Воспитанник орков. Книга первая
Шрифт:
– Садитесь, господин Данут, сын Милуда.
Глаза парня еще не привыкли к свету – пусть и неяркому, потому нашел предназначенный ему стул на ощупь. Проморгавшись, осмотрел помещение. Скудные лучи солнца, проникающие через бойницы, словно бы скрещивались между собой, освещая, как следует, один только стол, затеняя огромный шкаф с полками, забитыми какими-то папками и свитками, шкаф поменьше, зато закрытый и железный.
На столе господствовал идеальный порядок. Серебряная подставка, на ней две серебряных же чернильницы, бокальчик с крышкой, видимо, для песка, тоже серебряный. Связка остро заточенных перьев (они, к счастью, гусиные). Стопка
– Хвоста у меня нет, – сухо произнес ростовщик, поправляя на носу когтистой лапой (или рукой?) два стеклянных кругляшика, соединенных перемычкой – новейшее изобретение гномов для тех, у кого слабое зрение. Штука недешевая. Дядюшка – человек очень даже не бедный, мог себе позволить лишь одно подобное стеклышко, оправленное в медь и снабженное изящной ручкой.
– Прошу прощения, – виновато потупился Данут и впрямь, принявшийся смотреть за спину гоблина.
– Ничего страшного, – оттаял Альц-Ром-Гейм. – Не вы первый, юноша, – вздохнул ростовщик, – и не вы последний. Мы, пууккины, по-прежнему считаемся у многих людей врагами.
При слове «пууккины» Данут едва сумел подавить улыбку. Но сумел. Кто его знает, как воспринимает ухо гоблина (виноват – пууккина) простые человеческие слова? Может, для него они тоже звучат смешно?
– Мой дядя, господин Силуд Таггерт, поручил мне получить двести векшей. Вот, он выписал мне расписку, – солидно проговорил Данут, вытаскивая письмо.
Он уже протягивал документ ростовщику, как скрипнула дверь, в комнату стремительно вкатилось какое-то маленькое животное – что-то рыжее, похожее на бегущий меховой шарик на ножках, с черной полоской поперек тельца, с пушистым хвостом, поднятым, словно жезл. Данут, в первую минуту решил, что это какая-то неправильная белка. Нет, не белка.
Зверушка, между тем, заскочила на стол, пробежалась по нему, превращая идеальный порядок в небольшой беспорядок – бокальчик опрокинулся, рассыпая песок (угадал!), перья полетели на пол. Чернильница, от которой зверек оттолкнулся лапками, устояла. Соскочив со стола, меховичок еще раз пробежался по комнате, подбежал к юноше и, деловито перебирая лапками с острыми коготками, начал взбираться по его штанам, чувствительно царапая кожу даже сквозь плотную ткань, а потом полез выше.
Данут осторожно скосил взгляд на зверька, пытавшегося устроиться на жестком плече. Ох, ты, так это же настоящая рысь! Но только совсем маленькая и без кисточек на кончиках ушей.
– Мр-рр, – певуче проговорила маленькая рысь, посмотрев на человека голубыми глазенками и, словно бы извиняясь, потерлась влажным мокрым носиком о щеку. Ощущения были немножко странными. Казалось, что от присутствия рядом этой крохи, его напевного мурканья, куда уходят беды и напасти…
– Пчелка, как тебе не стыдно! – услышал Данут возмущенный девичий голосок.
Парню показалось, что в темной комнате вспыхнул яркий солнечный свет, когда следом за удивительной зверюшкой туда ворвалась высокая тоненькая девушка – почти девочка, со слегка вздернутым носиком и белоснежными волосами, спадающими с плеч, будто свежий осенний снег на лесную полянку.
– Тина! – строго сверкнул очками гоблин.
– Ох, батюшка, извините, – прижала руку к груди девушка. – Я не знала, что у вас клиент… Пчелка сбежал… Извините, сударь, позвольте я заберу этого непоседу.
Сидевший на стуле Данут, едва не упал. Девчонка – красавица, с белоснежной кожей, называет старого гоблина батюшкой? Получается, что она гоблинша? Ну, ни хрена себе!
Девушка протянула руки за зверьком, но тот, уже угнездившийся на плече у парня, вскочил, уперся лапкамии, смешно открывая пастенку, недовольно запищал.
– Ишь ты, какой сердитый! – рассмеялась девушка, отдернув, тем не менее, руку. – Думаешь, что ты тигр? Ну-ка, тигрище, слезь с человека.
– Тина, ты совсем замучила котенка, – укорил гоблин дочку, пряча улыбку. – Он, бедолага, уже не знает, куда от тебя сбежать.
Данут начал спешно приподниматься, чтобы помочь девушке, а та, напротив, слишком быстро наклонилась. Бах! От столкновения своего лба со лбом девушки у парня перехватило дух, а перед глазами запрыгали звезды. А Тина от удара упала на пол, на попу и, потирая лоб, плакала и смеялась одновременно.
– Извините, – принялся извиняться парень, неуклюже пытаясь приподнять девушку с пола. Она ухватила протянутую руку и посмотрела на него карими глазами, в которых уже не было боли – а лишь лукавинка. Юноша и девушка так бы и смотрели друг на друга, но все испортил Альц-Ром-Гейм.
– Тина, девочка моя, ты не ушиблась?! – запричитал гоблин, соскакивая со своего места. Открыв дверь настежь, ростовщик заорал: – Ну-ка, кто-нибудь, быстро тащите сюда что-то холодное – воду, лед!
Отпихнув Данута от девушки, гоблин усадил ее на стул и принялся осматривать лоб:
– Ну, куколка моя, где болит? Ох, какая здесь шишка! Бедняжечка…
– Батюшка, нигде ничего не болит, – попыталась успокоить разбушевавшегося родителя Тина. – Все уже прошло. А где моя киска?
А виновник всей суматохи, странный пушистый зверь по имени Пчелка, сидел на столе, безо всякого уважения устроившись на бумаге, ценностью в двести векшей, старательно вылизывая шубку!
– Вы очень неуклюжи, молодой человек, – принялся выговаривать гоблин, наступая на Данута. Он был на целую голову ниже и, со стороны это выглядело смешно, но опешившему от такого натиска юноше так не показалось. – Вы едва не искалечили мою дочь! Вот, возьмите свои векши и убирайтесь!
В комнату ворвалась целая толпа – люди это были, или гоблины, в суматохе не разобрать – с кувшинами, чистыми тряпками и кусками льда. Все бегали, ахали и охали, мешая друг другу.
– Да отстаньте вы от меня! – Вскинулась девушка. – Котика отдайте…
Окончательно растерявшийся парень не стал ни спорить, ни оправдываться, молча взял довольно большой мешок и вышел, позабыв обо всем на свете – в том числе, и об охране, которую должен был дать гоблин. А помнил он лишь лукавые карие глаза и вздернутый носик… Так, в раздумьях о глазках и носике (Спроси его, а что было надето на девушке, какого цвета платье – он бы и не ответил…), не спеша, дошел до склада. Никто по дороге на него не напал, не ограбил, хотя сейчас он был сама беззащитность.