Воспитанник богов
Шрифт:
— Вот! — высоко, как пловец, держа над головой кувшин, Млый опять продрался через чертоплох. — Пожалуйста. Там еще осталось много хлама.
— Пойдем, — дасу вновь повернул в степь.
— Зачем же я тогда лазил в дупло?
— Разберемся позже. А сейчас лучше убраться отсюда подальше. Не забывай о Летавице.
— Почему она натравила на меня Индрика? — вспомнил Млый недавнее приключение. — Сначала обещала помочь…
— Потому, что ты не стал читать книгу, — быстро сказал дасу.
— А если бы прочитал?
— Тогда бы надобность в Индрике отпала сама собой. Тебя бы не смог спасти даже я.
— Меня бы убила Книга Печали?
— Ну почему ты все понимаешь буквально? — Сторожич даже остановился, чтобы твердо посмотреть Млыю в глаза. — Не хочешь немного подумать. Ты хоть представляешь, что это такое — все знания мира? Как с ними обходиться? Как потом жить дальше? Зачем, наконец, нужна эта самая Книга Печали? Каково ее предназначение? Больше я тебе не скажу пока ничего.
— Ты и так не сказал ничего, — бормотал себе под нос Млый, следуя за дасу. Тот шел широким шагом, не оглядываясь. — Заставил взять кувшин. Зачем он мне? Совершенно ненужная вещь.
Кувшин Сторожич почему-то у Млыя не забрал, и теперь тот вынужден был тащить его в свободной руке. Иногда Млый поднимал кувшин до уровня груди, разглядывал. Ничего особенного. Посуда, и все. Глиняный, покрыт гладкой глазурью. Ни одного орнамента. Цвет — темная терракота. Вместимость примерно три литра.
Разговаривали мало, но дасу все же сказал, что, преследуя, Ний заставил их перевалить скальный хребет и теперь, чтобы вернуться, надо обойти и горы, и лес. А потом уже попытаться отыскать речку с мостом.
На первом же привале, не дожидаясь от дасу дальнейших объяснений, Млый решил заняться кувшином сам. Для начала он перевернул его вниз горлышком и сильно потряс. У него уже давно сложилось впечатление, что кувшин не пуст, что-то в нем есть. Тряс он его довольно долго. О стенки явно стукался какой-то небольшой предмет, но никак не желал вываливаться наружу. Наконец из горлышка выскочил маленький камешек и сильно ударился о землю, словно летел с большой высоты.
— Есть! — Млый поднял камешек и стал его рассматривать.
На ладони лежала гладко обточенная прибоем галька.
Такие гальки использовали как украшения Другие, жившие в землях Сварога. Млый вместе с Родом побывал там один раз после битвы с Отшельниками, видел приморские деревни.
— Смотри, что лежало в кувшине, — показал он гальку Сторожичу. Видишь, как отшлифовала камень вода. Его кто-то принес с берега реки или моря.
— А ты кинь его в кувшин, — неожиданно посоветовал дасу.
— Хорошо, — равнодушно пожал плечами Млый.
Камень канул в кувшин, как в бездну. Не было слышно привычного стука, с каким обычно предмет ударяется о дно, зато раздались характерные щелчки, словно камень падал все ниже и ниже, отскакивая от стенок. Затем где-то совсем далеко послышался завершающий удар, и все смолкло.
Млый вопросительно взглянул на дасу.
— А теперь обратно, — коротко сказал тот.
Ждать, пока камень вылетит из горлышка кувшина, вновь пришлось довольно долго.
— Так не бывает, — занервничал Млый.
На этот раз он подобрал с земли другой камень, побольше, и с видом великого экспериментатора бросил его в кувшин.
Все повторилось.
— Это звуковая галлюцинация, — предположил Млый. — Или есть какой-нибудь примитивный секрет. Что-то вроде ловушки внутри, какой-нибудь прищепки. Она и задерживает камень.
— А ты брось что-нибудь еще, — посоветовал Сторожич. — Что, например, в кувшине поместиться заведомо не может.
Вытащив меч, Млый просунул его в кувшин. Клинок превышал длину сосуда в несколько раз, но свободно ушел в него полностью.
Порыскав вокруг, Млый отыскал толстый засохший стебель вереска и запустил его внутрь кувшина, как копье. Стебель беззвучно и, как оказалось позже, безвозвратно исчез в глиняной темноте.
— Ничего себе! — Млый задумчиво почесал затылок. — Это — кувшин?
— Кувшин, кувшин, — охотно подтвердил Сторожич.
— Нет, это что-то другое. Ты знаешь, для чего он?
— Да, — лаконично ответил дасу.
— Тогда скажи мне.
— Сказать?
— Конечно, какие могут быть сомнения.
— Учти, сразу же после моего объяснения кувшин станет меньше значить и для тебя, и для других. Независимо от того, какое значение он имеет сейчас, оно не превосходит значения всего остального. И все же, как только я объясню тебе, что такое этот кувшин, он уже никогда не сможет стать не только тем, чем и так никогда не был, но и тем, чем является сейчас.
Витиеватый ответ Сторожича Млыя озадачил. Но потом, словно отгоняя сомнения, он упрямо тряхнул головой.
— Говори, — скорее приказал, чем попросил он.
Неожиданно дасу поднял кувшин, а затем бросил его на землю. Керамика раскололась с глухим стуком.
От изумления Млый даже приоткрыл рот и потерял на минуту дар речи.
— Зачем ты испортил кувшин? — Млый все еще не мог прийти в себя и, присев на корточки, бережно перебирал крупные осколки, словно надеялся когда-нибудь склеить их в одно целое. — Зачем ты это сделал?
— Я бы испортил кувшин, если сначала объяснил тебе, для чего он предназначен, а потом разбил его. Но ты не знаешь назначения кувшина, а значит, он не испорчен. Он будет служить тебе так же, как если бы я его не разбивал…
Больше дасу не пожелал говорить ничего. Через десять минут он уже вновь вел Млыя к реке, которой в действительности, возможно, не существовало никогда.
ОСТАНОВКА В ПУТИ
— Это уже чересчур! Книгу Печали Млый должен был прочитать!