Воспоминание
Шрифт:
Талис подождал, что она скажет, но она молчала. Тогда он взял обе ее нежные маленькие ручки в одну свою — большую и смуглую — руку.
— Ты поможешь мне? — произнесла она тихим умоляющим голосом.
— Я сделаю все, что в моих силах.
— О, милый сын! Мне так не хватало тебя! Я никогда не видела — и уж не увижу — тебя младенцем, не посмотрю на то, как ты делаешь первые шаги. Я не воспитывала тебя, как остальных своих детей. — Она изо всех сил сжала ему руку. — Ах, Талис, я так люблю своих детей, что становлюсь в отношении них страшной собственницей! Я просто не выношу, когда мои дочки выходят замуж и уходят от меня.
Она
— Я… Я, конечно, знаю, — она заговорила как бы через силу, как будто боль сдавливала ей грудь. — Я знаю, что ты очень любишь эту девушку, но… Я хочу попросить тебя об одном одолжении — сделай его для меня. Дай мне хоть узнать тебя. Пусть твои братья и сестры немного узнают тебя, прежде чем ты уйдешь к другой. Прежде чем у тебя появятся собственные дети, которые заберут все твое время и все твое внимание. Если ты прямо сейчас женишься и заведешь детей, то ни у меня, ни у моего мужа, ни у твоих братьев и сестер так и не останется времени побыть с тобой. — Она помолчала, потом продолжала: — Да, я знаю, что прошу у тебя очень многого. Я ведь никогда не была тебе матерью… А знаешь ли ты, что, рожая тебя, я едва не умерла? Ты был таким крупным мальчиком, а у меня узкие бедра. — Она улыбнулась и погладила его по голове. — Да, я чуть не треснула пополам, когда ты выбирался на свет!
Талис хмуро слушал ее, глядя в сторону. Он был смущен этим разговором. Ему казалось, что он чем-то виноват из-за того, что его появление на свет причинило боль его собственной матери.
— Нет-нет, я не жалуюсь, что ты! Я просто хочу объяснить, почему тогда, в ту ночь, я не была так внимательна, как мне следовало быть. Я ничего не соображала. Я едва не потеряла сознание от боли. — Она заговорила тише: — И к тому же я потеряла так много крови. Именно после твоего рождения я не могу иметь больше детей.
Талис чувствовал себя все хуже. Он так много был должен этой женщине. Он чуть было не убил ее, он отнял у нее возможность иметь еще детей и лишил ее общества собственного сына.
— И когда после всего этого, после всего, что я перенесла, производя тебя на свет, я узнала, что ты сгорел во время пожара, я чуть не сошла с ума. После того случая я долго, очень долго была не в себе.
Она погладила его руку и посмотрела в огонь.
— Я рассказываю тебе это все, потому что хочу попросить тебя об одной вещи. Я прошу тебя не жениться до тех пор, пока… Пока я не уйду.
— Но… — начал Талис, но она не дала ему ничего сказать.
— Я знаю, что такое молодая горячая кровь. Нет, я не прошу от тебя невозможного. Просто я думала, что ты владеешь собой, но вполне возможно, что ошибалась.
— Я владею собой, — возразил Талис с достоинством.
— Ну конечно, я ведь не говорю, что нет. Талис, мой до рогой сыночек, просто мы с твоим отцом подольше хотим побыть с тобой.
Но Талис мог думать только о Калли. Он хотел ее обнять, побыть с ней рядом. Всю последнюю неделю, с того дня, что они поселились в доме Джона Хедли, он мог думать только о ней. Это стало его потребностью. Более того — он начинал уже думать, что даже быть рыцарем для него не так важно, как иметь Калли.
— И как же ты будешь ее содержать?
— Что, извините?
— Как ты собираешься содержать свою молодую жену?
Когда
Алида повернула голову Талиса лицом к себе.
— Если ты сделаешь это для меня, в своем завещании я оставлю тебе поместье Пенимэн — оно принадлежит лично мне.
Он моргнул, не зная, что ответить, она принялась расписывать прелести этого поместья: каменный дом, построенный всего лишь пятьдесят лет назад, сады с редкими цветами, которые она возделывала сама на протяжении многих лет. Рассказала о том, какие конюшни, какие домики для крестьян.
— С твоим знанием крестьянского хозяйства ты найдешь применение той земле, которая окружает усадьбу. — Она увидела, как блеснули его глаза. — А ты подумал о тех людях, что вырастили тебя? Они, наверное, уже далеко не молоды, так что им становится трудно работать, а? Пенимэн — большое поместье, так что они смогут там жить с то бой и смотреть на то, как растут твои дети.
Талис улыбнулся, когда она это сказала. Он подумал, с каким удовольствием Мег будет нянчить дюжину внуков. А Уилл по-прежнему мог бы выращивать овощи на огороде…
У Калли был бы прекрасный дом, красивые наряды. Не пришлось бы обрекать ее на полуголодное существование И у их детей было бы самое лучшее образование и самые чистопородные лошади.
— Разве за такую награду так много — подождать со свадьбой два года? — тихо спросила Алида.
— Нет, — ответил Талис. — Не так много. Он подумал о том, как расскажет все это Калли. Теперь они могут мечтать, могут заниматься планированием будущего. Подумают, каких лошадей купить. Нет, скорее всего, зная Калли, следует предположить, что им придется до бесконечности обсуждать, какие имена они дадут своим детям. Подумав об этом, он улыбнулся.
Алида, казалось, читала его мысли.
— Говорить об этом ей нельзя, — произнесла она. — Ни чего не говори об этом Калласандре.
Он отшатнулся от нее в недоумении.
— Ей нельзя это говорить. Если ты скажешь об этом, тогда тебе придется сказать, что… ну, насчет моего здоровья, а этого ей знать нельзя. Она мне не родственница. Она не имеет ко мне никакого отношения. Я не перенесу, если она будет смотреть на меня с жалостью. А она, конечно же, непременно будет так смотреть. Ведь сердце-то у нее доброе…
— Да, — согласился он. — Добрейшее. Но я об этом ей и не скажу. Я скажу только…
— Талис! Послушай меня. Я доверяют тебе так, как не доверяла еще никому. Даже мой муж не знает, что я больна. — Чтобы усилить впечатление от своих слов, она закашлялась и поднесла к губам платок — на нем появилось не сколько капелек крови. Откашлявшись, она показала платок Талису. Когда она снова заговорила, ее голос звучал тихо и твердо. — Ты должен меня выслушать. Ты мужчина и должен поступать и вести себя как мужчина. Ты ведь не маленький мальчик, чтобы тут же бежать и всем рассказывать все, что ты знаешь. Быть взрослым — это в том числе означает, что ты уже можешь хранить секреты. Если ты на столько мужчина, что готов жениться, значит, ты настолько мужчина, чтобы защитить ту девушку, на которой хочешь жениться. Ты ведь мужчина?