Воскресшие боги
Шрифт:
– - Может быть, это вам только снится, мона Кассандра?
– - А как же другие видят? Или ты об этом не слышал?
Кузнец в нерешительности почесал у себя за ухом.
– - Впрочем, я и забыла,-- продолжала она с насмешкою,-- вы ведь тут люди ученые, ни в какие чудеса не верите, у вас все механика!
– - Ну ее к черту! Вот она мне где, эта механика! указал кузнец на свой затылок. Потом, сложив руки с мольбою, воскликнул: -- Мона Кассандра! Вы знаете, я человек верный. Да мне и болтать невыгодно. Того и гляди, брат Анджело самих притянет. Скажите же, сделайте милость, скажите мне все в точности!.
– - Что сказать?
– - Как вы летаете?
– - Вот чего захотел! Ну, нет,--этого я тебе не скажу. Много будешь знать, рано состаришься.
Она помолчала. Потом, заглянув ему прямо в глаза долгим взглядом, прибавила тихо: -- Что тут говорить? Делать надо!
– - А что нужно?
– - спросил он дрогнувшим голосом, немного бледнея.
– - Слово знать, и зелье такое есть, чтобы тело мазать.
– - У вас есть?
– - Есть.
– - И слово знаете? Девушка кивнула головою.
– - И полечу?
– - Попробуй. Увидишь-это вернее механики!
Единственный глаз кузнеца загорелся огнем безумного желания.
– - Мона Кассандра, дайте мне вашего зелья! Она засмеялась тихим, странным смехом.
– - И чудак же ты, Астро! Только что сам называл
тайны магии глупыми бреднями, а теперь вдруг поверил... Астро потупился с унылым, упрямым выражением
в лице.
– - Я хочу попробовать. Мне ведь все равно -- чудом или механикой, только бы лететь! Я больше ждать не могу...
Девушка положила ему руку на плечо.
– - Ну, Бог с тобой! Мне тебя жаль. В самом деле, чего доброго, с ума сойдешь, если не полетишь. Уж так и быть, дам я тебе зелья и слово скажу. Только и ты, Астро, сделай то, о чем я тебя попрошу.
– - Сделаю, мона Кассандра, сделаю все[ Говорите!.. Девушка указала на мокрую черепичную крышу, блестевшую за стеной сада в лунном тумане.
– Пусти меня туда. Астро нахмурился и покачал головой.
– - Нет, нет... Все, что хотите, только не это!
– - Почему?
– - Я слово дал не пускать никого.
– - А сам был? " -- Был.
– - Что же там такое?
– - Да никаких тайн. Право же, мона Кассандра, ничего любопытного: машины, приборы, книги, рукописи, есть и редкие цветы, животные, насекомые-ему путешественники привозят из далеких стран. И еще одно дерево, ядовитое...
– - Как ядовитое?..
– - Так, для опытов. Он отравил его, изучая действие ядов на растения.
– - Прошу тебя, Астро, расскажи мне все, что ты знаешь об этом дереве.
– - Да тут и рассказывать нечего. Ранней весною, когда оно было в соку, пробуравил отверстие в стволе до сердцевины и полою, длинною иглою вбрызгивал какую-то жидкость.
– - Странные опыты! Какое же это дерево?
– Персиковое.
– - Ну, и что же? Плоды налились ядом?
– - Нальются, когда созреют.
– - И видно, что они отравлены?
– - Нет, не видно. Вот почему он и не впускает никого: МО.ЖНО соблазниться красотой плодов, съесть и умереть.
– - Ключ у тебя?
– - У меня.
– - Дай ключ, Астро!
– - Что вы, что вы, мона Кассандра! Я поклялся ему...
– - Дай ключ!--повторила Кассандра.--Я сделаю так, что ты в эту же ночь полетишь, слышишь,-- в эту же ночь! Смотри, вот зелье.
Она вынула из-за пазухи и показала ему стеклянный пузырек, наполненный темною жидкостью, слабо блеснув шей в лунном свете, и, приблизив к нему лицо, прошептала вкрадчиво:
– - Чего ты боишься, глупый? Сам же говоришь, что нет никаких тайн. Мы только войдем и посмотрим... Ну же, дай ключ!
– - Оставьте меня!--проговорил он.--Я все равно не пущу, и зелья мне вашего не надо. Уйдите!
– - Трус!--молвила девушка с презрением.--Ты мог бы и не смеешь знать тайны. Теперь я вижу, что он колдун и обманывает тебя, как ребенка... Он молчал угрюмо, отвернувшись. Девушка опять подошла к нему:
– - Ну, хорошо, Астро, не надо. Я не войду. Только открой дверь и дай посмотреть...
– - Не войдете?
– - Нет, только открой и покажи. Он вынул ключ и отпер.
Джованни, тихонько привстав, увидел в глубине маленького сада, окруженного стенами, обыкновенное персиковое дерево. Но в бледном тумане, под мутно-зеленым лунным светом, оно показалось ему зловещим и призрачным.
Стоя у порога, девушка смотрела с жадным любопытством широко открытыми глазами; потом сделала шаг вперед, чтобы войти. Кузнец удержал ее. Она боролась, скользила между рук, как змея. Он оттолкнул ее так, что она едва не упала. Но тотчас выпрямилась и посмотрела на него в упор. Бледное, точно мертвое, лицо ее было злобно и страшно: в эту минуту она в самом деле была похожа на ведьму.
Кузнец запер дверь сада и, не прощаясь с моной Кассандрой, вошел в дом.
Она проводила его глазами. Потом быстро прошла мимо Джованни и выскользнула в калитку на большую дорогу к Порта-Верчеллина.
Наступила тишина. Туман еще сгустился. Все исчезало и таяло в нем.
Джованни закрыл глаза. Перед ним встало, как в видении, страшное дерево с тяжелыми каплями на мокрых листьях, с ядовитыми плодами в мутно-зеленом лунном свете- и вспомнились ему слова Писания:
"Заповедал Господь Бог человеку, говоря: от всякого дерева в саду ты будешь есть.
А от дерева познания добра и зла, не ешь от него; ибо в день, в который ты вкусишь от него, смертью умрешь".
ТРЕТЬЯ КНИГА. ЯДОВИТЫЕ пЛОДЫ
Герцогиня Беатриче каждую пятницу мыла голову и золотила волосы. После крашения надо было сушить их на солнце.
С этой целью устраивались вышки, окруженные перилами, на крышах домов.
Герцогиня сидела на такой вышке, над громадным загородным дворцом герцогской виллы Сфорцески, терпеливо вынося палящий зной, в то время, когда и работники с волами уходят в тень.
Ее облекала просторная, из белого шелка, накидка без рукавов. На голове была соломенная шляпа -- солнцевик, для предохранения лица от загара. Позолоченные волосы, выпущенные из круглого отверстия шляпы, раскинуты были по широким полям. Желтолицая рабыня-черкешенка смачивала волосы губкою, насаженною на острие веретена. Татарка, с узкими косыми щелями глаз, чесала их гребнем из слоновой кости.