Воскресный Армагедец областного масштаба
Шрифт:
— Тащ генерал, вторая рота готова к движению! — молодцевато козырнул перед ним молодой старший лейтенант.
— Боекомплект погружен?
— Так точно! Тройной.
— Держите связь и выдвигайтесь, на перекрестке дождитесь ГАИ, будут вас сопровождать. Мне только ДТП не хватало, — приказал мрачным тоном генерал.
— Тащ генерал, — молодой старлей выглядел смущенным.
— Что еще?
— А правда, что в Добрынинске настоящий бой идет?
— Отставить слухи, товарищ старший лейтенант! Выполняйте боевую задачу!
Ротный отдал честь и крутанулся на месте, вид у командира бригады сейчас был достаточно злой, и попадать под его горячую руку не хотелось.
— Товарищ генерал, вам сообщение, — полковой связист подал Шкуро армейский планшет.
— Это еще что за бл…во? — не поверил своим глазам командир бригады, — Михаил Николаевич, гляньте! — позвал он командира Николаевского полка.
— Подготовить две штурмовые роты для посадки в вертолеты. Вывести из ПДД всю тяжелую технику и доставить в Добрынинск немедленно, тройной боекомплект, подпись Начальник генштаба Калядин.
— Михаил Николаевич, мы что, воевать с кем собрались?
— Не могу знать, товарищ генерал, — комполка ответил слишком официозно, что явно не понравилось генералу.
— Тогда выполняйте поставленную задачу.
— Есть!
Шкуро оглянулся и увидел майора из оперативного отдела штаба.
— Потапов, что там в сети творится, можешь показать?
— Так точно, пройдемте ко мне.
— Чай у тебя есть, майор, а то и позавтракать не успел?
— Найдется, тащ генерал.
Вот ответ штабиста Шкуро понравился, хоть кто-то без нервов спокойно свою работу делает. А то боевая тревога, а все ползают, как сонные мухи!
После трех чашек чая с двумя толстенными бутербродами генерал обреченно откинулся на спинку стула.
— Ни…уя себе х…я, ху… раз…иншься. А что Москва, Потапов?
— Сопли жуют, тащ генерал.
Честный ответ штабиста Шкуро также понравился. Он сделал себе заметку в голове, что этого офицера неплохо бы и продвинуть по службе, а сам начал набирать телефон соседней гвардейской бригады.
— Сергей Степанович? Это Шкуро вас беспокоит. Вы в курсе последних событий в Добрынинске? Не совсем? Тогда я сейчас вам по ЗАС материал пришлю. У нас тут не то чтобы ЧП, а полная катастрофа намечается, а эти утырки в Генштабе не мычат, не телятся. Переговорим минут через двадцать? Отлично, на связи!
Генерал уверенным движением повернулся к майору и коротко приказал:
— Второй и третий полк также поднимаем по тревоге, дивизион самоходок, батальон связи, и все тыловые службы. Всех офицеров из дома в части и срочно! Выгребай из складов все вооружение и боеприпасы, которые там имеются. И зам по тылу со старшинами объясни популярно, чтобы никак у меня нычек!
Генерал молодцевато выскочил на крыльцо и оглянулся. В воздухе плыли клубы сизого дыма, армейский мат и ощущение беды.
Город сдавал, сдавал потихоньку позиции. Армия пришла слишком поздно, и теперь жители Добрынинска расхлебывали последствия этого разгильдяйства. Эвакуация населения также началась поздно. И скоро все окружающие областной центр дороги были буквально забиты автомобилями и людьми. Областное и городское начальство слишком долго пытались выслужиться перед столичным начальством, показывая этим, что будто бы держат ситуацию под контролем. В Совете Безопасности страны еще пару дней решали, кому поручить военную часть операции: Росгвардии или все-таки военным. А в Генштабе еще некоторое время продолжалось препирательство между различными родами войск.
Именно этого потерянного навсегда времени и не хватило обычным людям, чтобы спокойно собраться и выехать. Итогом набирающего силу бардака были новые жертвы и бесконечные страдания пойманных врасплох жителей области. В спешке эвакуации терялись дети, ценности, родственники. Стоящие на выездах из города военные бесцеремонно выхватывали из толпы беженцев мужчин призывного возраста, оставляя семьи без опоры и защиты. Обозленные "призывники" стреляли в спину ментам и собственным командирам, только усиливая прифронтовой хаос. Слишком ретивые начальники воссоздали военные трибуналы, рубя головы налево и направо. Русь снова и снова производила новые реки крови.
А город горел. Михалыч и урядник с мрачным выражением лица наблюдали многочисленные пожарища, охватившие кварталы областной столицы. Они оба были ранены и теперь их вывозили из госпиталя на попутном военном транспорте.
— Как у нас, — вздохнул ратник из неведомого мира, и попросил папиросу у лежащего тут же рядом Ратмирова, тот был бледен, но все еще с папиросами, — Начудили чародеи с окнами в тайные миры, вот и расхлебываем.
— Чародеи это маги? — спросил паренек-ютубер, так он себя называл, держа сейчас в перевязанной бинтами руке маленькую камеру и продолжая снимать "Историю".
— Не, это ученые мужи. Магов у нас жгут… как поймают, или на кол. В Церкви специальный приказ есть, магический.
— Ну, все, как всегда …ля, — матюгнулся Михалыч, — Эти пи… асы наукой своей занимаются, а в заднице мы оказываемся. Как с атомом, та же история.
В соседнем санитарном автобусе ехал капитан, нет, уже майор Нечуйдо. Он до самого конца руководил обороной Заречного района, и на его бледном лице отражалась только решимость сразу после выздоровления снова встать в строй.
Начальник полевого госпиталя капитан запаса Билюлькин вышел из походного кунга, где проводилось очередное совещание, и с дикой тоской смотрел на далекое зарево. Его успокаивало только то, что жена с детьми успела уехать к сестре на Дальний Восток, еще до того, как все перевозки по стране в свои руки взяли военные.
Генерал Шкуро со своим начальником штаба был занят тем, что из остатков своих батальонов пытался заново создать рубеж обороны и укрепиться на восточном берегу речки Лязьмы. Он был уверен, что его солдаты и офицеры лягут костьми, но дадут уйти на достаточное расстояние многочисленным колоннам беженцев. Лично себя он в живых уже не числил, в эти страшные дни генерал увидел слишком много ликов смерти. Он уже нутром чувствовал, что старуха с косой уже накрыла его своей костлявой дланью, оставив только короткую отсрочку для окончания земных дел.