Воспламеняющий
Шрифт:
До Харпер дошло, что он утаивал от нее правду потому, что был о ней невысокого мнения. Из-за того, что правда оказалась слишком мрачной и пугающей.
– Засранец?
– В его смехе не было и намека на веселье, одна горечь.
– Я бы сказал, что намного хуже. Ты так не считаешь?
– Угу. Еще ты мудак.
Лицо Нокса застыло.
– Кто я, Харпер? Прими это.
– Требование и вызов.
– Прими это.
– Ты архидемон.
– Из племени, известного своей злобностью, бездушностью, безжалостностью
– Мне все равно. Подумаешь, велика проблема!
Словно пантера Нокс подкрался к ней, не сводя с ее лица немигающего взгляда.
– Я рожден в пламени ада... а тебе все равно?
– Неприкрытый скептицизм.
Харпер покачала головой. Нокс протянул руку к ее лицу - испытывает ее. Она стояла, не шелохнувшись. Когда на кончиках его пальцев заплясали сполохи пламени, Харпер от неожиданности почти подпрыгнула. Снова ее испытывает.
– Неплохо. Еще что умеешь?
Нокс обошел ее кругом.
– Я чую твой страх. Моему демону он не нравится.
– Я не утверждала, что не боюсь.
– Только тот, у кого интеллект не выше амебы, не станет бояться.
– Я сказала, что мне все равно.
– Кем бы он ни был, на чтобы не был способен, он оставался Ноксом. Даже существо внутри нее, несмотря на потрясение, смирилось бы с этим.
– Тебе все равно, невзирая на свой страх?
– Ты никогда меня не обижал.
Он остановился перед ней.
– Как ты можешь быть так уверена?
– Снова насмешка.
– Я доверяю тебе.
Молчание.
– Возможно, зря.
– Прекрати!
– Ее темперамент взял вверх.
– Я сказала тебе, что мне все равно. Если не веришь, твое дело! Пойду посмотрю телик.
Нокс не дал ей царственно промаршировать мимо него - обвил рукой и притянул к своей твердой груди.
– Ты никогда не поступаешь так, как я того от тебя жду, - прошептал он ей в ухо с улыбкой в голосе.
– Мне это нравится.
Он поднял другую руку. В воздухе раздавалось легкое гудение силы... а затем его руку по локоть объяли языки пламени.
Вау. Невольно Харпер застыла, ее инстинкт самосохранения настойчиво понуждал бежать подальше. Но она не шелохнулась, не отпрянула в ужасе. Это же Нокс, ее Нокс.
Рука, сейчас горящая в огне, касалась ее тысячи раз, но никогда не причиняла ей боли.
Харпер никогда не подозревала, что огонь может быть красивым, но это так. Красные, золотые, черные язычки пламени почти гипнотизировали. И как еще один пример в доказательство ее не слишком большого ума, Харпер потянулась, чтобы прикоснуться к его руке.
Но вместо этого сжала руку в кулак.
– Огонь тебе не навредит, Харпер. Потому что он - это я. И ты права - я никогда тебя не обижу.
Не обращая внимания
Она уже собиралась спросить, не жгло ли ему кожу, но потом вспомнила, что, эй, он и был сам огонь.
– Ты и вправду мне доверяешь, - дивился Нокс. Он честно не понимал, как же ей удалось так легко все воспринять, или как она могла позволить ему держать ее в своих объятиях, несмотря на свой страх.
Да к тому же, он все еще поражался тем, как работал ее восхитительный ум. Он потушил огонь.
– Для тебя и в самом деле нет никакой разницы? Хоть ты и боишься меня, но тебе все равно.
Харпер повернулась, чтобы взглянуть в его лицо, скользнула ладонями вверх по его груди.
– Ты все тот же.
Как будто больше ничего не имело для нее значения. Сказав это, она завладела его душой и даже не поняла, что сделала. Нокс зарылся руками в ее волосы, крепко сжал.
Ему так хотелось вымолвить ласковые слова, но с непривычки не мог найти подходящих.
Когда Харпер призналась ему в любви, первой реакцией Нокса было недоверие. Он считал себя реалистом и прекрасно осознавал все свои недостатки. И никогда не тешил себя иллюзией, что он стоит любви, если честно, его это никогда и не волновало.
Почему? По той же причине, по которой его обуяла паника, едва Харпер произнесла те слова.
Он не верил, что обладал эмоциональной способностью испытывать любовь.
Порой он замечал у других это чувство, когда они смотрели на свою пару или родных, поэтому представлял себе, что это такое.
И понимал, что никогда не ощущал подобного. Если он не способен на любовь, что сможет предложить Харпер в ответ?
Единственное, что он в состоянии ей дать, - правду, тщательно им скрываемую, правду, потенциально способную убить все чувства, которые она к нему испытывала, учитывая, что он являлся буквально худшим ночным кошмаром любого.
Но он пошел на этот риск, ведь это все, что он мог ей предложить.
Он ожидал, что Харпер будет в шоке и станет трястись от страха, ожидал, что ей будет трудно принять темную реальность того, кем оказался ее суженый - а кто бы не сопротивлялся? Поэтому его бы нисколько не удивила подобная реакция.
Но после всего происшедшего он не знал, чего ждать дальше, потому что никогда не мог предсказать, как поступит Харпер в следующую минуту.
Тут ему в голову пришло несколько вариантов. Может, она попытается сбежать. Может, она попросит время, чтобы побыть в одиночестве. Или может, она слишком испугана, чтобы сказать правду.