Шрифт:
Глава 1. Прозрение
«Что это… – смутные образы всплывают в сознании. – Кто она? Явно знакомая девушка: столь тёплые ассоциации, будто давно её знаю и очень близко, но не могу вспомнить деталей или ухватиться за что-то в памяти. – Внезапно всё исчезает, образы растекаются дымом. – Эти кудрявые волосы, статная фигура, чёткий профиль. Чувствую неодолимую потребность найти её, больше похожую на навязчивое желание, но нет ни малейшего намёка, где искать… – Следующая мысль: – Стоп, а сам-то я кто… – И вновь мысли резко меняют направление, и новое осознание: –
Пауза, пустота, темнота и ни единого звука. А потом свет и очередное осознание, больше похожее на откровение свыше:
«Чтобы связать судьбы, требуется искреннее желание и общая гармония. Разрушить созданную связь нельзя. Запечатление не гарантирует отношения или чувства во время следующих перерождений, но путь двух душ переплетается, обязательно появится шанс, произойдёт встреча. – Откровение всплыло в голове чётко и в качестве неоспоримой истины. – Почему я столь уверен в его истинности, и к чему мне вообще такого рода сведения… Откуда я его знаю? Читал… Зрение… Глаза! Я могу видеть!».
Первая же попытка открыть глаза увенчалась успехом, но после того, как он распахнул веки, разум подвергся сокрушительному удару, а вместо ожидаемой возможности видеть сознание получило новую порцию информации, похожую на фильм, прокручиваемый всего для одного зрителя.
Ночь. Громкая музыка. Недавно купленный спортивный Виман – экологически чистая техника, недешёвое летательное средство, способное парить на высоте нескольких сот метров и развивать скорость до трёхсот километров в час.
– Это же я на месте водителя. Уже хорошо. Лечу с вечерней тренировки, припозднился, но куда хочу попасть? – Ему показалось, что память порвали на куски, и теперь каждое событие стало неполным, отрывки, но ни одного целого эпизода.
Это раздражало, однако он продолжил смотреть этот “фильм”, не отвлекаясь на посторонние рассуждения.
Виман двигался на высоте пятидесяти метров со скоростью сто двадцать километров в час. Хлопок, и столб чёрного дыма в носовой части, а затем резкий металлический скрежет и взрыв, поглотивший технику всего за несколько секунд. Крутое пике и сильный удар о землю. Транспорт разлетелся на сотни фрагментов, продолжавших гореть ещё несколько часов после происшествия.
Он ощутил всплеск эмоций, накативших волной, но не было боли и страха, только безнадёжность и пустота… Тошнотворное чувство из разряда тех, когда невозможно повлиять на происходящее, а смотреть и бездействовать очень тяжело, но приходится.
– Стоп. Я вспомнил себя!!! – Как только пришло это осознание, всё вокруг изменилось, барьер, отделяющий его от яви, исчез, он оказался в обстановке, показавшейся ему привычной.
Светлая, но не очень большая комната. В ней нет ни окон, ни источника освещения, но всё отлично видно, словно пространство комнаты наполнено самым комфортным для человеческих глаз светом.
Он полулежит в удобном кресле с подлокотниками и поддержкой для спины и головы. Одет в лёгкие штаны и майку.
В двух метрах от кресла за столом спиной к нему сидит мужчина, полностью погруженный в свои занятия.
Мужчина что-то читает, листая папку в красивом толстом переплёте, и что-то подсчитывает, проговаривая некоторые цифры вслух.
– Так… – приходило всё большее понимание происходящего. – Я ведь умер. Разбился на Вимане. Правильно? – ни к кому особо не обращаясь, задал он вопрос. И сосредоточился на том воспоминании, что пришло к нему первым, враз вспомнив свою любимую жену, ту самую, смысл его жизни.
Догадка его была верна, попал в самое яблочко: техническая неисправность, как потом сообщат его жене и мельком упомянут в новостях.
– Проснулся. Пробуждение не заняло у тебя много времени, – произнёс сидевший за столом мужчина, не поворачивая головы, но потом встал, отложив свои дела. – Как тебя называть? – спросил он, подойдя ближе. Он знал ответ на этот вопрос, но таким образом проверял состояние собеседника.
Перед лежащим в кресле человеком стоял ничем не примечательный с виду тип, явно европеец, с мелкими чертами лица, кипенно-белыми, коротко стриженными волосами и небольшой бородкой. Сухощавого телосложения и очень высокий – около двух метров. По меркам людей, выглядел он примерно на пятьдесят лет, одет был в чёрную мантию, достающую до самого пола и с чрезмерно длинными рукавами, скрывающими кисти.
– Как меня зовут… Да, я помню! – Человек в кресле попытался приподняться, однако это оказалось не так просто. – Лито… – озвучил было своё последнее имя, но передумал, вспомнив, что есть ещё одно, более древнее, первородное. – Орталеон, – произнёс очень твёрдо.
– Не вставай, адаптация ещё не закончена, гравитация попросту прижмёт тебя к полу, – совет прозвучал по-доброму и с заботой. – Всё вспомнил? – уточнил человек в мантии.
– Начинаю. Ты ведь Смерть, верно… Как мне к тебе обращаться?
– Верно…
– Мы во временной капсуле, да? – перебил его Орта, не дав договорить.
– У меня в гостях. Однажды ты нарёк меня «Странник», и, знаешь, мне нравится этот вариант. Пускай так и останется.
Оба согласились.
– Ты осознаёшь себя? – прозвучал несколько странный вопрос.
Орта сосредоточился, напрягая память. Тем временем его разум постепенно прояснялся. В последние пару минут в голове его возник целый рой воспоминаний: эпизоды из прошлого, память множества реинкарнаций, целая река информации, важной и не очень, а главное – скрытые в потаённых уголках разума личностные характеристики.
Вспоминая о былом, Орталеон нисколько не разочаровался. Он никогда не считал себя хорошим человеком и не пытался таковым казаться, однако и к плохим записываться не спешил. Скрывать или стесняться ему было нечего, принимал каждый свой поступок. И хорошо знал местные правила: как-никак он общался со Смертью уже девятый раз. И это только на текущей стадии.
– Орталеон. Третье из семи измерений. Пятый этап становления души. Земля, раса – человек. Этап познания порока и материальных соблазнов. Девятое… – неожиданно запнувшись и помолчав, он продолжил: – Нет, не так… Последнее перерождение, – констатировал, испытывая сильную досаду, но не из-за смерти, а из-за понимания того, что потерял связь со своей половиной, всё ещё ждущей его дома после вечерних занятий.