Восьмой круг ада
Шрифт:
– Томас Мор, святой мученик единой церкви божьей, писал об острове таком... Христос тоже так учил... Это я понимаю... Это не противоречит вере и заветам господа бога нашего... Но тут... нечто иное...
– Так об этом ты и хотел меня спросить?
Он поднял на нее глаза и некоторое время смотрел ей в лицо.
– Нет. Не только об этом... Я хотел, чтобы ты рассказала мне... о себе. О своей жизни. Почему ты такая...
– Какая?
– Не такая... как...
– Как кто?
– Как я. Ты не... обычная.
–
Он беспокойно пошевелился.
– Не знаю... лучше ли этот мир. Не знаю... пока еще, - поправился он. Но ты другая. Знаю. Это я знаю наверняка. Ты говорила: "Я была обыкновенной девочкой. Я обыкновенный человек... Как ты". Я тебе верю, но это... не так. Ты не хочешь себя возвеличивать. Понимаю, грех высокомерия. Ты не можешь... иначе.
– О чем ты?! Может быть, тебе кажется странным, что я, женщина, ученый, доктор? Но в наше время таких женщин-ученых миллионы. А впрочем, и столетия назад, в твое, как ты говоришь, время, тоже были женщины образованные. И даже раньше. Ты, наверно, слышал об Элоизе?
– Элоиза? Я...
– он замолчал.
Вдруг, словно ослепленный ярким светом, он прикрыл глаза рукой.
– Не говори так...
– едва слышно прошептал он.
– Я не поэтому... Не потому, что ты мудрости полна... или прекрасна, как... ангел. Не в этом дело. Я знаю, бывали прекраснолицые и мудрые. Но ты другая! Скажи, почему ты такая... добрая... ко мне? Почему?
Она не знала, что ответить.
– Но... Я такая, какая есть.
В его глазах появился какой-то непонятный блеск.
– Да. Ты говоришь, а я слушаю. И верю. Верю тебе. Хотя... порой ты говоришь странные вещи... Даже страшно. Ты говоришь, а я чувствую, что это правда. Смотрю на тебя, и... мне хорошо. Так, словно я...
– он осекся и только спустя минуту добавил: - Когда тебя нет, мне плохо. Профак Гарда, Стеф Микша, Сап и даже Ром Балич тоже добры ко мне. Но это не то. Скажи, почему именно ты?
– Не понимаю. Я... просто я помогаю тебе приспособиться к жизни в нашем мире. Забочусь о тебе. Такова моя задача. Я стараюсь делать это как можно лучше, вот и все.
– Кто приказал тебе это делать? А может быть, об этом нельзя спрашивать?
– неожиданно смутился он.
Она улыбнулась.
– Почему же! Тут нечего скрывать. Я сама добывалась, чтобы мне поручили наблюдение за тобой. Ученый Совет Института согласился, поэтому я...
– Ты сама хотела?
– живо подхватил он.
– Хотела. Не удивляйся. Твой случай очень интересен... Совершенно необыкновенен!
– Случай? Необыкновенный? Да. Необыкновенный! И ты тоже...
Прозвучал сигнал визофона.
– Пять!
– произнесла Кама пароль, и на экране появилось лицо доктора Балича.
– Привет тебе, о Кама, далекая река!
– Не глупи! Что тебе?
– Не могла бы глубокоуважаемая мадам быть столь любезной и передать мне на часок своего подопечного?
– Сейчас?
– Осмелюсь покорнейше просить... Ты могла бы пока сбегать в бассейн. Я как раз оттуда. Вода и солнце... мечта. Кроме того...
– он многозначительно понизил голос, - я встретил там Микшу. Стеф был бы в восторге...
– Не знаю, смогу ли.
Она взглянула на Мюнха вопросительно, но тот лишь опустил глаза. Она подумала, что в принципе хорошо бы прервать беседу и продумать дальнейшую тактику.
– Вижу, я выбрал не совсем удачный момент, - вздохнув, заметил Балич, решив, что молчание Камы означает отказ.
Однако он ошибся.
– Слушай, Мод! Ты можешь сейчас побеседовать с доктором Баличем? спросила Кама монаха.
– Будет так, как ты пожелаешь, - ответил уклончиво Мюнх. Он не очень симпатизировал Баличу, но боялся показать это в его присутствии.
– Я думаю, мы могли бы сейчас прервать нашу беседу. Доктор, видно, хочет сообщить тебе что-то интересное.
– Я хотел бы поговорить об... аде, - сказал Балич.
– А может, у тебя нет желания, брат Модест?
Мюнх беспокойно пошевелился.
– У меня есть желание, - поспешно согласился он.
– Ты можешь прийти сюда?
– Уже иду!
– А может быть, мне тоже остаться?
– спросила Кама, но Ром недовольно поморщился.
– Нет. Пожалуй, нет. Об аде лучше разговаривать с глазу на глаз, многозначительно сказал он.
– Не правда ли, брат Модест?
Монах кивнул.
Кама встала с кресла.
– Ну, так как? Я на часок уйду.
– Но мы сегодня... еще увидимся?
– спросил Мюнх.
– Обязательно. А я воспользуюсь случаем и договорюсь со Стефом относительно поездки в Варшаву. Может, завтра втроем слетаем на пару часов.
– Да. Завтра.
Балича она встретила у лифта.
– Модест сегодня не в духе. Постарайся особенно его не поникать.
– Не бойся, пастырь заблудших душ. Я хотел бы только кое-что проверить. Твое присутствие может изменить реакции Модеста. Понимаешь?.. Он очень считается с твоим мнением. Если говорить честно, даже чересчур... Боюсь, тут что-то большое, чем авторитет.
– Меня это тоже беспокоит.
– Хорошо, что ты это понимаешь. А тебе не кажется, что не мешает более эффективно воспротивиться усилению этого... аффекта?
Она сделала вид, что не заметила иронии.
– Делаю, что могу... Но все не так просто, как тебе кажется. Я стараюсь, чтобы он смотрел на меня как на обычного человека. Прошу тебя, не мешай, помогай мне!
– Твои желания - закон для меня, о пресветлая!
– засмеялся Балич и помахал на прощание рукой.
– Значит, через час я вернусь.