Восьмая могила во тьме
Шрифт:
– Я за ней присмотрю, пока ты не окажешься рядом, - сказал он.
– Для этого я уже послал пацана.
Лиланд помолчал, словно не знал, что сказать.
– Тогда я помогу.
– Откуда ты узнал о шпионах?
Этот вопрос интересовал меня с тех пор, как Датч об этом заикнулась. Как ее отцу удалось узнать о существовании шпионов?
Он пожал костлявыми плечами:
– Ты же знаешь, как бывает по эту сторону. Слухи ходят.
Не успел он опомниться, как я схватил его за глотку и вжал в камин. Теперь он точно не испарится.
– Повторять вопрос не буду.
Лиланд нахмурился. Попытался вырваться, но не вышло.
– Что ты можешь сделать такого, чего со мной еще не сделали?
С «искренней» улыбкой матерого продавца бэушных машин я наклонился ближе:
– Отправить в ад, например.
Он застыл, но лишь на несколько секунд.
– Чушь. Никого ты туда отправить не можешь.
– Я портал. Так что в любое время.
– Послушай, - наконец уступил отец Датч, - все не так, как тебе кажется.
– Ну так просвети меня.
– Я понятия не имел, кто Чарли такая. Клянусь. Не знал, пока не умер. И только тогда понял, что даже самые дикие предположения и близко не подбирались к истине. Разве мог я подумать, что она – бог? Самый, черт возьми, настоящий! Но ты же сам знаешь, какие у твоего отца планы на нее и на мою внучку.
– Лучше, чем кто бы то ни было.
– Вот я и сделал то, что умею лучше всего. В самом начале службы я работал под прикрытием. Иногда месяцами. И повязал больше дилеров, чем любой коп за всю историю существования полиции в Альбукерке.
– Вот оно что! Ты, значит, под прикрытием. И чем конкретно, стесняюсь спросить, ты занимаешься?
– Шпионю, разумеется.
Такое предательство поразило меня до глубины души.
– То есть ты шпионишь на тех, кто хочет увидеть, как умрет твоя дочь?
Рот Лиланда исказился в кривой улыбке. В основном потому, что я все еще держал его за горло.
– Так и есть. Говорю же, я под прикрытием. И знаю, перед кем отчитывался Дафф. Это мужчина на черном «роллс-ройсе». Я его видел. Он один из эмиссаров твоего отца.
– Не впечатляешь, мистер Дэвидсон.
Я приготовился отослать его обратно в ад. Пусть лучше сидит там, чем шпионит за собственной дочерью на радость моему папаше.
– Сам подумай, - сказал Лиланд. – Ты ведь знал меня до того, как я умер. Неужели ты всерьез считаешь, что меня отправили в ад?
Тут он меня подловил. При жизни Лиланд Дэвидсон был хорошим человеком. По большей части.
– Месяцы ушли на то, чтобы с ними слиться. Убедить, что меня послал большой босс снизу. Чем дольше мы тут разговариваем, тем больше шансов, что ты угробишь мое прикрытие. Так что, если не возражаешь, убери, на хрен, руки.
Он стукнул меня по руке, и я разжал пальцы, но Лиланд не испарился. Что ж, даже после смерти остался при яйцах.
– Все еще не веришь?
– Слова не доказательства, - процедил я, все-таки решив спустить его с поводка.
Если
– Загляни под кровать.
Ладно. Съем наживку. Я пошел в комнату, которую мы с Датч делили больше восьми месяцев, и поднял матрас вместе с ламелями. Потом шагнул в прямоугольную раму и взял упавшую на пол фотографию. Ту самую, которую дала Датч сумасшедшая женщина, жившая в доме, где когда-то жил и я. Человеку, с которым я вырос, Эрлу Уокеру, нравилось фотографировать результаты своих трудов. На этом снимке мне лет четырнадцать. Я связан, побит и весь в крови. Однако переживал вещи и похуже. И все же даже сейчас я ощущал эмоции, с которыми моя жена смотрела на это фото. Ума не приложу, зачем она его сохранила. Даже сюда привезла. Так зачем же?
– Чтобы не забывать, - сказал появившийся рядом Лиланд. – Она считает, что сможет уберечь тебя, не дать чему-то подобному снова с тобой произойти. Думает, она твоя спасительница, но именно это в конце концов принесет ей смерть. Сам подумай, что она пыталась вчера сделать. Она пыталась обменять твою жизнь на свою.
Все, что говорил отец Датч, было до омерзения правильно, однако он ни в чем, черт возьми, меня не убедил. Затолкав снимок в задний карман, я начал собирать вещи.
– Это ничего не доказывает.
– Зато кое-что проясняет.
– Что именно?
– Человек, который все это с тобой сотворил, которого ты превратил в паралитика и отправил в хоспис питаться через соломинку… На «роллс-ройсе» разъезжает именно он.
Тут он застал меня врасплох. Я резко развернулся.
– Эмиссар сидел в нем неделями, - кивнул Лиланд. – По-моему, лучше кандидата не найти. Уокер знает о тебе больше, чем кто бы то ни было. Знает, как ты думаешь. Знает все твои слабости и привычки.
– Никто не знает, как я думаю.
– Но Эрлу Уокеру известно больше, чем многим другим. Монстр внутри него, эмиссар, вчера наконец его убил и теперь целиком и полностью контролирует тело.
– Слава богу за маленькие радости.
– Внутри людей этих гадов чертовски трудно убить. Они намного сильнее любого среднестатистического демона.
– Я в курсе. Или ты забыл? Я собственными глазами видел, что один из них сделал с твоей паршивой женой.
– Тогда почему ты ничего не знал об Эрле Уокере?
Я застыл, и Лиланд снова кивнул:
– По-моему, твой отец позволил тебе увидеть ровно столько, сколько посчитал нужным. Ты еще многого не знаешь, а я во многом могу помочь. Я на вашей стороне, Рейес. Так дай же мне делать то, что я умею лучше всего. Но сначала позволь помочь с Чарли. Бога ради, она моя дочь! Я имею право ей помочь.
Отрицать, что при жизни Лиланд был хорошим человеком, нельзя, но смерть на людей действует по-разному. Добро далеко не всегда выживает в путешествии по сверхъестественному миру. Однако я уже начинал думать, что с этим Лиланд справился.