Воспитанник Шао.Том 1
Шрифт:
Не глядя на майора, свинцово внушил:
— Не глупите. Следуйте, куда вам велят. Слишком вы, — на этом слове Дэ сделал ударение, напоминая Виню его место, — еще ничтожны для ваших бравых похождений. Можете очень скоро попасть в деревянную домовину.
— Что-о? не выдержал тот. — Приказывать мне, уполномоченному другим приказывать. Да я сам тебя сгною в тюрьме. В самой зловонной яме. Монастырь к чертям спалю. Выискался! Мне приказывать?! Отвечай но вопрос, что я задал тебе!
В небольшой пустой комнате находились только настоятель и офицеры. Те стояли с пистолетами в
— Запомните, майор, политика для нас такая же отвлеченная штука, как и вы сами. С единственной разницей, что вы ближе находитесь.
— Ты еще пожалеешь старик, — прохрипел, кривясь от боли и бешенства, Винь. Он не знал, как выдернуть стрелу, и прижимая ее, чтобы она не так болезненно качалась. — Тебе не простят.
— Глупец. Запомни: бренное тело не вечно. Побереги себя, иначе никто не пожалеет твоей горькой судьбинушки.
— Твой монастырь сожгут, проходимец. Революция еще не закончена. Я сам ратовать буду.
— Покричи, покричи, гадатель по коже. Одумаешься скорее.
Священнослужитель больше не обращал внимания на вызывающие угрозы офицера.
Глава вторая
— …Что же вы, прилежный товарищ, такое совершили, что сверхлюбезные монахи заточили вас в свое гадкое подземелье. Бр-рр-р. Это ужасно. Мне не доносили еще, чтобы они шли на такие крутые меры.
— Ничего я не делал, товарищ начальник, — фальшиво отговаривался Винь, — только требовал объяснений по поводу агента. Прицепились к документам. Контра.
— Ой, лукавишь… Ой, врешь, любознательный. За то, что без разрешения оставили столицу, вы еще получите взыскание. Но и это не причина небрежного отношения к вам со стороны отшельников. Oни примут кого-угодно и поговорят с кем-угодно. Они темные люди, потому и любят, чтобы к ним обращались почтительно. Не терпят высокомерия.
— Крысы они подвальные. Я им еще покажу, что такое офицер.
— О-о. Грозно. Хочется верить. Может, вы и сможете с ними справиться. А вот товарищ Чан боится их сверх всякой меры, — генерал снисходительно, с весомой долей иронии, посмотрел не подчиненного. Покачал головой: — Ничего вы им не сделаете. Может, только поколотите от души тени их посохов. Это не те монахи, которые молятся. Вы новый человек и многого не знаете. Хотя, уведомляю вас честно, я и сам мало знаю о них. Но не следовало вам, офицеру, входить с ними в недружелюбные отношения. Не следовало. Они злопамятны, мстительны. Им до нас легче добраться, чем нам до них.
Понимаете разницу? Надеюсь, вы еще не так здорово растравили их, чтобы в ближайшее время они поставили на вас крест. Как вы думаете?
Майор стоял красный и усердно потирал шею здоровой рукой. После слов шефа замер, странно-любопытствующим взглядом посмотрел, недоумевающе спросил:
— Как они смеют? Или наша служба ничего не значит?
— Нет, почему же, — успокаивающе заверил начальник, — наша служба много значит, но как служба. Как что-то единое целое, управленческое. Но кто поручится за вашу жизнь? Охранники не помогут. Вам лучше будет изменить внешность, место работы, жительства. Кто знает, что зреет в головах темносерых истуканов. Для них ничего не стоит во второй раз запустить стрелу вам в спину или надавить на такое магическое место, после чего вы помучаетесь изрядно, и, и…
— Н-не, неужели и впрямь они на такое способны?
— Ну, вы не отчаивайтесь так. Может, я сгущаю чего но, если в дальнейшем будете так же деревянны, то…
— Но я на государственной службе.
— Я приветствую вас, товарищ. Могу успокоить: за данным монастырем не имеется подобного, … вы понимаете. Но по другим немало фактов неуважения к ответственным лицам.
— Я не боюсь их, товарищ начальник.
— Похвально, друг мой. Похвально. Но смелость духа не дает гарантии для бренной плоти. Уясните это как-нибудь на досуге. Посмотрите, товарищ Чан ухмыляется — а я ведь доподлинно знаю, трусит он. Это потому, что он их ближе знает. Боится — и не боится в этом признаться. Не раз мне намекал. Но раз вы уже побывали там, то что вы сможете рассказать по поводу последних событий, про отшельников?
Винь серьезно выпрямился, чеканно отрапортовал.
— Хитрит настоятель. С ним невозможно разговаривать. Видите ли, он стар слушать что-либо от молодых.
— Можно, можно с ними разговаривать, — заставляя верить в свои слова, резонил шеф. — Я тоже не позволяю разговаривать со мной пренебрежительным тоном. Вообще, старайтесь быть более сдержанным с людьми, несмотря на свое звание и положение. От мести не спасают ни высокое место, ни большая власть. Подайте мне все материалы по агенту.
Винь подобострастно наклонился, отработанно, двумя пальцами пододвинул папку с бумагами.
Генерал неторопливо перелистывал страницы, майор угодливо комментировал.
— Курс обучения прошел почти полностью. Приписки к послужному делу обнадеживающие. Инертен. Неподвижен. Не обращаем вне круга задач, поручаемых ему. Приказам подчиняется слепо. Не задумывается. Жесток. Уступчив. С окружением не сходится. Угрюм. Одинок. В строю не ходит. Видимых влечений к чему-либо не выказывал. Физические данные хорошего спортсмена. Вынослив. Единственный, кто полностью выдержал все этапы подготовки на выживание. Знает рацию, тайнопись, шоферское, летное, морское дело в рамках, требуемых инструкцией. В физических способностях отмечается крепость кисти.
— Да, — задумчиво вмешался генерал, думая о чем-то более дальнем, чем бумаги перед ним, — еще тогда, почти четыре года назад, это я четко помню, правая имела за сотню. А сейчас… — генерал быстро нашел нужный лист. — Хм, не указано. Но вы, Винь, не подавайте ему руки при встрече.
— Если они все такие, то…
— Может быть, не все. Не каждый столь глупо отчужден от жизни, но и таких в Тибете хватает.
— Слышали, майор, полковник знает, что говорит. Лично с некоторыми знаком, Да и вы уже кое-кого знаете. Неприятно, правда.