с тем, что она будет признана всем миром стороной нападающей. Понятно, что наша миролюбивая страна, не желая брать на себя инициативу нарушения пакта, не могла стать на путь вероломства.
Могут спросить: как могло случиться, что Советское правительство пошло на заключение пакта о ненападении с такими вероломными людьми и извергами, как Гитлер и Риббентроп? Не была ли здесь допущена со стороны Советского правительства ошибка? Конечно, нет! Пакт о ненападении есть пакт о мире между двумя государствами. Именно такой пакт предложила нам Германия в 1939 году. Могло ли Советское правительство отказаться от такого предложения? Я думаю, что ни одно миролюбивое государство не может отказаться от мирного соглашения с соседней державой, если во главе этой державы стоят даже такие изверги и людоеды, как Гитлер и Риббентроп. И это, конечно, при одном непременном условии — если мирное соглашение не задевает ни прямо, ни косвенно территориальной целостности, независимости и чести миролюбивого государства. Как известно, пакт о ненападении между Германией и СССР является именно таким пактом. Что выиграли мы, заключив с Германией пакт о ненападении? Мы обеспечили нашей стране мир в течение полутора годов и возможность подготовки своих сил для отпора, если фашистская Германия рискнула бы напасть на нашу страну вопреки пакту. Это определенный выигрыш для нас и проигрыш для фашистской Германии.
Что выиграла и проиграла фашистская Германия, вероломно разорвав пакт и совершив нападение на СССР? Она добилась этим некоторого выигрышного положения для своих войск в течение короткого срока, но она проиграла политически, разоблачив себя в глазах всего мира как кровавого агрессора. Не может быть сомнения, что этот непродолжительный военный выигрыш для Германии является лишь эпизодом, а громадный политический выигрыш для СССР является серьезным и длительным фактором, на основе которого должны развернуться решительные военные успехи Красной Армии в войне с фашистской Германией. Вот почему вся наша доблестная армия, весь наш доблестный военно-морской флот, все наши летчики-соколы, все народы нашей страны, все лучшие люди Европы, Америки и Азии, наконец, все лучшие люди Германии клеймят вероломные действия германских фашистов и сочувственно относятся к Советскому правительству, одобряют поведение Советского правительства и видят, что наше дело правое, что враг будет разбит, что мы должны победить.
В силу навязанной нам войны наша страна вступила в смертельную схватку со своим злейшим и коварным врагом — германским фашизмом. Наши войска героически сражаются с врагом, вооруженным до зубов танками и авиацией. Красная Армия и Красный Флот, преодолевая многочисленные трудности, самоотверженно бьются за каждую пядь Советской земли. В бой вступают главные силы Красной Армии, вооруженные тысячами танков и самолетов. Храбрость воинов Красной Армии беспримерна. Наш отпор врагу крепнет и растет. Вместе с Красной Армией на защиту Родины подымается весь советский народ. Что требуется для того, чтобы ликвидировать опасность, нависшую над нашей Родиной, и какие меры нужно принять для того, чтобы разгромить врага?
Прежде всего, необходимо, чтобы наши люди, советские люди, поняли всю глубину опасности, которая угрожает нашей стране, и отрешились от благодушия, от беспечности, от настроений мирного строительства, вполне понятных в довоенное время, но пагубных в настоящее время, когда война коренным образом изменила положение. Враг жесток и неумолим. Он ставит своей целью захват наших земель, политых нашим потом, захват нашего хлеба и нашей нефти, добытых нашим трудом. Он ставит своей целью восстановление власти помещиков, восстановление царизма, разрушение национальной культуры и национальной государственности русских, украинцев, белорусов, литовцев, латышей, эстонцев, узбеков, татар, молдаван, грузин, армян, азербайджанцев и других свободных народов Советского Союза, их онемечение, их превращение в рабов немецких князей и баронов. Дело идет, таким образом, о жизни и смерти Советского государства, о жизни и смерти народов СССР, о том — быть народам Советского Союза свободными или впасть в порабощение. Нужно, чтобы советские люди поняли это и перестали быть беззаботными, чтобы они мобилизовали себя и перестроили всю свою работу на новый, военный лад, не знающий пощады врагу.
