Воспитанник богов
Шрифт:
— Могу показать, — подумав, сказал воин. Глаза его Млыю так разглядеть и не удалось, но, показалось, в них блеснул веселый огонек. — Там еще есть. Только вот выдирать трудно.
— Ну, это уж как-нибудь… — Млый осторожно потрогал шипы. — Острые.
— Да, но надо подтачивать, а металл очень твердый.
Напряжение первых минут спало, и Млый увидел, что на площади появились дети. У Других детей всегда было много, а вот у Рода или у Велеса ни одного. Млый тоже рос один и никогда не играл со сверстниками. Сколько он помнил себя, его товарищами по первым играм были взрослые. Да и играми его боевые
— Скажи, — неожиданно для самого себя спросил он, — почему вы такие разные? Много больных и слабых. Раньше, говорят, было не так.
— А мы и сами не знаем, — вдруг выкатился из общий толпы мужичок, чуть достающий Млыю до пояса. Большая голова едва держалась на тонкой шее и постоянно свешивалась набок, словно готовое сорваться с ветки яблоко. Раньше машины все делали, а потом сломались. Вот мы и ковыряем землю руками.
— Помолчи, — остановил мужичка воин с палицей. — Знаем, что было когда-то по-другому. Людей было много, и города большие были, и вещей всяких полно. А потом пришла долгая зима, и мор, и голод. А те, кто выжили, остались калеками. И дети теперь рождаются калеками. Может быть, совсем бы погибли, да Род стал помогать.
— А до этого не помогал никто?
— Зачем тебе это? Про то, как раньше было, в книгах написано. Только эти книги читать не всякий умеет. Да и сохранились они лишь в городах. А туда лучше не ходить, там еще страшнее, чем в степи. Анна рассказывает, что из городов пошла вся зараза. Вода стала ядом, изменились звери и птицы, и люди стали другими. Все стали другими, кто выжил. А выжили немногие.
Это Млый знал и так. Кое-что Род ему говорил. Он опять прислушался. Юноша почувствовал, как стадо оленей, вновь чем-то встревоженное, рванулось через холмы в сторону сухого леса. Но их испугали не мары. Мар не слышно. И не волки, а что-то страшное и неотвратимое, надвигающееся с востока. Если мысленно провести прямую между стадом и этим чем-то, то деревня как раз оказывалась посередине линии.
— В степи ничего не видно? — крикнул Млый стражу.
Но тот и так не отрывал взгляда от горизонта и успокаивающе махнул рукой, мол, ничего.
— Ждешь помощи? — понимающе спросил воин. — Но ты же сам сказал, что Род далеко.
— Дело не в этом, — признался наконец Млый, когда понял, что так и не может определить, какое чувство опасности заставило его насторожиться. — В степи что-то есть, но я не знаю что.
— Кочевники с юга, — предположили в толпе. — Или мары, они вчера шастали вокруг деревни. Или бездомные злыдни. Но мы их прогоним.
— Нет, — Млый отрицательно покачал головой. — Но будет лучше, если воины приготовятся.
Напоминание было излишним. Итак все мужчины, способные держать в руках оружие, собрались у изгороди. Тут же разделившись на отряды, они отправились ко вторым воротам с противоположной стороны деревни.
С равнины подул ровный устойчивый ветер. Несильный вначале, он с каждой минутой становился все стремительнее и плотнее. Рваные тучи вновь собрались в одно бесконечное облако, но вместо привычного
— Не нравится мне все это, — пробормотал Млый и привычно положил ладонь на рукоятку меча. — Ничего не понять. И на грозу не похоже.
В воздухе разлилась необычная для этого месяца года сухость. Колючие песчинки били в лицо. Точечные участки боли заставили вспомнить о нашествии гнуса, и Млый прикрыл рукою глаза.
Вскоре у ворот послышались крики. Это с пашни прибежали те, кто работал на поле. Их впустили, и ворота захлопнулись вновь. Почти в ту же минуту потемнело так, словно настало время ночи.
Если надо сражаться, то Млый был готов. Он еще раз пожалел, что копье и дротики остались притороченными к седлу, но мечи были при нем. Хотя ничего нет лучше для битвы на расстоянии, чем луки. Другие также понимали это, и лучники уже поднялись на крепостную стену. Беда была в одном сражаться не с кем, а тем не менее юноша хорошо чувствовал, что все изменения, происшедшие в природе, не просто капризы погоды. Он ясно ощущал надвигающуюся опасность.
Ну почему сейчас рядом нет Рода! Уж он бы объяснил, что их ожидает. Млый поймал себя на этой мысли и нахмурился. Вот только без паники. Он должен справиться и с этим. Нельзя всю жизнь прятаться за спины старших.
Неожиданно Другие даже не закричали, а как-то завыли, словно Кара и Желя в лунную ночь. Но от этих воплей, в которых воинственности было не больше, чем в крике настигнутого ястребом зайца, Млый почувствовал себя, как в стаде, обреченном и загнанном.
— Тихо! — его гневный крик заставил Других замолчать. От неожиданности или от страха и мужчины, и женщины примолкли, и тут же явственно послышался нарастающий грохот, который катился, как это Млый слышал и раньше, с востока. Но раньше это был грохот, различаемый лишь им одним, а теперь его услышали все.
— Это Хала!
Млый и не заметил, как на площади вновь появилась Анна. Обернувшись, он увидел старуху, которая стояла посреди толпы, запрокинув лицо к небу. Платок почти сдуло с седых прядей, и сейчас они облепили ее лицо белыми длинными нитями.
— Это Хала! — повторила Анна.
Вот уж кого не ожидал встретить Млый когда-нибудь в степи. Вернее, ожидал, но надеялся, что этого с ним никогда не случится. Страшный змей Хала опять прорвался из Нави в Явь. На всей памяти Млыя этого не случалось ни разу.
Юноша знал, что биться с Халой бесполезно, по крайней мере ему, не Роду.
Рах говорил ему про Халу, и Свентовит хвастался однажды, что бился со змеем в степи и прогнал его обратно в Навь. Но это было так давно, что Млый думал об этой истории, как о страшной, но забавной сказке. А теперь все оборачивалось по-другому.
Как бы то ни было, но просто так сдаваться Млый не хотел.
— Копейщики, на стену! — приказал он. — Лучники, приготовьтесь!
Он не знал даже, как выглядит этот змей, но решил биться с ним до конца. Уж лучше погибнуть в схватке, чем покорно ожидать неминуемой участи. Два меча сверкнули в руках Млыя, но до чего же маленьким и беспомощным показался он самому себе перед огромным нечто, глядящим на него с неба.