Воспитанник Шао.Том 1
Шрифт:
— Итак, нашу идею поддержали. Конфликт с Шао — великолепная вещь для зачинания нашей деятельности. Заодно проверим кадры. Как думаете вы? Вот вы, уважаемый Фэн, что скажете?
Тот, к кому обратились, был лет под пятьдесят, с грубыми, некрасивыми чертами лица, неопределенным взглядом и такой же придавленной улыбкой.
— Я тоже так думаю, — молвил он глухим голосом.
— Да, — подтвердил старший, — наш идеолог Вуй хорошо знает, чем подзадорить молодых. Если он также толково решит проблему с надежностью кадров, конечно, не без нашей помощи, — здесь говоривший намеренно сделал ударение на каждом
— Мудрый Сан, а учеников центральных школ как вы намереваетесь использовать? — это заговорил могучий Кин. — Ведь не исключены потери. Как в ущелье под Шао. — Мудрый Сан — приставку к имени дал ему как-то сам У Чинь, указывая на его вечные морщины на лбу несмотря на то, что ему особенно нечем было доказать свою мудрость: ни годами, ни делами, — привычно поморщился. Он не выносил, когда его перебивали в разгаре полемики. Приходилось терпеть. — Все шестеро — равны. Так решил совет. А Кин к тому же и самый сильный, видимо, во всем Шанхае. Он наставник центральной школы и вполне резонно печется о своих выкормышах. Это его гвардия.
— Ученики нашей школы всегда будут при нас. Путь, на который ступили мы, чреват разными неожиданностями. В зтом мире нельзя без верной опоры. У нас будут деньги, мы всегда сможем платить за преданность. Лучших будем привлекать для более ответственных поручений. Шестьсот человек центpa — большая сила. Нужны телефоны для связи с каждой школой. Нужно, чтобы и руководитель, и наставник, старший каждой секции, до конца были нашими людьми. Всех несговорчивых отошлем к Шао: монахи не подарок при встрече.
Тут вступил в разговор сидящий в углу.
— Мудрый Сан, есть на примете один торговец-иностранец. Его лавка и трактир на пути к пристани. Может, есть смысл первое дело начать с него. Несложно, меньше риска. Первый взнос очень взбодрит.
— Уважаемый Лао, там, где дело связано с грабежом, значит, связано и с полицией. Агент нам выгоден не только законными деньгами, но и установлением нужных контактов с властями. Понимаешь? Торгаш от нас никуда не уйдет. А русский сам вне закона. Вот нас шесть человек: пока совет не утвердит, никто не имеет права не самовольные акции. Завтра-послезавтра получим аванс на предстоящую операцию, и, уверен, ваши люди будут гораздо общительнее.
Помолчали. Потом, как по сигналу, встали, дружно поклонились друг другу и спешно разошлись в темноту сгустившихся сумерек.
Последним вышел Сан. Запер двери. У выхода на улицу его поджидали двое братьев. У обоих были короткие бамбуковые палки. Шли недолго. Скоро свернули в переулок и через три минуты вошли во двор старого отцовского дома. Новый крепкий забор опоясывал территорию семейства Сана, где теперь, после отца, старшим был он.
С братьями осторожно вошел в дом. После гибели главаря, Сен стал опасаться непредвиденного. Тот старик был крепок, опытен. Не раз со смертью тягался. Знал многое. Но вот… — сорвался. Не смог предвидеть коварства монахов. Хотя, кто знает, чей это ход. Камни могли оказаться не только из монастыря. Мало ли у У Чиня было врагов.
Эта мысль настороженным зверем засела в голове Сана, и он решил впредь не предпринимать рискованных мероприятий, ладить с законом, по возможности, осторожнее вести себя с другими, более заботиться о сохранности собственной души. «Силен тот, кто жив«— эту услышанную в среде даосов аксиому он принял основательно и до конца.
В большой комнате дома находилось пятеро братьев и двое незнакомцев.
— Вот два человека из столицы. Говорят, с деловым поручением, — показывая рукой на сидевших и одновременно кланяясь в знак уважения к прибывшим, сказал второй по старшинству брат.
У Сана сладостно затрепетало внутри, он блаженно поклонился гостям. Подал знак принести еще чаю. Приблизился.
Что желают уважаемые посетители от недалекого отпрыска отцовского корня, ждущие в такой поздний час и в злую темень?
Незнакомцы также поклонились и, с достоинством людей высокого положения, заговорили.
— У нас к вам, Мудрый Сан, отдельный разговор. Время темное, удобное. Но мы не хотели бы долго задерживаться.
Сан также с подобающим нарастающнм достоинством сел напротив. Чашка чая полезно скрывала внутреннее волнение от глаз приезжих.
Некоторое время посидев для приличия с чаем, отпив тяжесть аромата и поблагодарив хозяев за столь удивительную силу чудодейственного напитка, старший гость продолжил разговор:
— Нам очень важно поговорить именно с вами, почтенный Сан. Беседа личного характера. Пусть ваши достойные братья не обижаются на нас. Все, что вы сочтете нужным, вы им перескажете.
Сметливые братья не стали препираться и покорно оставили комнату. Дальше незнакомец не стал медлить.
— Об обстоятельствах, которые привели нас к вам, думаю, вы имеете некоторое представление.
— Возможно, если мы думаем об одном и том же.
— Представьте, что все так и есть, — загадочно отрапортовал гость. — Совсем недавно в горах погиб ваш идейный наставник, ваш кормчий У Чинь. Все, что он рассказывал по поводу американского агента, монаха, исходило от нас. Вернее, от лиц, приближенных к правительственным кругам и имеющих определенное влияние на некоторые стороны внутренней политики. И вот теперь, в связи с гибелью старшины и выбором вас первым в совете, решено продолжать контакт центра с вашей группой лично через вас. Только вы будете представлять свое общество в отношениях с нами. Только!
Кровь от неожиданного успеха хлынула в голову Сана. Он зажмурился. Перевел дух. Глубоко вздохнул. Теперь ему многое стало понятным в действиях покойного председателя. И его энергичность, и настойчивость в создании школ, и последующее решение в уничтожении агента. Теперь у основания социальной лестницы стоял он, Сан Мудрый.
«И все же жизнь частью очень видящая штука.
Ясно теперь, какие деньги подсовывал У Чинь тем, на кого решил опереться в дальнейшем. Хорошо. Приближенный к лицам, стоящим недалеко от рулевых власти! Подумать только — из небытия в люди. Кто знал. Кто мог догадываться? Он, Сан. А там, дальше… Чем жизнь не шутит. Надо только твердо стоять. Так учат все наставники школ. Очень верное наставление.»