Необходимо, далее, чтобы в наших рядах не было места нытикам и трусам, паникерам и дезертирам, чтобы наши люди не знали страха в борьбе и самоотверженно шли на нашу Отечественную освободительную войну против фашистских поработителей. Великий Ленин, создавший наше государство, говорил, что основным качеством советских людей должна быть храбрость, отвага, незнание страха в борьбе, готовность биться вместе с народом против врагов нашей Родины. Необходимо, чтобы это великолепное качество большевика стало достоянием миллионов и миллионов Красной Армии, нашего Красного Флота и всех народов Советского Союза. Мы должны немедленно перестроить всю нашу работу на военный лад, все подчинив интересам фронта и задачам организации разгрома врага. Народы Советского Союза видят теперь, что германский фашизм неукротим в своей бешеной злобе и ненависти к нашей Родине, обеспечившей всем трудящимся свободный труд и благосостояние. Народы Советского Союза должны подняться на защиту своих прав, своей земли против врага.
Красная Армия, Красный Флот и все граждане Советского Союза должны отстаивать каждую пядь Советской земли, драться до последней капли крови за наши города и села, проявлять смелость, инициативу и сметку, свойственные нашему народу. Мы должны организовать всестороннюю помощь Красной Армии, обеспечить усиленное пополнение ее рядов, обеспечить ее снабжение всем необходимым, организовать быстрое продвижение транспортов с войсками и военными грузами, широкую помощь раненым. Мы должны укрепить тыл Красной Армии, подчинив интересам этого дела всю свою работу, обеспечить усиленную работу всех предприятий, производить больше винтовок, пулеметов, орудий, патронов, снарядов, самолетов, организовать охрану заводов, электростанций, телефонной и телеграфной связи, наладить местную противовоздушную оборону. Мы должны организовать беспощадную борьбу со всякими дезорганизаторами тыла, дезертирами, паникерами, распространителями слухов, уничтожать шпионов, диверсантов, вражеских парашютистов, оказывая во всем этом быстрое содействие нашим истребительным батальонам. Нужно иметь ввиду, что враг коварен, хитер, опытен в обмане и распространении ложных слухов. Нужно учитывать все это и не поддаваться на провокации. Нужно немедленно предавать суду военного трибунала всех тех, кто своим паникерством и трусостью мешают делу обороны, не взирая на лица.
При вынужденном отходе частей Красной Армии нужно угонять весь подвижной железнодорожный состав, не оставлять врагу ни одного паровоза, ни одного вагона, не оставлять противнику ни одного килограмма хлеба, ни литра горючего. Колхозники должны угонять весь скот, хлеб сдавать под сохранность государственным органам для вывозки его в тыловые районы. Все ценное имущество, в том числе цветные металлы, хлеб и горючее, которое не может быть вывезено, должно, безусловно, уничтожаться.
В занятых врагом районах нужно создавать партизанские отряды, конные и пешие, создавать диверсионные группы для борьбы с частями вражеской армии, для разжигания партизанской войны всюду и везде,
Войну с фашистской Германией нельзя считать войной обычной. Она является не только войной между двумя армиями. Она является вместе с тем великой войной всего советского народа против немецко-фашистских войск. Целью этой всенародной Отечественной войны против фашистских угнетателей является не только ликвидация опасности, нависшей над нашей страной, но и помощь всем народам Европы, стонущим под игом германского фашизма. В этой освободительной войне мы не будем одинокими. В этой великой войне мы будем иметь верных союзников в лице народов Европы и Америки, в том числе в лице германского народа, порабощенного гитлеровскими заправилами. Наша война за свободу нашего Отечества сольется с борьбой народов Европы и Америки за их независимость, за демократические свободы. Это будет единый фронт народов, стоящих за свободу, против порабощения и угрозы порабощения со стороны фашистских армий Гитлера. В этой связи историческое выступление премьера Великобритании господина Черчилля о помощи Советскому Союзу и декларация правительства США о готовности оказать помощь нашей стране, которые могут вызвать лишь чувство благодарности в сердцах народов Советского Союза, являются вполне понятными и показательными.
