Воспаление колец
Шрифт:
Сквозь свет луны ходил старик,
И бегал, высунув язык.
Он в жуткий мрак, подземный мрак,
Ходить не вовсе был дурак!
А в общем так большой мастак:
Ваятель с острым долотом,
Строитель с грубым кирпичом;
Могучий фокусник, колдун,
Молчун, а вовсе не болтун!
Он Страх Глубинный победил –
Ему в мурло клинок всадил!
Но в пропасть рухнул – вот беда!
И не осталось и следа!
– Да, Великий Бородач покинул юдоль земной скорби, – торжественно объявил Фордо. – Но кто возглавит нас теперь? И куда мы пойдем?
– Как насчет кандидатуры будущего короля Гондории? – вкрадчиво спросил Элерон.
– Какие проблемы, я согласен вести отряд! – немедленно отозвался Брагомир.
– Пошел в задницу, я себя имел в виду! – схватился за меч Бодяжник.
Брагомир стянул перевязь с Квадратом и оскалил зубы:
– Р-р-р!
– Постойте, друзья мои! – вклинился между спорщиками Лепоглаз. – Я вас рассужу! Ломайтрухлен рядом!
– Дерьмо!
– Р-р-р!..
– ...Это эльфийский рай, там нас накормят и обогреют!
– Мое царство...
– Еще не твое, пока мой папа...
– Заткнись, евнух!
– ...Я готов провести вас к лесу кратчайшим путем!
Лязгнули обнажаемые клинки.
– У-у-у!
– Р-р-р!
– За лесом – река Надуин! Она вынесет нас к самому Рахитану, а там уже и до Мордорвана рукой подать! Ну, вы согласны, чтобы отряд повел я?
– Э-э-э... – Бодяжник озабоченно покосился на Квадрат. – Гм... А эльф говорит дело.
– Эльфы умны, – кивнул Брагомир, задумчиво разглядывая Дрын. – Я согласен. Пускай ведет Лепоглаз.
Спорщики быстро сунули оружие в ножны. Лепоглаз чуть слышно хихикнул.
Гнивли задумчиво подтянул свои штаны.
– Я не слишком настроен идти в Золотарский лес, – сказал он, потупившись. – Тамошние эльфы недолюбливают гномов, и это еще слабо сказано.
– Еще бы им не любить гномов! – ощерился Лепоглаз. – Это же вы при каждом удобном случае величаете Ломайтрухлен Золотарским лесом! Ты мне еще скажи, что это не вы в прошлом году пытались его подпалить!
– Конечно не мы! – честно глядя эльфу в глаза, откликнулся Гнивли. При этом его правая рука со следами ожога спряталась в карман. – С какими-то тремя литрами бензина... – проронил он невзначай. – Кха-а!..
Лепоглаз пожал плечами:
– Не хочешь – как хочешь. Сиди тут или возвращайся в пещеры. Уморийские чморки всегда голодны, и даже такой облезлый гном будет им в радость.
– От конопатого слышу! – огрызнулся Гнивли и первым зашагал вниз по тропе.
Вскоре Лепоглаз вывел отряд на крутой речной берег. Вернее, то, что берег крутой, открыл Гнивли, свалившись из кустов прямо в воду. Пока он, матерясь, выкручивал одежду, герои отыскали тропку, по которой спустились к реке. Поверхность ее была гладкой и блестящей, как стекло. Противоположный берег скрывала завеса белоснежного тумана.
– Это река Невбордель, – сообщил Лепоглаз, зачерпнув горсть воды. – Она кристально чиста и непорочна, как моя родная сестра. И обладает некоторыми волшебными свойствами, о которых я умолчу, чтобы вы не рехнулись. А тебе, Гнивли, будет урок – не бегать впереди батька.
Гнивли достал из-за уха кувшинку и шумно высморкался в реку. Его волосатая грудь была украшена татуировкой неприличного свойства.
– Фу ты ну ты! – прошипел он. – Тоже мне, выискался предводитель!
Наградив гнома презрительной усмешкой, Лепоглаз отвернулся.
– Ломайтрухленский лес на том берегу, единственный и неповторимый, – проговорил он и щелкнул пальцами. – Антре!
Словно повинуясь его жесту, туман быстро рассеялся, и охранители увидели лес. Его исполинские деревья имели пышные зеленые кроны. А также синие кроны, темно-красные кроны, кроны уныло-серые, кроны траурно-черные, кроны фиолетовые, голубенькие и желтые. Это был конец света. Это был пиз... э-э, ну, вы поняли.
– Супрематизм чистой воды, – сказал с отвращением Фордо.
– Да не, шеф, сдается мне, местные эльфы перемудрили с минеральными удобрениями! – предположил Свэм. – Оно ведь как бывает... Помните, в прошлом году под окнами нашей усадьбы уродили желтые помидоры? Ну так а я садил красные. Разок только пописал на рассаду...
– Это волшебный лес, – сухо сказал Лепоглаз. – Волшебный, ясно?
Тут из-за излучины выехала эльфийская шаланда, сработанная из паутины черных вдов и золотистых осенних листьев, приклеенных к паутине эпоксидкой. Два белокурых эльфа в клетчатых рубашках и широкополых шляпах слаженно гребли тремя парами весел 2 и пели грустную песню о чуме, энцефалите и сибирской язве.
– А вот и транспорт! – обрадовался Элерон. – Эй, ребята, сюда!
2
Сам удивляюсь, как это двое эльфов могли грести тремя парами весел!
Эльфы приветливо улыбнулись Бодяжнику, помахали в ответ, но к берегу не повернули.
– Что-то тут не так, – сказал наблюдательный Свэм.
Лепоглаз смущенно кашлянул.
– Они подплывут только в том случае, если кто-нибудь из нас помашет в воздухе пачкой денег, – признался он, отводя взгляд. – Ломайтрухленцы никогда не упускают своей выгоды...
Короче говоря, когда герои переправились, в их карманах гулял ветер. Довольные эльфы отвели лодку на стрежень, с еще большим энтузиазмом исполняя свою грустную песню.
– Не похоже на лес средней полосы, – сказал Опупин, разглядывая гигантские околесицы, циклопические ахинеи, огромные пунцовые галиматьии разлапистые, оранжево-желтые чепуховины-на-постном-масле.
– И яблочки на таких деревцах растут, должно быть, размером с тыкву! – добавил Свэм.
– Это волшебныйлес, – с нажимом сказал Лепоглаз, срывая ароматный цветок с ветви кобыльего бреда.