Восьмая могила во тьме
Шрифт:
– То есть с моим сыном? Видишь ли, я создал себе сына и возложил на него определенную миссию, но он даже с этим не справился.
– Как-то мне не кажется, что ты слишком уж разочарован.
Ко мне потихоньку подбирался Ош. Люцифер бросил на него безразличный взгляд и спросил у меня:
– Почему я должен быть разочарован, если мой сын сделал именно то, на что я рассчитывал? Он никогда не выполнял мои приказы. Так почему же с приказом убить тебя должно быть иначе?
– То есть ты знал, что он не подчинится?
– Такова его природа. Он не из тех, кто покорно следует правилам. И я знал, что он захочет быть с тобой – с вэл-итх, последней
– Ты ничего обо мне не знаешь.
– Я знаю, что ты первый бог чистого света, первый настоящий призрачный бог, порожденный двумя другими призрачными богами. И я знаю, что ты тринадцатая. Ты унаследовала силу всех богов своего мира, и все же сейчас стоишь передо мной и играешь со мной в игры. Я польщен и поражен тем, как много значат для тебя все эти людишки, раз ты рискуешь жизнью ради них. Наверняка ты понимаешь, что бросила свой мир беззащитным и уязвимым. Как знать, что ты там увидишь, когда вернешься?
– Чего ты хочешь?
– Желаний у меня много. С чего бы начать?
Весь разговор я едва дышала. Это же Рейес! Его голос, его прекрасное лицо. Но в нем больше не было ни привычных жестов, ни убеждений, ни сострадания. Тот, кто стоял передо мной, ни капельки не был похож на моего мужа. И все же я снова и снова спрашивала себя, почему все в этой комнате, включая и мою драгоценную дочь, до сих пор живы. Люцифер мог натравить на нас своих псов в любую секунду. Так чего же он ждет?
– Впрочем, все, чего я хочу, находится здесь. Я наконец-то занял тело собственного сына, а это, вынужден признать, оказалось сложнее, чем я ожидал. Для начала пришлось ослабить его, заставить так сильно беспокоиться о тебе и вашем создании, чтобы он не мог спать. Понятия не имел, что понадобятся месяцы, но игра стоила свеч. Сама посмотри. – Люцифер потянулся, словно испытывал на прочность новое тело. – Полагаю, он не менее красив, чем я.
– А по-моему, намного красивее.
– Что ж, может быть, ты права. Я сделал правильный выбор. Хотя мог бы выследить чемпиона, даэву-беглеца, и вместо сына взять его. Однако сомневаюсь, что мне к лицу столь юный возраст.
Признание Люцифера удивило Оша, который явно не подозревал, что вообще рассматривался в качестве варианта.
– Но тебе, вероломец, волноваться не стоит. У меня на тебя большие планы.
– Зачем тебе вообще тело?
– А ты видела, как мы выглядим в этом мире? К тому же мне не хотелось жить, как вампир. Нам можно появляться на свету только в человеческом теле. Но это тебе известно. А знаешь ли ты, что ни один человек не в состоянии меня вместить? Именно поэтому я создал сына. – Люцифер посмотрел на ногти Рейеса и одобрительно улыбнулся. – Прежде чем мы продолжим, ты должна кое-что понять. К этому дню я готовился столетиями. Видишь ли, просто так сбежать из ада нельзя. Нужна карта. Лучшие картографы рабски трудились несколько тысяч лет, чтобы в конце концов создать ключ к вратам, которые удерживали меня в заточении. В процессе создания этого ключа наши потери в вечной пустоши исчислялись миллионами. Существовал риск, что карта попадет не в те руки, поэтому я напечатал ее на собственном сыне. А еще превратил его самого в ключ – в портал. Затем уничтожил оригинал и всех, кто помогал его создавать. Всех, кроме одного. – Он сердито посмотрел на Оша. – Одного так и не нашли. Что скажешь, непослушный мальчишка? Ты съел моего картографа?
В ответ Ош не сказал ни слова.
–
Оранжевый бриллиант! Чтобы не отвисла челюсть, я крепко стиснула зубы.
– Оказалось, пройти за ним по пустоши и остаться незамеченным куда проще, чем я думал. Пустошь огромна, а он двигался по ней со скоростью света. Не зря ведь он портал, да еще и с картой. Именно так я и оказался на свободе. Точнее почти на свободе.
Говоря, Люцифер сложил руки за спиной, а я все никак не могла понять, чего он ждет. Зачем он все это мне рассказывает? Почему тянет время?
– Мне надоело жить в тени. Тем более средство от этой напасти находилось совсем близко. Только ослабить моего сына оказалось не так-то просто. Но, когда кого-то изводят кошмары о том, как его жену и дочь разрывают на куски адские псы, стоит только закрыть глаза, рано или поздно этот кто-то лишится сна.
Я мрачно воззрилась на Сатану:
– Ты подверг его пыткам.
– Разумеется.
К этому моменту Ош уже был в паре шагов от меня. Неужели он что-то задумал? Я глянула на Гаррета и поняла, что он вовсе не без сознания, а всего лишь притворяется. Наверное, у них был план. Одна беда – я в планах полный отстой. Поэтому тут же пожалела, что у них не было времени посвятить меня во все детали своего плана.
– Ты же понимаешь, что добром для тебя все это не кончится, - без вопросительной интонации сказала я.
– И почему же?
– Есть древние пророчества о том, что наша дочь тебя с землей сровняет.
– Ох уж эти люди! – рассмеялся Люцифер, и его смех совершенно не был похож на смех Рейеса. – Вечно вы цепляетесь за слова, которые ничего не значат. Пытаетесь расшифровать то, в чем нечего расшифровывать. Тот, кто написал эти ваши пророчества, был кретином.
– И все же ты примчался сюда во всей красе, чтобы ее уничтожить. Разве это не подтверждает истинность текстов? И заодно тот факт, что сегодня тебя постигнет неудача.
Лично я на это очень надеялась, потому что, чем дольше тянул Люцифер, тем сильнее я волновалась.
– Милая моя, у меня есть запасной план даже для запасного плана. Пока мы разговариваем, внутри людей спят двенадцать паразитов из двенадцати разных миров. В этом измерении, на этой планете они ждут уже несколько десятков лет. Просто пока не проснулись. И можешь поверить мне на слово: пробудившись, они будут крайне злы.
– Двенадцать паразитов? То есть ты послал сюда Дюжину, которая плохая? Тогда кто призвал адских псов?
В первый раз за все это время я внимательно посмотрела на зверей. Они и не думали рычать на мою дочь. Они… защищали ее! У меня в душе зародилась очередная надежда. Казалось, псы смотрят только на одного человека в комнате. На Рейеса. Все двенадцать пригнули головы, прижали уши, обнажили зубы, и все как один смотрели только на Рейеса. Нет, не на Рейеса. На Люцифера.
А потом я заметила мужчину. Как и псов, его было трудно рассмотреть. И все из-за сияющего света. То тут, то там поблескивало то серебро, то золото. И вообще казалось, что он весь создан из света – чистого и могущественного.