Товарищи! Наши силы неисчислимы. Зазнавшийся враг должен будет скоро убедиться в этом. Вместе с Красной Армией поднимаются многие тысячи рабочих, колхозников, интеллигенции на войну с напавшим врагом. Поднимутся миллионные массы нашего народа. Трудящиеся Москвы и Ленинграда уже приступили к созданию многотысячного народного ополчения на поддержку Красной Армии. В каждом городе, которому угрожает опасность нашествия врага, мы должны создать такое народное ополчение, поднять на борьбу всех трудящихся, чтобы своей грудью защищать свою свободу, свою честь, свою Родину в нашей Отечественной войне с германским фашизмом.
В целях быстрой мобилизации всех сил народов СССР, для проведения отпора врагу, вероломно напавшему на нашу Родину, создан Государственный Комитет Обороны, в руках которого теперь сосредоточена вся полнота власти в государстве. Государственный Комитет Обороны приступил к своей работе и призывает весь народ сплотиться вокруг партии Ленина-Сталина, вокруг Советского правительства для самоотверженной поддержки Красной Армии и Красного Флота, для разгрома врага, для победы.
Все наши силы — на поддержку нашей героической Красной Армии, нашего славного Красного Флота!
Все силы народа — на разгром врага!
Вперед, за нашу победу!
И в этот же день в этих же газетах был напечатан перевод немецкого плана «Ост». Каждый советский гражданин мог воочию убедиться в том, что немецкая оккупация несла его народу, его близким и друзьям, смерть. Смерть всего советского народа! В этом же номере было размещено сообщение Совинформбюро об окружении немецких войск севернее Минска и о пленении ее командующего.
4 июля 1941 года. Западный фронт
С утра 3 июля Смирнов ожидал немецкой атаки. Хотя старшина сразу сказал, посмотрев на небо, что немцы днем атаковать не будут и посоветовал всем отдохнуть перед ночью. Сначала ему никто не поверил, но потом, посмотрев на беспрерывно кружащиеся над позициями немцев самолеты и застилающий все небо дым от артиллерийских и авиаударов, народ согласился с мнением старшины и, закончив оборудование позиций, расползся по щелям, в прямом и переносном смысле. Бдила только дежурная служба. По видимому к такому же выводу пришел командир их боевой группы и отдал приказ отдыхать всем свободным от службы и готовиться к ночному бою. В перерывах между грохотом взрывов авиабомб и снарядов ясно была слышна все приближающаяся артиллерийская канонада с запада. Западная Группа шла им навстречу.
Этим днем лейтенант Смирнов познакомился с командиром взвода БРДМ -2 134 МСП лейтенантом Лешей Плохих. Они были практически ровесники. Так думал Сергей, хотя Алексей ему не сказал год своего рождения. Пользуясь приглашением Плохих, Смирнов познакомился с экипажем командирского БРДМ и облазил ее всю. Экипаж состоял из двух человек — водителя Савельева Андрея, колючего на язык рядового, который не язвил только в отношении своего командира и Смирнова, учитывая все же его звание и должность; и наводчика пулеметной установки — ефрейтора Павла Бойкова. Оба они, как пояснил Плохих, были призваны из запаса. Причем Андрей — действительно был водитель, правда, не БРДМ, а БТР -60,70, но машины различались в управлении незначительно; а Бойков — был в недавнем прошлом военный пожарник. Когда Смирнов поинтересовался, как их призвали, то Савельев насупился, а Бойков расхохотался и сказал про Андрея, что тот с гор спустился за солью и его забрили в солдаты прямо на рынке. Савельев в ответ на эту шутку тоже рассмеялся и сказал что Павлик прав. Бойков насупился и настоятельно попросил запомнить, что его зовут не Павлик, Павл'o! Смирнов тоже посмеялся, хотя тут же честно признался, что не понял, причем тут рынок. Тогда Бойков ему пояснил, что Андрей приехал к своему другу в гости, вечером сходили на танцы, а утром в воскресенье все это и случилось. Что конкретно случилось — Сергей все же так и не понял. Наверно, правда — «забрили» в солдаты. Вообще вне строя Павел разговаривал на таком жаргоне, что Сергей не понимал большую часть слов. Сыпавшиеся из уст Павла звукосочетания типа «чуваки, чувихи, косичелы, бичи, кайфово, хилять, телки, овцы, мэны, герлы» и тому подобное заставляли Сергея подозревать Павла в непростом детстве и юности. Однако службу он знал и в строю претензий ни к нему, ни к Андрею не было. Поэтому они и были командирским экипажем.
