Воспитанник богов
Шрифт:
— Можешь поесть, — сказал Сторожич.
— Мне нечего оставить взамен, — Млый был напуган реакцией торговки. Теперь я понял, они тебя боятся.
— Они бы боялись и тебя, если бы чувствовали в тебе силу. Но ты слаб. Слаб настолько, что в тебе они видят жертву, а не охотника. Берегись!
Сторожич поднял решетку и протянул две зажаренные рыбы Млыю.
Больше пока Млый ни с кем заговаривать не пытался. Найдя камень у воды, он сел на него и молча стал разглядывать толпу, удивляясь окружающему и чувствуя одновременно, что делает что-то не так.
Легкий ветерок налетал с моря, раскачивал мачты небольших парусников. Млый зачерпнул ладонью воду и попробовал на язык — вода была соленой.
— Но мы ведь пришли сюда, — обратился он к Сторожичу, — не просто поглазеть на чужую жизнь?
— Сюда пришел ты, а не мы, — напомнил ему дасу. — Я советую тебе немедленно уходить из города. Пока не поздно, — добавил он.
— Но мне интересно, — признался Млый, первоначальные эмоции схлынули, уступив место вдумчивому любопытству. — Я не думал, что так бывает. В Яви города уничтожены, в деревнях еле-еле теплится жизнь. А здесь она бьет ключом.
— Посмотри туда, — посоветовал дасу.
Площадь медленно и плавно пересекли три Отшельника.
Их перепутать Млый не смог бы ни с кем. Непроизвольно он схватился за меч.
— Здесь они тебя не тронут. Это мертвая земля, ничейная территория. Они здесь такие же гости, как и ты. Но Отшельники могут повлиять на события. Так что будь осторожен.
Отшельники миновали площадь и скрылись в одной из улиц.
— Как же так? Они и здесь чувствуют себя, как дома.
— Они бы здесь не появились, ни приди сюда ты. Но ловушка сработала.
— В большом городе тоже были Отшельники. Они пытались захватить его, а потом пошли в степь.
— Ну а сейчас им нет нужды воевать. За них это сделают другие.
— Килоты?
— Что-то вроде этого. Но на самом деле тебе будут противостоять хитрость и обман. Вот уж чем переполнен город, так это обманом.
— А мне кажется, что его жители приветливы и простодушны, — Млый ополоснул в воде руки. — И если бы не Отшельники, мне действительно хотелось бы здесь остаться.
— Забыть о собственном доме?
Жесткий вопрос застал врасплох, Млый помотал головой, словно пытаясь избавиться от наваждения.
— Разве ты пришел в Навь за этим? — не унимался Сторожич.
— Очутился я здесь по глупости, — неохотно согласился Млый. — Я многого тогда не понимал. Сейчас же хочу просто отдохнуть от всех недавних приключений. Не забывай — я всего лишь человек.
— Вот это уж точно, — дасу встал и посмотрел в сторону площади. — Мне кажется, что сопровождать тебя в твоих скитаниях по городу, только зря тратить время. Ты пока делаешь все что угодно, лишь бы не следовать моим советам. В последний раз спрашиваю: ты готов из города уйти?
— Не сейчас, попросил Млый. — Дня через два-три.
— Значит, через два-три дня и встретимся, — спокойно сказал Сторожич. Посмотрим, как ты тогда запоешь.
Дасу ушел, не оглядываясь. С берега Млыю хорошо было видно, как сторонятся его прохожие.
ГЛАДИАТОР
— А неплохо ты, Темный, прикинулся путником у ворот города. Млый так ничего и не понял.
— Зато все хорошо понял Сторожич.
— Да, ты рисковал. Дасу мог убить тебя одним взглядом.
— Не так уж велик был риск. Даже дасу побоится мешать Марене поступать, как ей хочется. А ей явно для чего-то нужен Млый. Иначе бы она не стала с ним так долго возиться.
— У Сторожича и Марены разные виды на этого Другого, но в чем-то они солидарны.
— Вот нам бы и разобраться в этом. Не ровен час, попадем впросак.
— Мы и так уже давно ходим меж двух огней. Неизвестно, какое из зол лучше.
— Но оставлять в покое Млыя ты не намерен?
— Ни в коем случае!
На этот раз уход Сторожича не очень огорчил Млыя, ведь тот сказал, что непременно вернется через два или три дня. А этого времени вполне хватит, чтобы отдохнуть, набраться сил, развлечься…
Млый почувствовал себя как ребенок, наконец-то избавившийся от назойливой опеки взрослого.
Он внимательно вгляделся в толпу народа. С чего начать? Есть больше не хотелось, но как заманчиво открыты двери трактира. Изнутри слышатся музыка и голоса, раздается женский смех.
Нерешительно потоптавшись на пороге, Млый все же не удержался от соблазна — вошел. С его появлением и музыка, и разговоры разом смолкли.
Привыкая к мрачноватому освещению — окон в трактире не было, горели лишь масляные лампы, подвешенные к потолку, да открытый очаг — он постоял у входа.
— Эй, путник! — раздался голос от ближайшего стола. — Садись сюда.
Мужчина с одной белой бровью, тот самый, что встретился около городских ворот, сидел за столом один. Перед ним стояли приличных размеров кувшин с вином, тарелка с солеными маслинами, хлеб и полголовки сыра.
— Садись! — повторил он и для убедительности хлопнул ладонью по свободной табуретке. — Козу продал, — доверительно продолжил он, приблизив к Млыю лицо так, что тот почувствовал острый запах чеснока. — Гуляю! — И, обращаясь к настороженно замолчавшей публике, продолжил: — Этот путник пришел в город сегодня. Выпьем за его здоровье!
— Выпьем, если он купит нам вина! — отозвался хриплый голос из темноты зала. — Отчего не выпить за хорошего человека!
— Заплати им, — предложил мужчина. — Расход невелик, зато приобретешь сразу много друзей.