Воскресный Армагедец областного масштаба
Шрифт:
Вот и сейчас в итоге он набрал номер дежурного по городу, свалив на того тяжкую ношу непростых решений. Два работающих сейчас патруля находились на другом конце района. Один "принимал" очередную пьяную гоп компанию, не хотевшую расплачиваться за услуги ночного клуба "Аиша". Другой как уехал на семейные разборки, так до сих пор и не отчитался. "Скорей всего волынят, гады" — подумал Шевелев и полез в шкафчик, где у него была замыкана бутылка перцовки. Скоро в дежурку подойдет сменщик, пусть он все и расхлебывает.
Дежурил по городу также капитан, только по фамилии Нечуйдо. Такое вот коротконогое
По этой причине неожиданное ЧП в Зареченском районе оптимизма капитану как-то не прибавило. Шевелев вообще нес конкретную околесицу, и Нечуйдо подозревал, что дежурный просто-напросто напился в хлам. Будучи в настоящий момент канцелярской крысой, капитан же всегда мечтал о подвигах или о таком отчете, где он фигурировал бы лично, чтобы показать начальству свое неподдельное усердие.
Поэтому он допил кофе и "пнул" дежурного водилу на выезд. Городские любили кататься по городу на Форд-Фокусах, машинах неплохих, но совершенно негодных для Добрынинских разбитых дорог. Вот и сейчас, переехав мост, автомобиль сразу сбавил темп движения, объезжая вскрывшиеся по весне ямы. Дорожное покрытие, как и водится на Руси, ушло вместе со снегом.
— Да что там у них с рацией? — выругался Нечуйдо, — Никто не отвечает и помехи какие-то странные.
Он переключился на канал МЧС и после нескольких минут прослушивания их сообщений начал обморочно озираться вокруг: — "Да что за. уйня здесь твориться?". Рации Скорой буквально надрывались, большой поток раненых огнестрельным оружием, пара обстрелянных неизвестными медицинских машин. Пожарные сообщали о многочисленных возгораниях и невозможности проехать к объекту. Они уже потеряли одну машину сгоревшей. Спасатели вытаскивали жильцов с верхних этажей зданий с помощью раздвижных лестниц, выйти с фасадной стороны дома не представлялось возможным.
Капитан почувствовал, что волосы на его голове зашевелились, и он сразу полез рукой к кобуре. Слава тебе хоспади, взял! Молодой вихрастый водитель выглядел спокойным, его АКСУ висел рядом с ним на хитром самодельном креплении.
Форд выскочил к крайнему кварталу спального района и тут же остановился. За домами стелился черный дым, оттуда слышался какой-то странный и громкий треск. Нечуйдо не сразу понял, что это звуки стрельбы. Вот впереди что-то однозначно ухнуло, и капитан заорал:
— Давай вперед, между домами!
— Не проедем, тащ капитан, надо было на Уазе ехать.
— На газ дави!
Сказано — сделано. Форд, пролетев пятьдесят метров, попросту застрял на дороге, сев на брюхо, колея для импортной машины оказалась слишком глубокой.
— Я вас предупреждал, тащ капитан.
— Вылезай, горе мое.
Нечуйдо осторожно потрусил к торцу пятиэтажки, и сразу за ней наткнулся на машину Скорой помощи. Упершись спиной об колесо, около нее сидел перемотанный бинтами человек и курил папиросу.
— Ты кто? Где врачи? — посыпались вопросы от капитана.
— О! Менты пожаловали!
— Ты чего о. л?
— Б..ть здесь стреляют, а вы как всегда пьяных шманаете.
— Не гони, мужик, нам только
— Водитель я этот машинки, — мужик кивнул в сторону продырявленного Фиата, — Как только за угол завернул, тут же меня и продырявили. Ребята вот замотали и здесь пока оставили.
— А сами где? — снова спросил сержант, Нечуйдо решил пока помолчать, а водитель Скорой наметанным взглядом отметил, как молодой полицейский держит оружие.
— Служил где?
— Ага, внутряки. Командировки в солнечные края и всякое прочее.
— Значит, понимаешь, это хорошо. Врач и фельдшер в доме, бабу какую-то спасают, вышла дуреха покурить на балкон. Первая партия раненых уже отправлена, сейчас спасателей ждем. А там, кстати, впереди, на линии фронта двое ваших ошиваются.
Нечуйдо молча переваривал слова "на линии фронта" и "партия раненых". Все это скорее попахивало уголовным делом по халатности, но уж никак не медалями за безупречную службу. Но делать нечего, раз приехал, то надо идти вперед.
— Сержант, за мной!
— Тащ капитан, куда вы?
Но дежурного уже несло прямо по тротуару, не оглядываясь, туда, откуда слышались выстрелы и метались неясные в дыму фигуры. Добежать до места капитан не успел, что-то внезапно ожгло его бок и толкнуло на дорогу. Уже валяясь в весенней стылой луже, дежурный по городу почувствовал резкую боль.
— Ну что же вы, тащ капитан, — пробормотал сержант, подхватив низкорослого офицера прямо за китель, затащил того за техническую будку. Сам то сержант во время движения держался стены здания и вдобавок постоянно пригибался.
Нечуйдо очухался, уже сидя на зеленом ящике, его китель оказался сорван и незнакомый солдат в странной форме накладывал на его тело повязку.
— Че, милок, рана малая, заживет до дружения, — пробормотал странным говором солдатик, а напротив глаз капитана оказались светло-голубые глаза его водителя.
— Вы как, тащ капитан? Задело вас малехо, навылет. Пустяки!
— Да что тут…? — Нечуйдо заполошно оглянулся. Окраина квартала больше всего походила сейчас на поле боя, какие он наблюдал пока только на кадрах военных кинофильмов. Дымовые вихри, потемневший снег, обломки деревянных ящиков, горы стреляных гильз. Впереди одиноко чадил броневик, из дыры в его корпусе вырывались клубы совершенно черного дыма, а из заднего люка доставали чье-то тело. За кучами разбитого кирпича и бетона засели люди в зеленой форме, выставив вперед стволы разнообразного оружия.
"Это все правда? Это на самом деле?" Капитан повернул голову назад, за углом теплового узла скучковались группы раненых людей, в форме и без нее. А перед ними, прямо на грязном, поникшем снегу лежали… "О боже, это трупы! Несколько гражданских, военные и…». Нечуйдо остановил свой взгляд на худощавом пареньке в сером камуфляжном костюме. "Наш!".
Неизвестно, что тогда провернулось в голове обычного, в общем-то, для нашей страны полицейского офицера, в меру угодливого перед начальством, в меру тащившего нелюбимую им службу, и не самого плохого, заметьте, парня. Но из самых глубин души правнука Героя Советского Союза поднялась неведомая ему доселе волна ярости. И сейчас Нечуйдо стало невыносимо стыдно, что вот он, взрослый мужик занимается всякой х. ей, прости хоспади. А тут такое творится!