Внутри БРДМ Сергею понравилось. Приборная доска, руль, рычаги переключения скоростей и раздатки, полный привод, опускаемые колеса для преодоления траншей и умение плавать — все его приводило в восторг. Но больше всего ему нравилось сиденье оператора. Пулеметная установка легко поворачивалась на 360 градусов, стволы поднимались на такой угол, что могли стрелять по воздушным целям, прицелы были выше всяких похвал. И хотя 14.5 мм — это не 45, но плотность и скорострельность огня крупнокалиберного пулемета не оставляла шансов для легкобронированных целей. Сергей еще надеялся ночью посмотреть через приборы ночного видения.
Когда на землю опустилась ночь — они пришли. В смысле немцы. Не было ни артподготовки, ни взлетающих ракет. Была тишина. И в этой тишине к позициям их боевой группы ползла немецкая пехота. И как знать — были бы против них одни БА-10 — может быть их план и удался бы. Но дежурный экипаж БМП разглядел их в ночном прицеле. И выпустил из ПКТ очередь трассеров по обнаруженным. Через минуту уже грохотало все. Немцы, поняв бессмысленность дальнейшей маскировки, открыли артиллерийский огонь по тылам их группы. Откуда-то издали стреляли их танки. Небо было расцвечено множеством сигнальных и осветительных ракет, запускаемых с обеих сторон. Позиции затянуло дымом и пылью от взрывов. Пулеметы БМП стрекотали беспрерывно — операторы этих машин были, чуть ли не единственными с обеих сторон, кто стрелял более-менее прицельно. Они хотя бы что-то видели. Остальные довольствовались стрельбой по мелькающим теням в мерцающем свете падающих ракет и вспышкам выстрелов. Машина Смирнова и весь его взвод так же вели огонь. Попадали ли они — не знал никто. Но потоки трассеров, уходящие с позиций их обороняющейся группы, давали серьезную надежду, что выжить там не могло ничто.
