Воскресшая жертва (сборник)
Шрифт:
Она хихикнула. Миссис Кимберли было шестьдесят пять — совсем девочка.
— А!
По улице проехала карета «скорой помощи».
— Ничего серьезного, — сказала миссис Моран. — Сирена не включена.
Они проследили, как из автомобиля вынесли носилки.
— Вон она бежит, — заметила миссис Линк. — Опять опаздывает. Смотрите, как несется.
Они проследили за сбегавшей по ступеням медсестрой.
— Роженица, — сказала миссис Кимберли. — Взгляните на мамашу в кресле-каталке. Некоторое время ей не придется пользоваться ногами.
— Обратите внимание на папашу.
— О-о, — протянула миссис Моран. — Вот идет Великий Профиль.
Карты громко зашлепали. Норны услышали, как открылась входная дверь и по лестнице зазвучали Шаги Лотона Арчера.
— Он не получил роль, — сказала миссис Моран.
— Он их никогда не получает, — отозвалась миссис Кимберли.
— Ладно, девочки, кто дал мне даму пик?
Игра, в которую они играли, называлась «черви».
В просторной старой кухне хозяйка сообщила:
— Я сдала веранду.
— Это хорошо, — отсутствующим тоном произнес мистер Пибоди. Он сидел в углу кухни на древнем кресле-качалке, которое он провозгласил своим гнездом, и, читая газеты, потягивал пиво.
Его жена довольно резко опустилась на стул.
— Я должна принимать всех, — слабо произнесла она, — пока у меня еще есть такая возможность. Я не знаю, что нам делать, Гарольд.
— Не беспокойся, — ответил мистер Пибоди. — Не беспокойся. Дом не снесут до сентября. — Он взглянул на зажатые в руке жены деньги. — Тебе что-нибудь нужно в торговом центре? — с надеждой спросил он.
Хозяйка одарила его суровым взглядом и свернула деньги в тугой комок. В торговом центре был винный отдел.
Когда Шерри, отдохнув часок, заскочив на минуту к Джонни и добравшись до дома на автобусе, позвонила в дверь миссис Айви (она чувствовала себя обязанной еще раз навестить соседку), было уже четыре часа дня. Никто не ответил. Шерри прошла по знакомой дорожке и вставила ключ в дверь дома, в котором она когда-то жила — еще сегодня утром.
Собравшись с силами, она шагнула внутрь, где воздух уже стал каким-то нежилым, поспешно прошла в свою спальню, достала с полки два чемодана и быстро уложила в один свои вещи, а в другой — вещи Джонни. Она нервничала. Ее поджимало время. Шерри тяжело было быть вдали от Джонни продолжительное время. Ей хотелось поскорее уйти отсюда.
Склонившись над коробкой с украшениями, где не было ни одного действительно ценного камня — одна мишура, — Шерри обнаружила двадцатидолларовую купюру, которую давным-давно сама там припрятала. Нужно ли тащить чемоданы до автобуса или лучше вызвать такси? Она не могла сообразить.
Ей совсем не хотелось заходить на кухню, но, поразмыслив, она все же зашла туда — только для того, чтобы достать из холодильника быстропортящиеся продукты и выбросить их. Она ни к чему не притронулась. Она должна была испытывать голод, ведь она не обедала, но тем не менее; не могла заставить себя съесть что-нибудь. Затем, как будто решившись, Шерри взяла телефон (кто оплатит счет?) и заказала такси.
Дожидаясь машины, она позвонила в клуб своему шефу, мистеру Додду, который, выразив возгласами
Это заставило ее подумать о почте. Шерри взглянула на поднос под щелью в двери. Ничего, кроме счета за газ. Кто оплатит его? Шерри положила его обратно. Она не могла позволить себе забивать этим голову. Шерри подумала, не сообщить ли в почтовое отделение свой новый адрес. Нет, по крайней мере, не сейчас.
Шерри даже ощутила какой-то восторг от мысли, что никто на свете не знает, куда она скрылась. Завтра об этом должен будет узнать адвокат. Она договорилась с ним о встрече.
Вытащив чемодан на улицу и заперев за собой дверь, не испытывая ни малейших сомнений, что за ней следят чьи-то соседские глаза, Шерри остановилась у проезжей части, поставив на землю все имущество, которое позволила себе унести. Теперь у нее нет ни дома, ни мужа, ни работы; очень мало наличных денег. У нее есть ребенок. И у меня есть здоровье, мрачно напомнила себе Шерри.
Хотя у нее была привычка мысленно сглаживать неприятности надеждами на лучшее, но ведь действительно у нее прекрасное здоровье. И у нее действительно есть друзья — ее собственные друзья. О, не здесь, добрые, старые друзья там, на Востоке, люди, которые знали ее родных. И ее лучшая подруга и бывшая соседка по общежитию, теперь вышедшая замуж.
Надо будет перетащить барахло на новое место, а затем зайти в больницу, где можно перекусить в кафетерии, и посмотреть, как приготовят Джонни ко сну. Потом раздобыть бумагу и конверты. Можно было бы захватить из дома. Но нет, она больше не вернется туда никогда. Надо будет написать своим друзьям — старым друзьям. Они помогут ей.
Шерри не знала, сколько времени ей потребуется на то, чтобы найти, что у нее осталось в этом мире помимо того, что было сейчас при ней. Ей придется вести себя осторожно. Она также не знала, сколько ей достанется из девятисот двадцати семи долларов. А ей предстояло много расходов. Да, необходимо быть осторожной и действительно написать друзьям и попросить их помочь деньгами.
Заполнив мысли арифметическими расчетами, Шерри могла теперь уехать, не оглядываясь назад. Так, посмотрим. Шестьдесят семь долларов семьдесят пять центов плюс двадцать долларов — это будет восемьдесят семь семьдесят пять. Минус двадцать пять долларов, уплаченных миссис Пибоди. Минус билет на автобус, сорок центов, минус стоимость такси и, конечно же, ужин. И бумага с конвертами. И марки.
Лишь расплатившись с водителем и затащив чемоданы в свою комнату, Шерри вспомнила, что не связалась с няней, мисс Эрскин. Что ж, миссис Айви, несомненно, известит ее о том, что произошло, — и в самом скором времени. Шерри прошла мимо телефона-автомата, висевшего на стене, раздумывая, что она может и чего не может себе позволить. В сумочке под мышкой лежало шестьдесят два доллара тридцать пять центов. Няне она была должна девять долларов. Это показалось Шерри очень большой суммой.