В какой-то момент Смирнов, не отвлекающийся на стрельбу и ведущий наблюдение, заметил, что на правом фланге обороны, там, где были траншеи нашей пехоты, в сторону противника практически никто не стреляет. А за этими траншеями находилась запасная позиция его взвода. Сообщив по рации о переходе его машины на запасную позицию, лейтенант дал команду водителю. Уже подъезжая к укрытию, Смирнов понял, почему из этой траншеи не стреляли — там шел рукопашный бой. Немцы сумели подобраться к траншее на бросок гранаты и ворвались в нее. Сообщив об этом по рации, его броневик пошел на выручку пехоте, отсекая огнем от траншеи подходящего противника. Не дошел его бронеавтомобиль до траншеи метров 20, когда по броне как будто с размаху ударили кувалдой. Двигатель сразу заглох, и потянуло дымом. Сергей дал команду покинуть машину и проорал в рацию, что подбит и горит. К этому моменту из БА выскочил водитель и заряжающий, сразу попавшие под огонь из стрелкового оружия, и залегшие у машины. Лейтенант уже двинулся к двери, когда понял, что его башнер продолжает вести огонь из пулемета. Ему стало стыдно за свою слабость, и он приник к приборам наблюдения. Через несколько секунд в неверном свете вспышек и ракет он разглядел метрах в 200 от траншеи маленький немецкий танк. «Т-2 — автоматически определил его Смирнов — 20 мм пушка и пулемет. Вот почему мы еще живы. Снаряд попал в двигатель и не пробил его насквозь». "Ваня! — орал Сергей, — правей на 2 часа! Дальность 200! Танк противника!» И сунул в казенник снаряд. Башнер лихорадочно закрутил ручкой, разворачивая башню. Выстрел! Сергей приник прибору наблюдения. Т-2 шевелил башней и стволом пушки, выцеливая их. Промахнулись! В следующую секунду в немецкий танк воткнулась очередь из трассеров КПВТ. Кто-то не пожалел и всадил в него не меньше половины ленты, превратив танк в дуршлаг. И стреляли, судя по грохоту — рядом с ними. Смирнов выглянул из машины — перед радиатором, разворачиваясь к немцам бортом и закрывая его раненую машину, ворочалась БРДМ Алексея Плохих. Он сам, выскочив из-под брони, бежал куда-то за корму БА-10. Сергей обернулся и увидел, что сзади, покачиваясь на рытвинах и воронках, подползает БМП с висящим на носу тросом. А в открытый люк БРДМ — перекрывая грохот стрельбы, неслось: «Держитесь косичелы! Ща я вас прикрою! Ну, п…ц вам гансы! А-ааа! Сукиииии!!! Подходи! Отоварю всех!» Мимо бронемашин, с матом, к траншее несся резервный взвод мотострелков с примкнутыми штыками. И Смирнов не выдержал — крикнув экипажу выводить подбитую машину и достав из кобуры ТТ, он тоже помчался вслед за ними.
В траншее и над ней царил ад. Грохотали короткие очереди, хрипели люди, хрустели кости и черепа под ударами прикладов, сверкали штыки и саперные лопатки. Прямо перед ним возник лейтенант-мотострелок с пистолетом в левой руке и лопаткой правой. Стреляя в тех, до кого он не мог дотянуться — он рубил лопаткой всех, кто стоял ближе. Каждый удар сопровождался хрустом костей. Вокруг него уже корчилось в агонии несколько немцев. На очередном замахе лопаткой что-то теплое и скользкое брызнуло в лицо Смирнову и он, поняв, что это, чуть не вывернулся прямо тут же. Но в этот момент появившийся метрах в пяти от лейтенанта немецкий офицер выстрелил в него из пистолета. Лейтенант, взмахнув руками и уронив лопатку, упал. И вот это перевело Смирнова в другое состояние. Время для него замедлилось. Он медленно поднимал свой ТТ, а немец еще медленней переводил «Вальтер» с упавшего лейтенанта на него, но Сергей успел первым, ТТ дернулся в его руке два раза и он мог бы поклясться, что видел, как его пули разорвали мундир на груди немца. А потом наступила темнота. Он ничего не помнил. Пришел в себя, когда бой закончился. Он сидел на краю траншеи грязный, весь в крови, опустошенный и обессиленный. Он знал, что это не его кровь. Но он не помнил, откуда она на нем. К нему кто-то прикоснулся. Он поднял голову и увидел своего башнера. Тот как-то робко смотрел на него, хотя был старше его на 10 лет.
— Товарищ лейтенант! Пойдемте! Машина эвакуирована и находится на позиции. Разбит мотор, но стрелять можно.
Смирнов поднялся. В утренних сумерках вокруг ходили солдаты, уносили раненых и убитых, собиралось оружие, куда-то вели пленных. В траншее обживался резервный взвод. «Жаль лейтенанта, — отрешенно подумал он, — мы наверно с ним были ровесниками». Неожиданно его ударили по плечу. Пред ним стоял тот самый лейтенант из ночного кошмара. Живой и невредимый. И улыбался.
— Как? Тебя же убили! Я сам видел!